Злодей - Селия Аарон

Она дрожала, но в остальном сидела неподвижно на квадроцикле, который я предусмотрительно оставил для нее в удобном месте. Это было ужасно, но я хотел посмотреть, как далеко она зайдет. Я должен был знать, завершит ли начатое Камилла.

В то утро, когда она лежала в моих объятиях, меня осенило. Помимо простого факта, что я любил Камиллу, я понимал, что, возможно, она была права. Моя отчаянная потребность держать ее рядом, казалось, убивала то малое доверие, которое я построил. И если это умрет, то исчезнет и шанс, что она полюбит меня в ответ. Такого рода потребность не была чем-то, от чего человек мог бы вернуться.

Папа долго стоял у могилы, после того как все сели в машины и покинули кладбище. Я стоял рядом с ним, не зная, стоит ли мне что-то сказать. Низкие облака нависали над головой, обещая дождь, но так и не доставляя его.

Могильщики прислонились к склепу вдалеке, курили и разговаривали, но больше всего ждали. Как только мы уедем, они закончат работу по похоронам моей матери.

Через пару часов у меня был матч по лакроссу с парнями из города. Если мы не уедем в ближайшее время, я буду скучать по нему. Я должен был что-то сказать.

— Папа?

Он не ответил. Тяжелая тишина тянулась между нами, напрягая то, что всегда казалось неразрывной связью. Его фраза звучала у меня в голове: «когда сомневаешься, пережди. Эмоции всегда показывают, что они собой представляют».

Прошло еще десять минут, и даже могильщики замолчали и просто наблюдали за нами.

— Когда я впервые увидел ее, она была с другим мужчиной. Ты знал об этом?

— Нет, — до этого я никогда не спрашивал об их жизни. Это казалось неуместным.

— У нее был парень. Он был популярен, умен, богаче меня в то время. Мы все вместе учились в колледже, — он улыбнулся, и я был уверен, что это была такая улыбка, которая означала, что он был печален, но имел счастливые воспоминания. — Я увидел ее на танцах. Они у нас тогда еще были. Неловкие, ужасные на самом деле. Но не в ту ночь, когда я ее увидел. Она сидела на его коленях, улыбаясь и смеясь вместе с другими парами, которые собрались вокруг них, чтобы впитать всю мощь, которая исходила от нее, как луч света.

— И что же ты сделал?

— Я решил, что она будет моей, — он вытер глаза.

— Это имеет смысл.

Он обнял меня за плечи.

— Так оно и было. Это точно. Поэтому я пригласил ее на свидание. Она мне отказала.

— Неужели?

— Да, — его улыбка вернулась. — Она сказала мне, что у нее есть бойфренд и она не будет изменять ему.

— И что же ты сделал?

— В следующий раз, когда я увидел их в кампусе, я подошел прямо к нему и вырубил.

Я посмотрел на него, не уверенный, что он говорит серьезно. Мой отец едва повышал голос, не говоря уже о кулаках.

— Я так и сделал, — он кивнул. — Я положил его прямо там, во дворе.

— И что же она сделала?

— Она назвала меня психом и сказала, что больше не хочет меня видеть.

— О.

— Все вышло не совсем так, как я ожидал.

— Так как же вы двое оказались вместе?

— После этого я делал для нее всякие мелочи. Оставлял ей записки, отправлял цветы. Я никогда не пропускал ни одной недели. Все отправлялось по часам.

— И это сработало?

— Это заняло чуть больше года, но в конце концов, она увидела меня в кампусе и подошла ко мне, — он рассмеялся. — Она сказала: «Ты очень настойчив». Я сказал: «Когда что-то стоит того, другого пути нет». Через год мы поженились. А теперь… — его голос сорвался на рыдание.

Я обнял его за талию.

— А теперь ты все еще влюблен, но она ушла.

— Да.

— И это причиняет тебе боль?

— Да.

— Оно того стоило?

— Что ты имеешь в виду? — он еще раз вытер лицо носовым платком и сунул его в карман.

— Неужели время, проведенное с ней, стоило всей той боли, которую ты сейчас испытываешь?

Он уставился на темный гроб, когда наконец начался обещанный дождь.

— Безусловно.

Тимоти вылез из машины и направился к нам, но я не мог смотреть ни на кого, кроме Камиллы. Ее печальные глаза смотрели на меня, страх был высечен на ее выразительных чертах. То, что было трещиной внутри меня, переросло в пропасть, которую могла заполнить только она. Но чтобы получить то, что я хотел, я должен был отпустить ее.

Я протянул ей руку. Она приняла ее, и я сгреб ее с квадроцикла в свои объятия. Ее руки свободно свисали по бокам, пока она дрожала.

— Камилла, пожалуйста, не бойся. — Меня никогда не волновало, что кто-то боится меня. Вообще-то мне это нравилось, но не Камилла. Только не она.

— Что ты собираешься со мной сделать? — ее шепот нес в себе страх, который давил на меня, как тяжесть.

— Я собираюсь отпустить тебя, — простые произнесенные слова разорвали меня на части.

Она отступила назад и пристально посмотрела на меня.

— Не насмехайся надо мной.

— Это не насмешка. — Это мой смертный приговор.

— Ты вот так просто позволишь мне уехать отсюда? — она оглянулась на Тимоти, стоявшего перед лимузином.

— Нет.

Ее колени подогнулись, и я поймал ее прежде, чем она упала на тротуар. Подхватив ее на руки, я прижал ее к себе и пошел к вертолету.

— Ты улетишь отсюда.

Она покачала головой.

— Это не реально.

— Так и есть.

— Я отравила тебя.

— Ты так думала, но нет.

— Но болиголов…

— Ты действительно думала, что можешь заказать смертельное растение, а я об этом не узнаю?

У нее перехватило дыхание.

— Ты все это время знал.

— Да.

— Почему ты позволил мне это сделать?

— Думаю, хотел убедиться, пойдешь ли ты на это. Это было единственное окончательное доказательство, которое я мог получить, чтобы показать, что мой план неосуществим.

Ее брови сошлись на переносице.

— Ты хочешь сказать, что отпустил бы меня только в том случае, если бы я попыталась убить тебя?

— Да, что-то вроде этого.

Она только покачала головой, не веря своим ушам.

— А если я пойду в полицию?

— Тогда иди в полицию, — я пожал плечами. У меня было сильное предчувствие, что она не сделает ничего подобного, но это не имело значения. Это был мой единственный шанс.

— Это, должно быть, какой-то трюк.

Я остановился у вертолета и поставил ее на ноги.

— Вовсе нет.

— Но почему?

— Потому что