Милехин, вон из кабинета! (СИ) - Карсакова Татьяна

-Поль, - уже в который раз зовёт Гела. – Просто знай, что я тебя очень люблю и всегда буду рядом. Ты моя семья и я буду защищать тебя до конца.

-Я тебя тоже, - улыбаюсь и беру девчонку за руку. Так мы и засыпаем, ибо держаться дальше сил просто нет.

Глава 46

Спим мы мало и тревожно. Вадим, кажется, вообще не ложился. Пару раз слышу, как парень заходит к нам в комнату. Заботливо поправляет одеяло, запирает дверь на балкон, которая открылась от ветра на улице.

Утро наступает до обидного быстро. Мы с Ангелиной хмуро собираемся, быстро едим подгорелую яичницу, которую сунул нам Вадик и Гелкин муж везёт нас по делам. Мне нужно на работу, Ангелина собирается навестить брата.

Первую пару веду на автомате. Все мысли только от Сашки. Телефон кладу на видное место, как только он мигает сообщением, судорожно хватаюсь за него. В первый раз в жизни прерываю пару ради смски. Но смс важное, от Ангелины.

«Сашка в норме. Ест за троих и ноет, что нормальную еду можно будет нескоро. Тебе передает вагон нежностей и поцелуев. Скучает. И по этому поводу тоже ноет», - пишет золовка.

Ну все, можно вздохнуть с облегчением. Переживания за возлюбленного уходят на второй план и я могу хоть как-то реагировать на окружающий мир. Эмоционально реагировать, а не на автомате.

Быстро заканчиваю пару и начинаю готовиться ко второй. Достаю конспект лекции, проверяю, захватила ли темы для доклада

-Аполлинария Сергеевна, - резкий голос Анастасии Семёновны заставляет вздрогнуть, - Аполлинария Сергеевна, пройдите, пожалуйста, в деканат.

Да твои ёжики колючие! Ну и где я умудрилась накосячить?

Встаю и на негнущихся ногах иду вслед за начальством. Анастасия Сергеевна – зам.декана, правая рука Арсения Федоровича, да и вообще, на редкость вредная тетка. Такая, если пристанет, не отвяжешься.

Заходим в деканат, но около рабочего стола не останавливаемся, идём в кабинет Арсения Федоровича. А вот это полный абзац! Значит песочить будут серьезно.

Женщина запирает за собой дверь, садится за стол и раздражённо поворачивает экран ноутбука так, чтоб я видела.

-Взгляните! – приказывает.

Ноги немеют, жар зарождается в груди и противной тяжестью расползается по всему телу.

На экране фотография. А на фотографии мы с Сашей. Счастливые и беззаботные, в обнимку около моего дома.

-Откуда это? – спрашиваю, а сама удивляюсь, что вообще хоть звук издать получилось.

-Прислал некий аноним, - отмахивается Анастасия Семёновна. – Требовал зачет для всех и даром, и чтоб никто не ушел обиженным. А иначе выложит это фото в группе института, в социальных сетях. Идиот. Как только вас подкараулить ума хватило?

Студента мы вычислили, он понесет наказания. А вот что делать с вами, Полина, я не знаю. Это ж надо! Такой профессионал! Преподаватель высшей категории! Столько научных знаний! И на студента позарилась! Сколько между вами разница? Двенадцать? Пятнадцать лет?

-Всего десять, - шиплю со злостью.

-Ну даже если любите вы помоложе, - продолжает отчитывать начальница, - нашли бы в другом месте! Можно же развлекаться не у себя на работе! Молоденьких мальчиков можно снять где угодно!

-Я уволена? – спрашиваю хмуро. Надо же прервать поток этого бреда.

-Ой, не знаю! – женщина картинно прикладывает руку ко лбу. – Пусть Арсений Федорович приходит и сам с вами разбирается! Но от занятий вы точно отстранены. Вот как вас после такого к детям подпускать можно?

Из деканата не выхожу – вылетаю. Громко стуча шпильками мчусь по лестнице, на ходу натягиваю на себя шубу. Слезы подступают к глазам, но я не буду сейчас плакать. Не за что не буду.

Сама не замечаю, как выбегаю к проспекту, ловлю первое попавшееся такси, прыгаю в машину и доезжаю до дома.

Только у себя в квартире могу расслабиться. Скатываюсь по стеночке на пол и рыдаю. Громко. Навзрыд.

Мне горько и обидно от несправедливых упрёков. Мы ведь с Сашкой по любви. Мы любим друг друга. Что постыдного в том, что мы вместе?

Я ни на мгновение не жалею не о секунде проведенной с любимым мужчиной. Если б можно было бы вернуть время вспять, я бы сделала то же самое. Но мне до истерике, до боли жалко свою загубленную карьеру.

Меня ж теперь никуда не е возьмут. От меня все институты шарахаться будут. На научной карьере можно поставить крест. Можно поставить крест на любой карьере!

Нет, я не жалею об отношениях с Сашей. Но как же мне жаль всех усилий. Я же так старалась. Я хороший педагог. Я дотошный учёный. Но кому это все нужно, если я посмела полюбить собственного студента?

Прав Чехов и Пушкин – мир психушка. А люди в ней полные идиоты.

От увлекательного дела, то есть, жалости к себе меня отвлекает стук в дверь. Сначала игнорирую, сейчас не хочется никого ни видеть, ни слышать. Но стук настойчивый, при чем, похоже, стучать несколько человек.

-Аполлинария, открывай! – слышу голос любимой золовки.

Черт! Они же припёрлись всем табором! А я зареванная и абсолютно разбитая.

-Поля, я сейчас вышибу эту дверь к чертовой матери! – кричит неугомонная девица.

Соседи сейчас снова вызовут милицию…

Делать нечего, приходится вставать и открывать дверь неугомонной компании. Поить чаем, объяснять, что со мной все в порядке…

Но, не успела я открыть замок, как дверь открылась сама и мне на шею бросилась Ангелина.

-Полька, ты самая лучшая! Не слушай ты эту грымзу!

Следом обняла Марьяна.

-Полечка, ты самая лучшая, самая красивая! Не плачь! Мы что-нибудь обязательно придумаем.

За Марьяной, уже со спины, обняла Дарина.

-Аполлинария Сергеевна, вы очень талантливый педагог! Все будет хорошо, они не могут от вас так отказаться!

Тоже со спины обнимает Глаша.

-Полечка, хорошая, не плачь! Все образумится!

Всю эту кучу-малу сгреб в охапку Миша.

-Аполлинария Сергеевна, ну что вы расстраивается? Интереснее, чем вы, про всякую культурную хрень никто рассказывать не умеет! Вы самый лучший препод! А с кем встречаетесь – вообще не важно!

-Аполлинария Сергеевна, все обязательно наладится, - как обычно, вежливо утешает Женя. – Вы великолепный специалист. Все, что произошло – глупое недоразумение.

Не сдерживаюсь и реву, словно обиженная девчонка в объятиях своих новых друзей. Прижимаю к себе крепче девчонок. Кажется, Миша даже вытирает мне нос.

-Хватит болото разводить, - неожиданно спокойно отдает команду Вадим. – Там моя бабка, она всех построит.

Вспоминаю, кто бабушка Вадима, и медленно оседаю на пол. К счастью, ребята подхватывают и тащат на кухню.

Тут же начинается бурная деятельность. Глафира ставит чайник и заваривает для всех чай. Мишка находит какую-то шатающуюся дверцу на тумбочке, ворчит, что Саня – мудак безрукий, ничего починить в доме не может и тащит Женьку по соседям, искать инструменты и устранять поломку сию секунду. Марьяна тычет мне в нос альбомом с набросками. Не просто так тычет, а чтоб отвлечь от дурных мыслей.

Ангелина от меня не отлипнет, но ещё умудряется болтать с Дариной. Рассуждают обе, кстати, об ограниченности в суждениях людей. Прям как я недавно.

Вадим садится в сторонке и просто углубляется в свой телефон.

-Миша тебе сейчас тумбочку сломает, но ты не бойся, мы с Женей починим и она будет лучше прежнего. Станет сама себя мыть и выращивать зелень в горшочках, - тактично предупреждает заранее.

-Стоп! – останавливаю весь этот балаган. – Как вы вообще узнали о том, что случилось?

-Тамара Александровна позвонила, рассказала, - легко отмахивается Гела. – Она там сейчас всем пиздюлей вставит и снова позвонит.

Зашибись.

Прикрываю глаза и откидывают на спинку стула. Моя жизнь – психушка. Но как же я ее теперь люблю.

Слышу, что Женя с Мишей приперли инструменты и теперь пытаются что-то сделать с моим подоконником.

Два события происходят одновременно. Дверь от тумбочки с грохотом отваливается и дверь в квартиру открывается. На кухню входят Андрей Степанович и Тамара Александровна.