Три рецепта для Зоюшки - Анна Шнайдер
— Почему «даже»? — я вдруг развеселилась. — Мне кажется, по степени недоверчивости Алису сложно переплюнуть.
— Тут ты не права, — хмыкнула Тамара. — Я после развода… вообще никому не доверяю. Потому что… — Она вдруг всхлипнула, крепко сжимая ручку зонта. — Это чертовски больно: когда ты почти двадцать лет доверял и любил, а оказалось, что зря. Оказалось, что тебя давно не любят, не уважают, обманывают. И легко вышвыривают на улицу, словно больную и надоевшую собачонку.
Тамара говорила с такой горечью, что мне моментально стало стыдно. За то, что я вообще переживаю из-за случившегося утром — ведь это такая ерунда! По сравнению с тем, что произошло с Тамарой, — полнейшая чушь. Подумаешь, обнял…
— Ты поэтому… с Вадимом не хочешь… — Я не знала, следует ли спрашивать, — раньше Тамара никогда не отвечала на похожие вопросы от Саши и Светы, — но всё-таки спросила.
— Я больше не могу любить, — ответила она тихо и как-то безнадёжно — как приговор себе зачитывала. — Могу испытывать физическое влечение и слабую симпатию. Но любить и доверять — нет. Наши отношения заранее обречены. Со временем ему станет мало того, на что я способна. А мне всегда будет казаться, что он вот-вот предаст меня. Я и сейчас… Вадим поехал в город по делам, а мне в голову лезет, что у него там может быть другая женщина. Тем более я старше…
Я вздохнула, унимая злость и раздражение — нет, не на Тамару, а на её бывшего мужа, который красивую и самодостаточную женщину превратил в ходячий комок из сомнений, комплексов и страхов. Интересно, как ему живётся? Счастлив, сыт, обут, одет? А ещё говорят, что на чужом несчастье счастья не построишь! А это тогда что?
— Думаешь, если ты попробуешь быть с Вадимом, станет ещё хуже, чем есть сейчас? — спросила я негромко и, поддавшись порыву, погладила Тамару по напряжённой спине.
— Не знаю. Вряд ли это возможно. Да, если он меня предаст, будет больно, но… уже не так.
— Тогда почему бы не попробовать? Если хуже всё равно не будет. Зачем отнимать у себя шанс на счастье?
Тамара молчала с минуту, и я, поглядев на неё, заметила, что она вроде бы смотрит на фонтан — но взгляд на самом деле был направлен внутрь себя. Сосредоточенный, серьёзный, почти отчаянный.
Она что-то искала в себе. Может, тот самый шанс на счастье?
— Думаешь, он есть? Шанс этот. Я… не уверена.
— Да в этом никто и никогда не может быть уверенным на все сто процентов. Просто ты, как мне кажется, забыла правила хождения по лестницам. По ним ходят снизу вверх и начинают всегда с самой первой ступеньки. Ты же пытаешься рассмотреть последнюю и топчешься у подножия — вроде как, пока не увидишь, что там наверху, и вовсе никуда не пойдёшь.
Тамара даже рассмеялась. Не слишком весело, но рассмеялась.
— Да, очень похоже.
— Просто попробуй, — подытожила я свою мысль. — Тем более что терять всё равно нечего. А вот приобрести можно.
Она вновь молчала, задумавшись, и я тоже молчала, хотя уже начинала подмерзать. Дождь прекращаться и не собирался, ветер дул отнюдь не тёплый, а я ещё и промокла, пока бежала к фонтану…
И как раз когда я собиралась сказать, что, пожалуй, пойду, Тамара шепнула, отчего-то кивнув, будто приняла какое-то решение:
— Спасибо, Зойка.
— Да не за что, — ответила я, клацнув зубами от холода. — Пошли, что ли? А то и правда заболеем.
Тамара согласилась, и мы развернулись к дому. Она держала зонт над нами обеими, я цеплялась за её локоть и старалась аккуратнее обходить лужи — я ведь выскочила из особняка не только без зонта, но и без нормальной обуви. Хана тапочкам…
— Извини за вопрос, — пробормотала я, когда мы уже почти подошли к служебному входу, — просто интересно… А твой бывший муж… Он вообще как поживает? Ему… нормально?
Тамара ответила ровно и холодно — но от самой сути её ответа мне стало жутко.
— Их с его любовницей ковид застал в Италии. У него там дом. Оба заболели. Она умерла, он выжил. Но из-за всех этих ограничений, пока он валялся в реанимации, его бизнес — транспортная компания — практически разорился. Теперь он срочно продаёт всю свою недвижимость, чтобы долги раздать.
Я поперхнулась воздухом ещё на слове «умерла». Вот тебе и кармический бумеранг…
— Но вообще он вполне нормально, — неожиданно подытожила Тамара, усмехнувшись. — Выплывет. Дети мои так и сказали: «Не переживай, мама, дерьмо не тонет».
— Ласково они…
— Поверь, это действительно они ещё ласково, — неожиданно засмеялась Тамара, повеселев. — Почти нежно. Знаешь, как мой старший сын всё время начинает разговор про своего отца? «Этот старый кобель».
«А ведь такое наказание пострашнее потери бизнеса и недвижимости, — подумалось вдруг мне. — Заслужить — именно заслужить! — неуважение собственных детей…»
Мне хотелось сказать, что Вадим не такой, но я промолчала. Я мало его знала, честно говоря, и мой вывод основывался на слепой вере в то, что в одну и ту же реку, так же, как и в кучу дерьма, нельзя наступить дважды.
Предательство и ложь в жизни Тамары уже были. Так, может, настало время для верности и правды?
83
Глеб
Следующие несколько дней Глеб добросовестно избегал Зою. Навещал унывающую по причине наказания Алису, возил довольную Альбину в город — на стрижку и маникюр, потом и в ресторан зашли, — и всё было благополучно, но на душе скребли кошки.
И не только из-за Зои, точнее даже в основном не из-за неё. Из-за Альбины.
После их ссоры и её демонстративного демарша в стиле «не буду ужинать и вообще не подходи ко мне, я обиделась» стало, как ни странно, лучше. Во-первых, Альбина извинилась, сказала, что погорячилась — просто уж очень сильно переживает, что не нравится Алисе. А во-вторых, Альбина практически вернулась к прежней линии поведения, вновь превратившись в спокойную и ласковую девушку. И Глебу бы радоваться, а он вместо этого, находясь рядом с ней, пытался анализировать — а любит ли? А нужна ли она ему? И не находил в
