Несчастные девочки попадают в Рай - Кэрри Прай
— Не знаю, Паша, — честно ответила я. — И не могу знать наверняка. Все слишком запутано. Но, одно я знаю точно — держись от него подальше и его дружков. Пожалуйста. Сделаешь это для меня?
— Ну, ладно, — закатил глаза Паша, явно посчитав меня занудой и параноиком. — А конфету хоть съесть можно?
— Какую еще конфету?
— Которую дал мне Саша за найденный нож, — он достал из кармана мятую барбариску и принялся ее разворачивать.
Вырвав из его руки подозрительное угощение, я выкинула его в окно.
— Никаких конфет! Не вздумай есть чужую еду, понял?
Ноздри мальца раздулись.
— Ты шизофреничка, Злата! — возмутился он. — Это была моя конфета! Саша дал мне шоколадную, и я оставил ее на кухне, в левом ящике!
Я открыла рот, а потом, воткнув руки в бока, выпалила:
— А тебе нельзя много сладкого.
Пашка покрутил пальцем у виска.
— У тебя что, башка в кирпич попала? Я уже месяц без сахара, ослиха ты больная! Зачем ты выкинула мою конфету? Бараниха ненормальная! Овца тупорылая! Ух!..
Мне было шестнадцать, но это только на словах. На пыльной полке «достойный ответов» стоял только один:
— Это ты, а я кто?
* * *
Прийти домой к семейству Рыбиных было не самым легким решением, но это было необходимо. Я устала терпеть беззаконие, которое творит сын местного участкового. Я устала молчать, зная, что сам контролер правопорядка нарочно закрывает глаза на прошлые и настоящие злодеяния своего сына, а соответственно, закроет и на будущие. Я устала терпеть несправедливость со стороны других людей, которая, так или иначе, меня окружает. Я устала бояться выходить из дома и входить туда. Я устала бояться за жизнь брата.
С меня хватит.
Дом Рыбина находился неподалеку от школы, в нескольких метрах от дороги и был не ухожен, так же, как и сам двор. Подойдя к облезшей двери, я слабо постучала, но мне не открыли. При повторном прикосновении дверь отворилась самостоятельно. Неприятный скрип неохотно пригласил меня зайти.
— Ну и где тебя носило? — я пошла на грозный голос и заметила, сидящего за кипой бумаг, участкового. Почувствовав мое присутствие, Михаил обернулся. — Ох, Злата, это ты? А я решил, что это Вася пришел. У тебя что-то срочное?
Замешкавшись, я принялась накручивать косу на палец.
— Я хотела бы с вами поговорить. И, да, это срочно.
Мужчина вскинул бровями.
— Срочно? Что ж, присаживайся, — он указал на стул.
На кухне царил полный хаос: стол украшала пепельница с горой окурков, грязная посуда была свалена в металлический тазик, пыльные занавески на окнах погружали дом во мрак, а деревянный пол был усеян следами от обуви.
— Не обращай внимание на беспорядок, Злата, — сказал Михаил, уловив мое негодование. — Этому дому несправедливо достались весьма скверные хозяева. Я вечно пропадаю на работе, а Вася пропадает черт возьми где. Здесь давно не было женщины, — он запнулся, а потом взглянул себе под ноги. — Хотя, одна у нас все же появилась.
Михаил поднял с пола рыжую кошку и усадил ее себе на колени. Та стала благодарно мурчать, а я округлила глаза. Это была та самая кошка, которую Рыбин попытался утопить. Сомнений не было — я бы никогда не спутала эти грустные глаза с другими.
— Откуда она у вас? — очевидно изумилась я.
Михаил поставил кошку на пол.
— Васька принес. Жалко стало. Оставили. Только вот следить за ней некому. Но, кажется, Анфису все и так устраивает.
Я была поражена до глубины души. Рыбин действительно псих. Его действия нельзя предугадать, они крайне непостоянны, что пугает еще больше.
— Я знаю, почему ты пришла, Злата, — неожиданно начал Михаил Игоревич, листая папку «Дело». — Можешь передать Клавдии: все в порядке. Скоро ее документы на дом будут готовы.
Нынешнее изумление сменилось шоком.
— Что? Какие еще документы? Она хочет забрать наш дом себе?
Участковый поднял на меня глаза и несколько раз моргнул.
— А ты не знала? Странно, конечно, ну да ладно. Во-первых: дом у вас никто не заберет, он всегда останется за вами. А во-вторых: Клавдия оформляет прописку, так как является вашим опекуном. Это нормальные вещи. Все так делают. Но, ты не должна ни о чем беспокоиться. У вас с Пашей останется свое жилье.
Я натянула неискреннюю улыбку.
— Спасибо. Я безумно рада.
Теперь понятно, почему Клавдия порхает по дому, как окрыленная гусеница. Оформив долю, она навсегда пустит корни в наше жилище, а может того хуже — поселит туда своих детей или внуков. Впрочем, этого следовало ожидать. Я все больше убеждаюсь, что эта женщина всегда преследовала свои цели, коварные и подлые, а благими намерениями там и не пахло.
— Если ты не об этом, о чем же ты хотела поговорить? — спросил Рыбин старший. — Я весь во внимании.
Собравшись с духом, я набрала воздуха в легкие.
— О вашем сыне. Я хочу поговорить о Васе. Он отравляет мою жизнь, Михаил, и это переходит все допустимые рамки.
Участковый помолчал некоторое время, а потом отмахнулся.
— Ох, перестань, Злата. Знаю я ваши перепалки. Вы с детства не находите общий язык. Не проще ли вам обходить друг друга стороной или попросту не общаться? — его наивному оптимизму можно было только позавидовать.
— Я говорю серьезно. Он творит ужасные вещи. В основном это касается меня, но страдают и другие. Вася создал группировку из настоящих отморозков. Мне страшно, Михаил. Я боюсь за свою жизнь. Я боюсь за жизнь своего брата.
На лице участкового зависло недоумение.
— Что ты несешь, девочка? — раздражительно бросил он.
Я предполагала подобную реакцию, поэтому незамедлительно полезла в карман.
— Вот, — на стол упал мятый клочок бумаги, — эти угрожающие записки мне пишет ваш сын, и каждый раз за ними следует непоправимое действие. Ужасное действие. Я боюсь даже представить, на что он способен.
Мужчина взял записку в руки, молчаливо изучил текст, а потом усмехнулся.
— Это почерк не моего сына, — констатировал он, но явно засомневался.
— Я не знаю, кто именно пишет эти записки, но это его рук дело!
— Не уверена, но обвиняешь? — фыркнул он.
— Да послушайте же вы, — взмолилась я. — Мне нет смысла лгать вам. Мне и моему брату угрожает опасность. Не придуманная, а настоящая!
Психанув, Михаил подскочил со стула, вцепился в мое запястье и куда-то потащил.
— Дай я тебе кое-что покажу, Злата, — на этих словах он завел меня в комнату сына. В нос сразу же ударил запах табака и несвежих носков.
Мужчина подвел меня к ободранной стене, на которой висело несколько старых фото, рисунки и даже
