На кончиках пальцев (СИ) - Лисаевская Таня

Обрадовавшись, что Кира дома нет, она первым делом направилась в душ. Пробыла Лея там больше часа, стараясь оттереть от себя всю грязь встречи, каждое касание Александра, каждое гадкое слово. Увидев, как кожа стала красной от трения, Лея почувствовала снова приступ удушья. Рука задвоилась, в ушах зазвенело, и она начала делать жадные вдохи, но воздух не поступал. Внутри все забилось мелкой дрожью от аритмии, как будто клетки тела начали распадаться, и оно теряло свою плотность. Всеми силами Лея сосредоточилась на образе Кира, чтобы прогнать приступ.

Затем перед глазами замелькали все моменты, когда она сумела дать отпор. Тогда, когда прокусила руку дилеру. Когда защищала Кира в драке. Как приставила нож к горлу Марка. Ее поведение на стадионе, когда отбивалась от болельщиков, чтобы пройти к Кристине. И, наконец, как сегодня смогла постоять за себя перед Александром. И Лея начала смеяться. Приступ паники сменился истерическим смехом, и она не могла его ни сдерживать, ни контролировать. С каждым смешком кислород порциями стал наполнять организм девушки. Ее смех разбивал гул в ушах, и тело как будто пыталось что-то исторгнуть из себя, но никак не могло.

Ее скрючивало, как будто все спазмы в использованном теле начинали растягиваться и мышцы приходили в норму. Грудная клетка рывками то уходила внутрь, то снова высвобождала плечи. Живот делал похожие сокращения, как перед рвотой, но ничего не выходило. Тело просто дрожало и билось, словно в конвульсиях, пока дыхание не начало восстанавливаться. И Лея стала медленно сползать по стеклу кабины и плакать.

Слезы, обжигающие и крупные, катились из глаз, словно водопад. Сколько же их там? Сколько же их скопилось за всю ее несчастную и безрадостную жизнь, и вот, наконец-то, они нашли выход. Как же давно она не плакала. Как же бесконечно долго ей не удавалось этого делать. Словно какой-то запрет на них был снят, будто прорыв дамбы. Крупная дрожь била ее изнутри, плечи сотрясались от рыданий. Но чем сильнее Лея плакала, тем больше ощущала, как тело сбрасывает с себя точно свинцовые бляшки. И сейчас Лея не убегала. Она слушала свое тело и все, что оно пыталось сказать за все эти годы надругательств над ним. А Лея рыданиями принимала каждую свою боль и каждое чувство, что застряло в нем.

«Прости меня. Прости меня. Прости…»

И обнимала себя за плечи, подтянув колени к груди, пока каждая непрожитая эмоция не высвободилась, превращаясь в слезы и всхлипы.

После того, как все вышло, Лея сидела под струями воды на дне душевой кабины и уже тихо улыбалась. Она никогда в жизни не чувствовала себя так легко, как сейчас. Даже ноющая боль в челюсти прошла.

— Кира, — прошептала она и улыбнулась. Она пойдет на вечеринку и помирится с ним.

Наряд на бал девушка выбрала на днях, и Кир его не видел. Затягивая корсет, Лея предвкушала его реакцию, ведь платье было просто великолепным. Золотая ткань, покрытая черной блестящей сеткой, струилась, образуя пышную юбку до пола. Сам корсет расшит черными камнями, сверкающими холодным свечением, словно обсидиан. Черные перчатки до локтей завершали образ.

Закончив с платьем, Лея закрутила в красивые жгуты пряди на висках и заколола их на затылке, оставив две у лица. Сзади ее волосы были распущенными. С синяком пришлось повозиться, но поэкспериментировав с консилерами, ей удалось его скрыть. Губы она накрасила прозрачным блеском, сделав акцент больше на глаза, потому что помада подчеркнула бы припухлость с одной стороны нижней губы.

Еще раз оценивающе пробежав глазами по образу в зеркале, она взяла клатч и пошла вниз. В гостиной ее встретила Ирина. Лея задержала дыхание и остановилась как вкопанная на лестнице, не ожидая с ней пересечься и опасаясь, что удар будет заметен. Но Ирина, казалось, была ослеплена ее образом и ничего не увидела.

— Господи, ты настоящая королева! — с умилением воскликнула она, поднимаясь с дивана. — Лилия, какая же ты красавица!

От смущения Лея не смогла вымолвить ни слова и только потупила взгляд, желая поскорее уйти.

— Вы с Кириллом будете просто великолепно смотреться на балу. Он будет в смокинге, — уточнила его мама на вопросительный взгляд Леи. — Я видела сегодня утром, как он примерял костюм. Вы будете как король и королева и затмите всех!

«Не золотой принц», — пронеслось в голове у Леи.

— Лилия, ты не моя дочь, — начала Ирина и Лея напряглась, — но я так хочу, чтобы ты стала ею, — дрогнувшим голосом сказала эта добрая женщина. — Я как мать своего любимого сына больше никого не одобрю рядом с ним. Я же вижу, как он на тебя смотрит.

Поджав и без того пострадавшие губы, Лея сглотнула комок подступивших слез. Но как будто невидимое прикосновение опустило ее напряженные плечи. И девушка поняла, что ей нужно произнести эти слова. Как будто чувствовала, что больше никогда их не скажет:

— Вы и так для меня, как мама, — наконец-то вымолвила Лея то, что должна была сказать еще на дне рождения. — И зовите меня Лея, пожалуйста.

— Лея.

Ирина заключила ее в объятия, не стесняясь слез, и ничего не в силах сказать. Но для Леи это было больше всех слов на свете. Все те моменты жизни, когда она нуждалась в маме и ее внимании, наполнялись сейчас прикосновением мамы Кира.

Поглаживая рукой ее спину, Ирина не подозревала, что в том месте под волосами скрыт шрам. Как будто перемещаясь в прошлое, Лея чувствовала, как эта ласка излечивает ее боль, обрабатывает рану, а нежный голос говорит: «Ты все равно самая красивая девочка».

Как каждый раз она бросается в объятия, чувствуя себя нужной и в безопасности. И как, гладя по волосам, нежный голос обещает, что все будет хорошо. Спрашивает, поела ли она? И как ей готовят сырники. А за каждую отметку в школе и в университете ее называют умницей. И какого это: добиваться чего-то не из желания доказать свое право, а просто получать его из любви. И каждый раз видеть слезы гордости за свои достижения.

И как это легко просто касаться кого-то.

Попрощавшись, Лея вышла из коттеджа и покинула пределы двора. Пока ждала такси, серебристый «Ягуар» Андрея подъехал к гаражу. Опускающееся окно не сулило ничего хорошего, и Лея неосознанно начала поглаживать бедро, где прятался нож. Из машины выйти он даже не удосужился, так что отец Кира исподлобья смотрел на нее своими черными и бездушными глазами:

— Ну, что, Лилия, надеюсь, ты поняла, что я был прав? Мой сын никогда не выберет тебя, — слухи расходились до ужаса быстро. Раз новость о том, что вчера заявила Алена дошла уже и до Андрея. Может, и Ирина знала? И поэтому сказала такие слова? — Все, что нам нужно, — так это стабильность. С тех же пор, как появилась ты, Кирилла то упекают в тюрьму, то он забивает на все и тратит время на игры.

Он лишь усилил интонацию, когда Лея попыталась возразить, и не дал ей даже слова вставить:

— Но Алена быстро его образумит. Именно такая девушка достойна быть рядом с моим сыном и носить нашу фамилию. От союза с тобой в его жизни не происходило и не будет ничего хорошего. Ты ведь вроде умная, так что сама понимаешь, что твое, — и он не нашел другого слова, как выразить прошлое Леи, — влияние будет пагубным не только для него. А с Аленой Кирилла ждет большое будущее, и наш совместный бизнес тоже.

— С Ириной Вы тоже вместе из-за бизнеса? — бросила Лея, поджимая губы и напрягая челюсть. Ноющая боль стала резкой, но только подстегивала к выпаду.

Их истории она не знала, но маска Андрея треснула. В его глазах всполохнул огонь жизни. Точно такой же, какой горел в Кире, но который его отец все время пытался задушить. Видимо, как и в самом себе.

— Надеюсь, что ты догадаешься собрать вещи сама.

Ничего больше не сказав, он просто поднял стекло и въехал в гараж.

Да, он прав. Лея не была глупой и расслышала в его фразе угрозу.

Когда подъехало такси, Лея проверила уведомления. Сообщений от Кира больше не приходило. Но она ведь его увидит и поговорит с ним. Скажет, что любит его, — ведь это так легко. Самое простое на свете. И пусть тогда Кир сам выбирает, нужны ли ему ее чувства.