Вечная команда - К. М. Станич
— Ты делаешь это с близнецами, не так ли? Может быть, я мог бы справиться с парой двоюродных брата и сестры?
— Ладно, хватит, — говорит Рейнджер, когда Тобиас и Мика хохочут, используя силиконовый скребок в своих руках, чтобы сделать жест в направлении Спенсера. — Ты видел, как Кеша уходил с Селеной?
— Почти уверен. А Астер всё ещё была внутри, танцуя с Россом. Просто хочу сказать, что у нас могли быть две нападавшие девушки, и, возможно, они не всегда присутствуют обе одновременно? — Спенсер ставит запеканку в духовку, а Черч поднимается с любимого стула, постукивая стилусом по губам.
— Это могло бы многое объяснить. Соедини Марка, Гарета, Селену и Астер вместе… Подумай об этом. Родословные совпадают, в дневнике Дженики есть упоминание о Либби, и каждый из них дал нам по крайней мере какую-то причину подозревать их. — Он делает паузу и кладёт ладони на столешницу. — Единственное, что не имеет смысла, — это твой отец. — Черч поднимает один палец. — Владельцы бизнеса в Натмеге. Как они соединены друг с другом?
— Ты забываешь о самой большой проблеме с этой теорией о четырёх нападающих, — произносит Тобиас, и близнецы обмениваются взглядами. — Нам не хватает ещё одного тела, — добавляют они вместе, и глаза Черча сужаются в задумчивости.
— Может быть, есть кто-то ещё, за кем они следили здесь или в Эверли? — предлагаю я, и затем мы все замираем, когда открывается дверь и входит Астер Хейз, улыбаясь своей удручающе идеальной улыбкой.
— Я что-нибудь пропустила? — спрашивает она, снимая один из своих новых фартуков с крючка возле двери и надевая его. Она носит простые белые вещи и никогда их не отбеливает; я могу сказать, что это приводит в бешенство и Черча, и Рейнджера.
— Мы как раз собирались приготовить запеканку с четырьмя видами сыра, — говорю я, пытаясь выдавить из себя улыбку, а затем толкаю кулинарную книгу через остров.
Теперь, когда Спенсер заговорил об этом, я не могу перестать задаваться вопросом: есть ли в этом кампусе ещё одна жертва, о которой мы не знаем?
Хуже если…
Тот, о котором мы не узнаем, пока не станет слишком поздно…
Главная улица Натмега — не совсем прогулочная как у нас дома, но мне нравится приезжать сюда по выходным. Все владельцы магазинов — даже те, кому не нравится семья Черча, — милые. Наверное, помогает то, что все ребята при деньгах, и всякий раз, когда я говорю, что мне что-то нравится, они покупают это для меня.
— Вам не нужно покупать мою привязанность, понимаете? — говорю я, сидя с парнями в их любимой кабинке у переднего окна. Я играю металлической соломинкой в шоколадном коктейле и притворяюсь, что не нарочно избегаю смотреть на электронное письмо в своём почтовом ящике, в котором говорится: «Важное сообщение из Борнстедского университета». Кстати, я не единственная, кому оно пришло. Пришло всем нам.
— Нам не нужно, но нам нравится, — отвечает Мика, пожимая плечами. — И ты правда бедна, так что я полагаю, что любая мелочь помогает.
— О, набей себе морду, — ворчу я, оглядываясь и наблюдая, как Меринда перебегает от столика к столику.
«Это место так же в минусе, как антикварный магазин?» — я удивляюсь, оглядываясь назад на Черча. Он сказал, что когда-нибудь расскажет мне эту историю, но я её до сих пор не услышала.
— И перестань так сильно переживать из-за этого дурацкого университета, — говорит Спенсер, ставя локти на стол и подпирая подбородок руками. — Ты же знаешь, что мы никуда без тебя не пойдём, Чак.
— Я не хочу вас удерживать, ребята, из-за того, что я прогуливала первые два года в старшей школе. Это несправедливо.
— Ты в полной мере осознаёшь, насколько мы богаты? — спрашивает Тобиас, но не так, будто хвастается, а просто констатирует простой факт. — Если и есть что-то значимое, что можно купить за наши привилегии, так это образование для тебя.
— Мы всегда планировали остаться вместе после окончания средней школы в любом случае, — произносит Рейнджер со вздохом и закатыванием глаз, как будто он не может поверить, что когда-либо подписывался на что-то такое глупое. Конечно, всё это прикрытие. Он любит этих ребят так же сильно, как и я. Только… Я не думаю, что он хочет сосать их члены. Это единственная разница между нами. — Мы как бы обсуждали идею о путешествии в первую очередь, но учёба тоже важна. Так что открой это чёртово электронное письмо и перестань изводить себя.
— Может быть, мне нужен фартук, чтобы мой зад обдувал приятный ветерок, и поднос с разноцветными кексами?
— Когда мы вернёмся в Адамсон, я голышом испеку несколько лавандово-ванильных кексов. Я также более чем счастлив снова перегнуть тебя через стол и выебать из тебя всё дерьмо. — Рейнджер постукивает по экрану моего телефона ногтем, накрашенным синим лаком, пока Черч потягивает кофе, а другие парни стонут. — Но только если ты откроешь это чёртово электронное письмо и избавишь нас всех от страданий.
— На самом деле, меня больше заинтересовала история Натмега и Монтегю…
— Мы все поступили, — говорят близнецы, перебивая меня и замирая с вилками на полпути ко рту, на зубцах каждой из которых блестит кусочек вишнёвого пирога. — Мы уже посоветовались с нашей мамой.
— Мы поступили?! — кричу я, вскакивая так внезапно, что вываливаю весь шоколадно-молочный коктейль Черчу на колени. Я зажимаю рот руками, но он едва реагирует, делая ещё один глоток кофе, прежде чем осторожно поставить кружку на стол. — Черч, мне так, так, так, так жаль…
— Не стоит, моя милая маленькая невеста, — говорит он, поднимая на меня глаза, прежде чем ухмыльнуться. Рейнджер и Мика соскальзывают со скамейки, Черч следует за ними, разбрызгивая повсюду молочный коктейль. — Приносим свои извинения, Меринда.
— Не проблема, — отвечает она, пока я борюсь между желанием сойти с ума и желанием помочь прибраться.
— Я справлюсь, — говорит Рейнджер, забирая тряпку у Меринды и качая мне головой. — Просто сделай это. Сходи с ума, или кричи, или что там тебе нужно сделать.
— Это правда? — спрашиваю я, и мои глаза наполняются слезами. Я вот-вот разревусь и начну повсюду пускать сопли. Это такое слово? Сопли? Потому что это действительно звучит так, как будто к этому часто привыкли бы… — Мы поступили в Борнстеда, да? Все мы?
— Мы зачислены, — говорит Тобиас со смехом, когда я поднимаю руки над головой и закрываю лицо руками, внутренне крича, потому что кричать посреди переполненной закусочной считается невежливым. Я изо
