Где начинается радуга? - Ирина Леухина
— Иногда такое происходит, если…
— Если что?
— В предсмертные часы сознание психически больного человека может временно восстановиться. Словно он выздоровел. Но потом… резко возвращается в прежнее состояние. Быстро перерастая в острую стадию. Доходит до точки кипения и… умирает.
— И каковы шансы у мамы?
— У вас есть возможность попрощаться. Возможно один-два часа.
Я не люблю мать. Точнее перестал любить, когда мама позволила своему сумасшествию возобладать. Когда отец ушел, она перекинула свою ревность на меня. Был период, когда она запрещала мне подходить к Люсе. Малышка надрывалась в слезах на ее руках. Успокоить мог только я. Мне пришлось вырвать из рук матери ребенка и почти уйти.
И только тогда она смогла кое-как справится со своим приступом. Она позволила лечить себя. Она позволила увести себя к доктору.
Почему она раньше не соглашалась, я не понимаю. Почему отец не смог заставить ее отправиться к доктору, ради безопасности детей, я тоже не понимаю.
Но в итоге в те дни я лишился двух родителей сразу. Отец ушёл буквально, а мать фигурально.
У меня осталась только одна сестра, как у нее я.
Проститься с матерью все же нужно. Особенно, если она временно в сознании и осознает реальность.
Но буду ли я испытывать поглощающее горе после ее кончины… я сомневаюсь.
Такси приехало почти через пятнадцать минут и ехали до психбольницы — двадцать.
У ворот меня поджидал курящий доктор.
Темень вокруг и только свет фар. Бывать в больницах неприятно, а в психушке еще тяжелее. Но если днем, свет приятно окутывает, и создает эффект безопасности. То ночь, забирает этот флёр. К тому же добавляет напряжение и ощущение подстерегающей опасности.
Вышел из машины и попытался скинуть с плеч напряжение.
Доктор сразу понял, кто подъехал и помахал мне.
— Как она?
— Пока с нами.
Этого было достаточно.
Больничный запах впился в меня. Он привычен мне за последние пять лет. С матерью приходилось ходить сюда как минимум раз месяц на прием, а иногда и на процедуры.
С Люсей на стандартные приемы я ходил гораздо реже.
— Я предупреждаю, — доктор остановился у палаты и с жалостью взглянул на меня. — У нее в любую секунду может случиться рецидив. В любую секунду она может перестать быть нормальной. Поэтому не снимайте с нее повязки на руках. И не давайте ей ничего.
Говорить мне было нечего. Последние полгода у матери участились приступы. Мы чаще ходили к докторам. А потом разговор встал о госпитализации.
Я был готов к этому.
В ответ я кивнул и первый вошел в палату.
Мама лежала на кровати. Ее руки и скорей всего ноги были привязаны мягкой тканью, чтобы не повредить запястье. Покрывало скрывало большую ее часть, но исхудавшее тело прокрадывалось под простыней.
Серый цвет лица. Спертый запах с примесью медикаментов. Одинокая кровать и окно.
Врагу не пожелаешь оказаться в таком месте.
Можно сойти с ума только от обстановки, а не от диагноза.
— Мама…
Она подняла голову и приоткрыла глаза. Она не узнала меня. Она прищурилась, и нахмурилась.
Неужели я опоздал?
— Это твой сын, — сзади поддакнул доктор и тоже с напряжением ждал реакцию пациентки.
— Глеб?
Ух, я сам не заметил, как задержал дыхание. Значит в сознании.
— Мама, — подхожу к ней и прошу выйти доктора. — Давно не виделись.
С улыбкой проговариваю, но сомневаюсь, что она была настоящей.
Потому что мы по-настоящему не виделись очень давно.
— Глеб, — неверяще проговорила она. На ее щеках я заметил слезы, но для меня они перестали быть чем-то важным. Потому что каждый ее приступ заканчивался слезами и уговорами, что она будет больше стараться, чтобы побороть истерию.
Эта болезнь не лечится полностью лекарствами. Можно только облегчить давление на мозг, и уменьшить приступ. Но основа лечения это психотерапия. Но для этого нужно, чтобы сам пациент хотел избавиться от болезни. И прикладывал усилия для этого. Как минимум, не забывал принимать лекарства.
Чем грешила постоянно мама.
Своим не желанием.
Забывчивостью.
И не умением контролировать себя.
Как она к примеру напала на Ксюшу. Не успела сказать «привет», как схватила лопатку и накинулась.
Она даже не старалась контролировать себя. А потом весь вечер проплакала и молила меня не уходить.
Как нами соц службы не заинтересовались. Для меня загадка.
— Глебушка, так сожалею, — морщусь на своем имени. — Я должна бороться. Должна остаться с тобой. Должна помогать тебе.
— Люсю даже не вспомнишь?
Имя сестры колеблет ее. Она не срывается, что хорошо. Но замолкает на ее имени.
— Глеб, я…
— Мам, давай я тебе лучше расскажу как у нас дела?
Она улыбается и кивает.
Мой рассказ довольно сух, но мама словно не замечает моего уставшего вида. Она с улыбкой прислушивается к моим словам, и иногда морщится на Люсе.
Без откровенной ненависти.
Прошёл час, когда ее черты лица стали меняться. Они перестали быть расслабленными. Они заострились. А глаза остекленели, при этом зрачок медленно расширился.
— Прощай, мама, — прошептал я. И громче добавил: — Доктор!
Мужчина врывается и в ту же секунду комнату оглушил вопль.
Приступ истерии. Мощность, которого мне не приходилось видеть.
Женщина вырывалась из веревок и истошно кричала. В палату вбежали несколько санитаров и сестра, а я вышел.
Смотреть как в огненных муках умирает человек я не хотел.
Ей вкололи успокаивающее, но оно не помогло. Об этом и предупреждал доктор. Приступ, который остановить невозможно.
Прошел час, второй. И к концу третьего часа крики смолкли.
По очереди из палаты вышли санитары и медсестры. Последний вышел доктор.
— Всё?
Доктор устало уселся рядом со мной.
— Доктор, я тоже могу сойти с ума? И Люся?
Никому не охота стать психом. Но если есть кто-то в родне псих, каковы шансы сойти с ума самому.
— Можешь. От этого никто на застрахован, — флегматично отозвался доктор. — Но ваша мать сошла с ума потому что не справилась с проблемой из прошлого. У неё был стресс, который она не смогла преодолеть. Давление на мозг плюс паранойя. Она зациклилась на твоем отце. И ей это в начале помогало быть нормальной. Но болезнь прогрессировала. И когда по ней стукнул новый стресс. Ее это сломало.
— Значит я не стану вашим пациентом?
— Решай свои проблемы до конца. Не оставляй вопросы без ответа. Тогда да. Ты не сможешь стать психом.
Вопросы без ответа.
У меня как раз есть одна проблема, которую нужно решить. И нужно узнать ответ. Почему она так поступила.
— Спасибо, доктор.
Пожал мужчине руку и пошел на
