Бунтарь - Келси Клейтон
— У тебя есть минутка? — Спрашиваю я ее.
Она замирает, и я вижу, как она делает глубокий вдох, прежде чем повернуться. — Можешь взять десять.
Ее голос мягче, чем был, когда мы разговаривали в последний раз, и почему-то это меня успокаивает. Это первый раз, когда она смотрит на меня без какой-либо боли или гнева в ее глазах. К ней даже вернулась небольшая доля ее нахальства.
Я сглатываю, понимая, что, возможно, рассказывать ей об этом — плохая идея. Если ей становится лучше, это может все испортить. С другой стороны, после того, как Блэр устроила мне засаду этим утром, я не вижу другого выхода. Ну, если только я не позволю ей узнать это самой, что в любом случае может привести к катастрофе.
— Ты собираешься говорить или будешь просто стоять и смотреть на меня?
Приходя в себя, я потираю затылок. — Я, э-э-э… У меня сегодня свидание.
Она мгновенно выглядит так, словно ее ударили в живот, и я спешу объяснить.
— Но это не то, что ты думаешь. Блэр устроила это как пиар-акцию. Я оттягивал это как мог, но она действительно хочет опередить всю эту историю с таинственной женщиной, прежде чем они раскроют правду.
Ее глаза смотрят куда угодно, только не на меня. Пол, стены, потолок. — Ладно. Спасибо, что рассказал мне.
Вот оно. Холодный, отстраненный тон, который должен был оттолкнуть меня.
— Пожалуйста, не думай, что это нечто большее, чем есть на самом деле, — настаиваю я. — Ни у какой части меня нет никаких намерений найти кого-то другого прямо сейчас. Ты значила для меня больше, чем это.
Она качает головой. — Все в порядке, Ашер. Ты не обязан мне ничего объяснять.
— Но я хочу.
— Нет, ты этого не делаешь. — Ее плечи поникли, и она никогда не выглядела такой побежденной. — Повеселись сегодня вечером. Кто знает, может быть, вы двое поладите.
Она не дает мне шанса ответить, закрывает свой шкафчик и уходит, оставляя меня и то, что у нас было, позади, не оглядываясь.
26
ТЕССА
Дом заполнен группой студентов колледжа, которые просто хотят хорошо провести время. От музыки вибрирует пол, а алкоголь, текущий по моим венам, немного снимает напряжение, но этого недостаточно. Картинки со вчерашнего свидания с Ашером запечатлелись в моей памяти. Я знаю, знаю — я не должна была смотреть, но можешь ли ты винить меня? После того, как он сбросил эту бомбу, я почувствовала, что кто-то ударил меня тараном. Из меня вышибло все дыхание, и мне пришлось сопротивляться позыву к рвоте.
Интернет заполнен фотографиями с «первого свидания Ашера за много лет», что является полной чушью, но, конечно, им не позволено знать обо мне. Для тех, кто его не знает, он выглядит счастливым, сидя с брюнеткой, которую выбрали из-за ее сходства со мной. Однако для тех, кто провел с ним время, очевидно, что это не так. Его улыбка не достигает глаз, а ямочки на щеках остаются скрытыми от мира. Он держал свои руки при себе, что само по себе является красноречивым признаком. Все эти вещи напоминают мне, что свидание было фальшивым — организованным самим дьяволом в Гуччи, — но это не останавливает боль, которая пришла, когда я впервые увидела их, потому что он должен быть на этом свидании со мной. Он должен быть счастлив со мной, а не притворяться с каким-то двойником.
Я думаю, что мне удалось выглядеть достойно, с помощью «усилителей настроения» Истона. Они поддерживают улыбку на моем лице и, что более важно, делают так, чтобы я не была на грани срыва каждую секунду дня. По крайней мере, не заметно. Все думают, что я в порядке. Что я собрала все это воедино. Чего они не знают, так это того, что пока я смеюсь со своими друзьями, я умираю внутри.
Я никогда не была из тех, кто возлагает причину моего счастья на одного человека. Я пыталась любой ценой избежать предоставления кому-то такой власти надо мной, но с ним я ничего не могла поделать. Как будто только что я просто наслаждалась нашим совместным времяпрепровождением, а в следующую минуту я зависела от его внимания. Он — противоядие от моей боли. Когда я с ним, все исчезает, но когда его нет, я тону в страданиях.
— Ты выглядишь так, словно твой лучший друг только что умер, — говорит Истон, появляясь рядом со мной из ниоткуда. Он проверяет свой собственный пульс. — О, нет. Я все еще жив.
Я изображаю отвращение. — Кто сказал, что ты мой лучший друг?
— Ой, — шипит он, прижимая руку к груди. — Ты злая, когда капризничаешь.
— Я обещаю, что буду лучше, если ты дашь мне еще.
Он качает головой. — Нет. Ни за что. Ты уже приняла одну два часа назад.
— В последнее время это проходит быстрее, — жалуюсь я, но он не сдвинулся с места.
Делая шаг ближе, он прикусывает губу. — Я могу придумать другой способ снять напряжение.
Истон горяч, не поймите меня неправильно. Есть причина, по которой я встречалась с ним большую часть прошлого года. Однако все, что он говорит, вызывает у меня неприятное чувство в животе. Или, может быть, это моя печень умоляет меня бросить пить. Мои брови поднимаются, и он покачивает своими. Нет, определенно Истон.
— Заманчиво, но я думаю, что я откажусь. — Я ухмыляюсь, оглядывая его с ног до головы. — Возвращение к старым игрушкам почти всегда заканчивается разочарованием.
Он откидывает голову назад, смеется, когда я подмигиваю ему и ухожу.
Последние пару недель Истон был таким, каким я всегда знала, что он будет. Друг, плечо, на которое можно опереться, доверенное лицо. В ту ночь, когда он дал мне первую таблетку, мы лежали так несколько часов. Я рассказала ему все, что произошло за последние пару месяцев, включая то, как я закончила тем, что спала и жила со своим учителем английского. Возможно, мне потребовалось быть под кайфом от окси, чтобы говорить об этом, но он сидел там и слушал каждое слово.
Изначально я пришла сюда, потому что знала, что Ашер первым делом будет искать меня у Леннон, но я осталась, потому что Истон оказался всем, что мне было нужно. Он один из моих лучших друзей, и я люблю его за это.
***
Чем больше я
