Ложь Моего Монстра - Рина Кент

— Куда это ты собрался?

— Я увольняюсь, — мои губы кривятся в горькой улыбке. — Хорошо для тебя, а? Наконец-то ты сможешь вернуться к роли единственного старшего охранника.

— Этого не произойдет.

— Что ты имеешь в виду? Я хочу уволиться.

— Так не бывает. Не существует такого понятия, как уход из Братвы. Это на всю жизнь.

— Конечно, бывают исключения?

— Только если Кирилл разрешит.

Черт. Прошлой ночью он явно сказал «нет».

— Ну, ты можешь убедить его в этом, — я начинаю разворачиваться. — Пойду попрощаюсь с Кариной и ребятами.

Виктор идет вперед и останавливается передо мной, и я замираю, когда он сужает на меня глаза.

— Что? — шепчу я, не зная, что делать с его выражением лица.

— Так вот почему ты покинул свой пост и исчез прошлой ночью?

Я поджала губы.

— Ты не из тех, кто покидает свой пост. Никогда.

Да, хорошо. Это было последнее, о чем я думала после того, как меня, образно говоря, ударили по лицу новостью о помолвке Кирилла.

— Послушай, — он берет меня за плечи. — Я знаю, что тебе нравится Босс, но он не может быть с тобой в этом смысле. От него ждут, что он женится и заведет детей. Особенно если он претендует на должность Пахана. Ты ведь это понимаешь?

Моя шея пылает. Может ли земля просто проглотить меня сейчас?

Я забыла, что Виктор считает меня геем и влюбленным в Кирилла. Но почему-то от того, что он пытается меня утешить — или настолько утешить, насколько это может сделать такой человек, как Виктор, — мне хочется плакать.

— Я не знаю, насколько это будет трудно, но постарайся остаться, — продолжает он.

— Я не могу этого сделать. Я не такой безэмоциональный, как он, и, возможно, не смогу смотреть на него с ней каждый день.

— Я не думаю, что это будет каждый день.

Я улыбаюсь, но только потому, что Виктор звучит странновато в своих попытках предложить поддержку.

— Просто позволь мне уйти, Виктор.

Он качает головой.

— Я не могу этого сделать. Босс попросил меня привести тебя к нему, как только ты очнешься.

Я поджала губы. Конечно, он хотел бы расширить рану.

Она и так уродлива. Зачем ему еще и соль в нее сыпать?

— Если ты меня отпустишь, никто не узнает, и я не буду тебе мешать.

Выражение его лица не меняется.

— Ты можешь пойти со мной либо добровольно, либо силой.

— А есть третий вариант, где я выхожу за дверь, а ты стираешь записи с камер наблюдения?

— Нет.

Я издаю долгий вздох.

— Ты как чертова стена.

Он никак не реагирует на это и начинает идти в направлении подвала.

— Что он там делает? — спрашиваю я, чтобы отвлечься от мыслей о том, что придется увидеться с Кириллом.

Виктор, однако, не отвечает. Тяжесть его шагов резко контрастирует с моей легкостью, и я крепче сжимаю лямку вещмешка.

Кирилл обычно спускается сюда, когда у него есть настроение либо помучить кого-нибудь, либо для домашнего кинотеатра.

Я очень надеюсь, что это второй вариант.

Виктор останавливается перед подземным офисом Кирилла. Я бывала здесь раньше, и он очень похож на его комнату наверху, только без балкона и вида.

— Ты тоже собираешься войти? — спрашиваю я Виктора почти умоляюще.

К моему ужасу, он качает головой и показывает на дверь. Я подумываю убежать, но это невозможно, пока Виктор здесь — если только я не застрелю его, а я не хочу этого делать.

Я глубоко вдыхаю, чтобы унять дрожь в конечностях, и толкаю дверь. Она автоматически захлопывается за мной, и я вздрагиваю, а потом сразу же ругаю себя.

Какого хрена я так нервничаю? Это вовсе не я здесь не права. Это он.

И я не собираюсь трусливо бежать от него.

Просто... рана слишком свежа и слишком сырая. Я не знаю, смогу ли я сдержать свои эмоции, когда столкнусь с ним.

А он апатичный психопат. Если именно я буду вся на нервах, а он будет спокойно стоять, это будет выглядеть так, будто это я иррациональная, сумасшедшая, в то время как все наоборот.

— Куда-то собираешься, Саша?

Я замираю и смотрю в темный угол, откуда доносится его голос. Тусклое освещение комнаты делает его похожим на дьявола, выползающего из ада.

Одна рука у него в кармане, другая обхватила стакан с виски. На нижней губе у него порез, точно такой же, как у меня, после нашей ссоры прошлой ночью.

Несмотря на очки, его глаза пронзают меня насквозь, и мне требуется все, чтобы смотреть в ответ, не испытывая потребности убежать.

— Я хочу уйти, — говорю я неожиданно ровным голосом.

Жестокая ухмылка приподнимает его губы.

— Ты можешь уволиться, но не можешь уйти.

— Я ухожу отсюда. Мне все равно, согласен ты или нет.

— Ты уже собралась и, вероятно, веришь в то, что говоришь, — он делает шаг ко мне, и мои ноги дрожат, требуя, чтобы я отступила, но уже слишком поздно, когда он останавливается передо мной и двумя пальцами поднимает мой подбородок. — Я говорил тебе это прошлой ночью, но повторю еще раз, на случай, если ты была слишком пьяна, чтобы запомнить. Ты никогда не сможешь покинуть меня. Этого варианта нет ни на столе, ни под столом, ни даже в этой гребаной комнате.

Я позволила мешку упасть на пол и отпихнула его руку.

— Не трогай меня.

На этот раз он стремится к моей шее, но я отпрыгиваю в сторону. Мои глаза, должно быть, пылают вулканическим гневом.

— Саша… — Предупреждает он.

— Не надо мне здесь «Саша». У тебя теперь есть Кристина, не так ли? Иди к ней, чтобы удовлетворить свои извращенные фетиши.

— Если ты и дальше будешь так себя вести, я так и поступлю.

Мои губы раздвигаются.

— Тебе это не нравится, да? Мысль о том, что я прикасаюсь к ней, превратила выражение твоего лица в гримасу призрака. Так что перестань быть сложной и прими, что она ничего не значит. Абсолютно. Ничего.

Я несколько раз качаю головой. Я чувствую, как эмоции проносятся сквозь меня, а борьба медленно покидает мои конечности. Я не хочу чувствовать себя так,