Многогранники - Способина Наталья "Ledi Fiona"

Отняв руки от лица, он понял, что Машка продолжает что-то говорить.

— …не так. То есть это так выглядело, наверное, но я смотрела потому, что он говорил о тебе, и еще я ведь в первый раз с ним разговаривала. Он совсем не таким оказался, каким казался на расстоянии.

Эйфория, последовавшая за облегчением, начала таять. Машка выглядела взволнованной, щеки ее пылали, а сама она не могла перестать оправдываться. За суматохой последних дней Димка и думать забыл, что все началось с фоток, сделанных на «Рене». И вот теперь Машка рассказывала ему, насколько офигенен Крестовский. Так офигенен, что Машка не может перестать о нем говорить.

— Он тебе нравится? — напрямик спросил Димка.

Машка запнулась и, подняв голову, посмотрела на Димку с испугом. Сколько раз она смотрела на него с пониманием, сочувствием, удивлением. А вот с испугом — впервые. Чертов круассан превратился в желудке в камень.

— Маш, я не буду психовать. Правда. Мне просто нужно знать.

Машка молчала так долго, что Димка уже потерял надежу на ответ. Камень в желудке превратился в битое стекло.

— Он… не такой, каким казался. Он… с ним можно говорить.

Видимо, Димка все же не уследил за лицом, потому что Машка спохватилась и зашептала:

— С тобой тоже можно, Дим. Я не про то. Просто я ведь не любила его за компанию, а он… как человек оказался неплохим.

— Не любила за компанию, а полюбила без компании, — пробормотал Димка, опустив взгляд к кружке. Смотреть на Машку стало вдруг невыносимо.

— Ну что ты говоришь?! При чем здесь любовь, Димка? Я же почти его не знаю. Я…

Димка открыл было рот, чтобы спросить про вчерашний день, но просто не смог. Ерунда это все. Не было никакой постели. Шилова наврала, как и с фотками. Но то, что Крестовский начал нравиться Машке, было неоспоримым фактом, который становилось сложно игнорировать. Димка понимал, что у него только два пути: смириться или же доказать Машке, что Крестовский ничуть не лучше его.

Машка встала и принялась убирать чашки со стола. Димка встал, чтобы ей помочь.

В своем платье Машка выглядела такой домашней и такой… его, что отдавать ее Крестовскому казалось преступлением.

Когда она вернулась к столу с тряпкой, чтобы вытереть крошки, Димка не нашел ничего лучше, чем взять ее за локоть, развернуть к себе и поцеловать.

Он представлял себе это не один десяток раз. Без фанатизма и придыхания. Просто знал, что однажды это случится. Она ведь его.

Поцелуй с Машкой отличался от всех других в его жизни. Во-первых, потому что его сердце сейчас металось между желудком и горлом, а во-вторых, все его мысли заняла навязчивая идея доказать, какой он классный. Помнится, Шилова несколько дней назад не впечатлилась, поэтому сейчас Димка с непонятно откуда взявшимся задором подхватил Машку под бедра и усадил на стол. Получилось круто и залихватски. Уперев ладони в столешницу по обе стороны от Машкиных ног, Димка придвинулся вплотную и только тут понял, что Машка не отвечает на поцелуй. Если до этого она пыталась, пусть суматошно и невпопад, но это можно было списать на отсутствие опыта, то теперь она застыла и стала отклоняться, едва не укладываясь на стол. Димка по инерции потянулся за ней, и только когда Машка вцепилась в его плечи мертвой хваткой и разорвала поцелуй, он замер и открыл глаза.

Машка загнанно дышала и смотрела на него с таким ужасом, будто случилось что-то страшное.

— Не надо, пожалуйста, Димочка, не надо!

В первый раз в жизни она назвала его «Димочкой». Димка выпрямился и сделал шаг назад.

— Прости, я слишком быстро, да?

Его футболка на плече, в которое Машка вцепилась, не выпуская тряпки, промокла. Димка вытащил из ее побелевшего кулака влажную тряпку и отнес ее в раковину. Когда он повернулся к Машке, та спрыгнула со стола так стремительно, что перевернула табуретку, и бросилась прочь из кухни. Димка рванул следом.

Машка забежала в свою комнату и попыталась закрыть дверь. Димка не позволил. Его тело действовало на автомате, в то время как в мозгу горела сигнальная лампочка: что-то случилось! Он накосячил!

— Не трогай меня, пожалуйста.

Голос Машки звучал так жалобно, что Димку едва не стошнило от осознания, что она его реально боится.

— Маш, ты что? Я, конечно, псих, но не маньяк же.

Машка даже не улыбнулась. Отступила к окну и отдернула тюль, будто собиралась прыгать.

— Маш, ты рехнулась? Отойди от окна. Пятый этаж.

Он шагнул вперед, но Машка реально ухватилась за ручку на раме. Димка бросился к ней и, схватив ее поперек туловища, оттащил прочь от окна. Машка брыкалась и вырывалась вполне серьезно. Засветила локтем ему в подбородок с такой силой, что у него из глаз посыпались искры. Бросив Машку на кровать, Димка отступил к окну, перекрывая к нему доступ. Машка отползла к стене и обтянула подол платья, прикрывая колени. Она тихонько всхлипывала и не смотрела в его сторону.

— Так, успокоились оба! — объявил Димка и потер лицо ладонями.

Машка шмыгнула носом и потянула на себя покрывало с кровати.

— Маш, я не собирался ничего делать. Я просто… Черт, я просто тебя поцеловал.

Машка икнула.

— Маш, я не собирался ничего тебе делать. Услышь меня! Дальше поцелуя не зашло бы.

Мигрень вернулась. Димка отступил ближе к окну, чтобы сойти с ковра, в случае если у него опять пойдет носом кровь.

— Зачем ты?.. — прошептала Машка.

Он с усилием усмехнулся, не зная, как ответить на этот вопрос. Придумывать что-то внятное прямо сейчас не было сил, а правда заключалась в том, что он решил доказать, что он лучше Крестовского, классный парень и вообще… Но звучало это так тупо, что вслух Димка произнес:

— Не знаю.

Машка нервно рассмеялась. Смех перешел во всхлип.

— Уходи, Дим. Пожалуйста, — негромко попросила она.

— Хорошо, — кивнул Димка и вышел из комнаты.

Стараясь не делать резких движений, он забрал из кухни толстовку, оделся, обулся и успел снять с крючка куртку, когда Машка все-таки вышла его проводить.

Она стояла чуть в стороне, глядя на него настороженно, будто он вправду был маньяком.

— Ничего бы не было, — устало сказал Димка.

— Не делай так больше, — попросила Машка.

— Не буду, — непослушными губами усмехнулся Димка. — Давай сделаем вид, что я не приезжал. Букет можешь выкинуть в окошко.

Ему самому казалось, что он говорит заторможенно, будто пьяный. Оставалось надеяться, что со стороны это так не выглядело.

Машка тоже усмехнулась и покачала головой:

— Букет красивый, и он ни в чем не виноват.

— Ладно, — через силу улыбнулся Димка.

Что-то объяснять было бессмысленно. Надеяться на прощение — тоже. Впрочем, об одном он не мог не спросить:

— Почему ты так шарахнулась? Ты вправду решила, что я могу?..

Договорить не получилось. Слишком дико это звучало.

— Нет. Я просто испугалась, — быстро ответила Машка, и Димка понял, что она соврала.

Глава 22

Ты — тот, кто может ошибки исправить.

К приходу Димки Маша решила нарядиться. В ее гардеробе было несколько простых летних платьев, которые она ни разу не надевала на улицу. Мама долгое время не оставляла попыток сделать из Маши настоящую девочку.

Маша придирчиво выбирала между легкомысленным светло-голубым платьем в цветочек и строгим в клеточку. Наконец выбор пал на последнее. Хотелось выглядеть не кокетливо, а женственно. Маша подкрасила ресницы, сбрызнула запястья духами, стараясь не думать о странности того, что делает. Никогда она не готовилась к встрече с Димкой как к свиданию. Не то чтобы она решила последовать маминому совету и начать творить с ним глупости, просто вдруг подумала, что с Димкой нужно объясниться, помириться и прийти к какому-то решению. А еще, признаться, надеялась, что, увидев ее в платье, Волков отнесется к ней со снисхождением. Вдруг не будет сильно уж орать из-за дурацких фоток?