Доза красивого яда (ЛП) - Клейтон Келси

Я прихожу в магазин сразу после открытия, и всего за несколько минут нахожу идеальный букет розовых роз. Они свежесобранные, а флорист, пожилая женщина по имени миссис Гаррисон, даже предложила мне добавить еще парочку и немного гипсофилы для украшения.

— Вот, — говорит она, протягивая мне чистую визитку и ручку. — Заполни ее, а я пока украшу этот букет.

Я благодарю ее и смотрю, как она медленно уходит в заднюю комнату. Я прихожу сюда уже много лет, чтобы подарить маме что-нибудь на День матери и на день рождения, и каждый раз, когда я прихожу, здесь оказывается миссис Гаррисон. Ей, наверное, уже под девяносто, но с тех пор, как не стало ее мужа, это место стало для нее всей жизнью.

Она говорит, что это единственное, что приносит ей радость, и она просто хочет помочь людям проявить свою любовь так, как всегда проявлял ее мистер Гаррисон.

Взяв ручку, я ломаю голову над тем, что написать. Я не хочу, чтобы это было слишком слащаво, и при этом я не хочу говорить ей то, что я не совсем имею в виду. Я просто хочу что-нибудь, что вызовет улыбку на ее лице.

Что-то, что, по крайней мере, намекает на тот факт, что я, возможно, не во всем разобрался прямо сейчас, но она значит для меня больше, чем просто хорошее времяпрепровождение.

В голове проносятся слова, которые она сказала вчера, когда мы убирались, и в этот момент я точно знаю, что нужно написать.

К тому времени, когда миссис Гаррисон закончит с цветами и я расплачусь за них, у меня есть всего сорок пять минут, чтобы добраться до катка, пробраться в раздевалку и уйти, прежде чем она меня заметит. Этого времени должно хватить. Но когда я начинаю идти к своему грузовику, мои шаги замедляются, когда я вижу Монти, прислонившегося к нему.

Я, блядь, так и знал.

— Привет, Монти, — приветствую я его, пытаясь скрыть яд в моем тоне. — Что случилось?

Он смотрит на букет в моей руке. — Они прелестны. Жаль, что она никогда их не увидит.

— Что за чушь ты несешь? — прошипел я.

— Ты прекрасно знаешь, о чем я говорю. — Он засовывает руки в карманы и делает шаг ко мне. — Ты собираешься покончить с Лейкин, или тебе не понравятся последствия.

Я сухо смеюсь, желая только одного — надрать этому ублюдку задницу. — Не знаю, как тебя воспитывали, Толстосум, но здесь не принято угрожать кому-то, не будучи готовым подкрепить свои слова.

— Хорошо, тогда позволь мне быть немного понятнее, — говорит он. — Расстанься с Лейкин и скажи ей, что ты больше не хочешь заниматься тем, чем занимался, или я расскажу Кэму о том, как ты трахал его сестру за его спиной.

— И он поверит тебе, а не своему лучшему другу и сестре? У тебя нет никаких доказательств.

— А разве у меня нет?

Он достает свой телефон и поворачивает его ко мне, нажимая на кнопку воспроизведения. Я сразу же узнаю эту запись. Воспоминания о том дне, который мы провели на его яхте, постоянно крутятся в моей голове. Я наблюдаю за тем, как съедаю ее, прежде чем войти в нее.

— Эйч, — стонет она.

— Шшш, детка, — отвечаю я. — Я тебя понял.

Я сжимаю кулак и собираюсь выхватить у него телефон, но он отпрыгивает назад. — Ах, ах, ах. Осторожно. Я не настолько глуп, чтобы показывать тебе свою единственную копию, и если ты сделаешь неверное движение, это будет отправлено прямо Кэму.

Он улыбается, как будто все понял, и это только еще больше меня злит. Но у меня остается еще один вариант.

— Что, если я сам расскажу Кэму? — спрашиваю я.

Монти не выглядит ни капли обеспокоенным. — Ты не скажешь, потому что не хуже меня знаешь, что не сможешь дать ей все, чего она заслуживает. Ты эгоист, но не бессердечный. Во всяком случае, не в том, что касается ее. Ты никогда не рискнешь подвергнуть ее тому, через что прошла твоя мать, когда твой отец обращался с ней как с дерьмом. — Его брови поднимаются. — Поправь меня, если я ошибаюсь, но именно поэтому ты не хочешь связывать себя с ней обязательствами, не так ли? Слишком боишься, что вы с любимым папочкой сделаны из одного теста?

Он обходит меня, и я оборачиваюсь, чтобы посмотреть на него.

— Сделай ей одолжение, Уайлдер, — кричит он, останавливаясь, чтобы оглянуться на меня. — Так ей будет лучше, и ты это знаешь.

— Ты же знаешь, что она считает тебя геем? — говорю я в ответ, но это не имеет никакого эффекта.

Он просто улыбается моей жалкой попытке залезть ему под кожу и сворачивает за угол. У меня сжимается челюсть, когда я забираюсь в свой грузовик.

В его словах не было ни слова, которое не задело бы за живое. И самое ужасное, что все они были в точку. Я с самого начала знал, что Лейкин заслуживает кого-то постоянного, кого-то, на кого она может рассчитывать. Кто-то, кто практически гарантированно не облажается. И как бы мне ни хотелось стать для нее таким человеком, я просто не могу.

Я — сын своего отца, неудачник, который только и умеет, что напиваться и подводить людей.

Крепко сжав цветы в руке, я швыряю их через весь салон. Они врезаются в дверь и падают на пассажирское сиденье. Я смотрю, как лепестки и открытка, написанная от руки, падают на пол.

Я твой.

Надеюсь, ты это знаешь.

— Эйч.

Я сижу за кухонным столом и даже не моргаю, пытаясь понять, как все пошло не так. Как только Лейкин озвучила идею одолжить лодку Монти, у меня возникло ощущение, что это ловушка. Никто не может за несколько дней перейти от ненависти к человеку к тому, чтобы позволить ему одолжить свою лодку. Но она настаивала на том, что он просто пытается быть милым, и я решил, что у него достаточно денег, чтобы не беспокоиться, если с лодкой что-то случится.

Самое ужасное, что если бы я мог вернуться назад, то вряд ли что-то изменил бы — разве что нашел бы скрытые камеры и выбросил их в океан. Тот день, который мы провели вместе, и ночь, которая последовала за ним, были одними из лучших в моей жизни. Это то воспоминание, о котором вспоминаешь, когда у тебя плохое настроение и нужно что-то для того, чтобы поднять его. Никто не может сказать мне ничего такого, что заставило бы меня пожалеть об этом.

И теперь это будет все, за что я могу держаться.

Девин входит и останавливается, когда видит меня. — Черт возьми, Эйч. Кто нассал в твои хлопья?

— Богатый придурок, у которого проблемы с привилегиями, — рычу я.

Она фыркнула. — Ты имеешь в виду Монти? Да, я поняла, что с ним будут проблемы. Никто не прилетает на день раньше из Барселоны, чтобы прийти на вечеринку по случаю дня рождения в чей-то двор, если только на это нет скрытых мотивов.

Взяв из холодильника пиво, она игнорирует правило «только после трех часов дня», которое мама установила после моей недавней попытки выпить пива за завтраком, и ставит его передо мной.

— Спасибо, — говорю я ей, открываю пиво и выпиваю его одним глотком.

Ее глаза расширяются, она нерешительно улыбается, но идет за другой бутылкой. — На этот раз старайся медленно пить. Если мама вернется домой и найдет тебя пьяным до полудня, богатый придурок будет наименьшей из твоих проблем.

Хотелось бы, чтобы это было правдой. Честно говоря, я бы променял гнев матери на то, что мне придется сделать, в любой день недели.

— Он угрожает мне, — признаю я. — Он сказал, что если я не покончу с Лейкин, он расскажет Кэму. У него даже есть доказательства на телефоне.

— Это мстительно. Что по этому поводу говорит Лейкин?

Я опускаю голову, понимая, что сейчас произойдет. — Я не говорил ей об этом.

Схватив пустую банку из-под пива, она швыряет ее мне в голову. — Ты действительно такой тупой? Она заслуживает того, чтобы знать!

— Зачем? — огрызаюсь я. — Чтобы она могла на него накричать? Вывести его из себя, сказав, что больше не хочет с ним разговаривать? С таким же успехом я сам могу послать Кэму доказательства.