Мери Каммингс - Кольцо
Вокруг нее сгрудились лифтер, портье и еще двое мужчин, наперебой объяснявших ей что-то. При виде Джеральда брюнетка на мгновение обрадовалась, но первые же тихо сказанные помощником слова заставили ее рот искривиться в плаксивой гримасе.
— Неправда! — громко выкрикнула она. Из глаз ее брызнули слезы, и она снова повторила, уже тише: — Это все неправда...
Последние остатки светскости слетели с лица Стефи, и стало ясно, что это совсем молоденькая девчонка — несчастная и зареванная, с потекшей косметикой, которую она еще больше размазывает по лицу платком.
— Мисс Кроссфилд, — начал Джеральд, — вы сами должны понимать, что вся эта сцена...
— Ну дайте мне поговорить с ним! Только поговорить! — перебила его Стефи.
И в этот момент стоявшая чуть в стороне Нэнси шагнула вперед.
— Джеральд, принесите мне, пожалуйста, ключ от апартаментов.
— Но мистер Райан... — испуганно взглянул на нее помощник.
— Со своим мужем я разберусь сама, Джеральд! Принесите, пожалуйста, ключ!
Она знала, что говорит сейчас с той же интонацией, с которой приказывает «Место!» Дарре, и понимала, что помощник может обидеться на столь резкий окрик, — но делать было нечего. Здесь и сейчас она — миссис Райан, и будет вести себя так, как считает нужным.
— А вы, господа, — обвела она взглядом остальных мужчин, — можете возвращаться к своим непосредственным обязанностям. Здесь я справлюсь сама!
— Да, миссис Райан, конечно, — пробормотал один из них и уже сделал шаг назад, когда Стефи, до сих пор стоявшая словно в ступоре, вдруг пробудилась.
— Но ведь вы та самая, с телестудии! — выкрикнула она. — Я помню! Это все неправда!
— Спасибо, Джеральд, — кивнула Нэнси, одной рукой принимая у помощника ключ, а другой чувствительно прихватив Стефи за локоть. — Пойдемте, милочка. Поговорим в номере.
— Что вы от меня хотите? — Та вначале дернулась, но потом покорно направилась к лифту.
— Ничего. Чтобы вы умылись и привели себя в порядок. — Втолкнув Стефи в лифт, Нэнси развернула ее носом к зеркалу.
Брюнетка издала полупридушенный писк и машинально потянулась к сумочке, но потом обернулась.
— Это неправда! Вы не можете быть миссис Райан! Я же видела вас там, на телестудии!..
Лифтер стоял носом к стене и скромно делал вид, что изучает панель с кнопками, а вовсе не прислушивается к продолжающимся откровениям брюнетки:
— Он никогда не говорил мне, что любит меня! Никогда! Но я думала, это потому, что он такой... серьезный. Да, я знала, что он женат, и он мне сейчас сказал, что жена к нему вернулась... Но это неправда! Он вас не любит, он не может вас любить! Я же красивее!
— Я знаю... — устало подтвердила Нэнси.
«"Фактор дельта!" — подумал с усмешкой Ник, когда, вынув из кармана внезапно зазвонивший телефон, увидел там высветившийся номер Джеральда. — Конечно же "фактор дельта!"»
Но по мере того, как помощник взволнованным голосом докладывал о случившемся, Ник все больше понимал, что тут не до смеха...
Он же ясно сказал Стефи, что между ними все кончено! Так какого черта она приперлась?! Поговорить ей, видите ли, захотелось! О чем еще говорить?! О чем вообще с ней можно говорить?!
Ну ладно, она абсолютная дебилка, но Нэнси-то, Нэнси!..
Жена, которая приглашает в дом закатившую скандал отставную любовницу, чтобы та — Джеральд ясно слышал — «умылась и привела себя в порядок!».
Какого черта?! Неужели нельзя было обойтись без подобной инициативы?!
И ведь так хорошо все складывалось! Он ехал домой, предвкушая церемонию «дарения новой машины» — как он спустится с Нэнси в гараж, и покажет ей эту машину, и вручит ключи... А теперь все удовольствие испорчено — можно себе представить, что ей успела наговорить Стефи и в каком Нэнси будет теперь настроении!
К тому моменту, как Ник подъехал к отелю, его собственное настроение было хуже некуда. Когда дожидавшийся в вестибюле Джеральд доложил, что «на всякий случай взял у администратора запасной ключ, но в номер не заходил, только послушал — там все тихо», — то и последняя робкая надежда: а вдруг Стефи, приведя себя в порядок, убралась восвояси?! — растаяла, не оставив после себя ничего, кроме злости.
Именно в этом состоянии с трудом сдерживаемого бешенства Ник, неприязненно косясь на лифтера — наверняка тот много чего успел услышать! — поднялся на свой этаж, глубоко вздохнул, как перед прыжком в холодную воду, и вошел в номер. Обе женщины сидели за журнальным столиком. Стоявшие перед ними бокалы с соком доказывали, что беседа протекает вполне мирно.
Увидев его, Стефи подскочила и с воплем: «Никии-и!!!» (сколько раз он просил не называть его так?!), увязая каблуками в ковре, бросилась к нему. Ник успел перехватить ее за плечи, не дал повиснуть у него на шее и рявкнул, выплескивая наконец наружу всю накопившуюся злость:
— Какого черта ты приперлась сюда?!
Через ее плечо он видел Нэнси, на лице которой ясно читалась холодная презрительная неприязнь. И это в ситуации, в которую он попал, в общем-то, по ее вине!
— Ники, я увидела вчера вас в новостях, — затараторила Стефи, — и сразу ее узнала, она же с телестудии, и подумала, что ты это сделал назло, из-за той блузки, про которую ты сказал, что она вульгарная, а я все равно тебе назло ее надела, а ты, наверное, тоже решил мне сделать назло, и нашел первую попавшуюся девку, и сказал, что это твоя жена...
Это невразумительная скороговорка вызвала у Ника омерзительное ноющее чувство сродни зубной боли. Встряхнув Стефи так, что она лязгнула зубами и испуганно замолчала на полуслове, он прорычал ей прямо в лицо:
— Что за ахинею ты несешь?! Про какую еще дурацкую блузку?! Какого черта ты сюда приперлась, я спрашиваю?! Я же тебе ясно сказал — между нами все кончено!!!
— Красную! Красную блузку, ту, что я позапозавчера надела, когда ты не хотел меня с собой брать, а я в аэропорт приехала... Я ее уже выбросила, чтобы ты не сердился!
— Да какое мне дело до твоей блузки, чтоб ее черти съели?! Ты что, не поняла, что я тебе сказал? Я женат, женат, понимаешь?! У меня есть жена, она ко мне вернулась, и я хочу с ней жить, я ее люблю, черт бы тебя побрал! И тебе тут делать нечего!
— Но, Ники-и... — начала она тоненьким плаксивым голоском.
— Хватит!
И тут произошло то, чего он меньше всего мог ожидать. Нэнси, до того молча сидевшая в кресле, внезапно вскочила, будто ее подбросило катапультой, и, вклинившись между ним и Стефи, заслонила собой брюнетку. Голова ее была сердито вскинута, глаза метали искры.
— Сам хватит, слышишь?! — во весь голос крикнула она. — Хватит на нее орать! На Алисию свою ори, если тебе так хочется, — а на нее не смей! Ты что, не видишь, что она плачет?!
