Научи меня любить (СИ) - Светлая Есения

Вера вздохнула. Словно груз скинула с плеч. Неловко улыбнулась, теперь уже сама боясь поднять глаза на Яну. Вскочила, схватила заварочник.

— А давайте еще чайку?

— Спасибо, мне достаточно. И что вы теперь собираетесь делать, Вера?

— Знаете, жить! На всю катушку радоваться каждому отпущенному дню, так хочется всё успеть… Сына растить, готовится к школе. На работу выйду, меня звали в библиотеку. Не большая зарплата, но в деревне, со своим хозяйством немного нужно. Я еще бухгалтерские курсы заканчивала. Удаленно работаю, заполняю декларации. На жизнь нам с Лешкой всегда хватало, даже когда в городе жили. Но ему там не нравится. Хочет остаться в деревне. Если Александр захочет общаться с сыном, против не буду. Конечно, это значит, что мы будем видеться. Но я поняла, что чувств у меня к нему и нет никаких. И потом, я не знаю… Но мне кажется, я влюбилась. По-настоящему…

Вера всхлипнула, покраснела, закрыла лицо руками, стыдясь слов, что вырвались сами собой.

Яна удивленно посмотрела на эту еще совсем молодую женщину, пытаясь найти хоть какие-то признаки фальши. Но нет, Вера действительно была смущена и растеряна. Догадка пришла моментально.

— Николай?

Вера кивнула. И тут же спросила:

— Вы не расскажете, что он за человек? Вы, наверное, его лучше знаете.

— Не думаю, видела всего пару раз, но знаю, что они дружат с моим мужем, работают вместе. И у Сашки нет плохих друзей. Не могу сказать ничего определённого, решать вам. Я не советчик в таком вопросе.

— Он сам стал приходить ко мне, знаете… С цветами. Мы разговаривали подолгу, бродили по скверу возле больницы. Нет, Николай совсем не настаивает ни на чем, и даже разговор не заводит. Но взялся помогать. Вернул деньги Саше, разорвав договор с больницей по моей просьбе, я бы сама не сумела. А домой так хотелось. Он просто заверил, что проводит, отвезет, как принцессу доставит. И тут все дела уладит. Созвонился с Сашкой и за один день там все решил. Купил за свой счет билеты. А я знаете, Яна, поверить боюсь. Вдруг, открою глаза, а это все сон.

— Ну, я точно вам говорю, Вера, сейчас уже не сон. Мы сидим и вместе пьем чай. Лешка в зале уже, наверное, попой дырку в диване протер. Я не могу вам советовать, как в магазине. Брать или не брать. Это ваша жизнь.

— Спасибо. Спасибо, что выслушали. Мне хоть чуточку внимания и я уже готова все отдать. Как была наивной, так и осталась. Только теперь и на бабу-то не похожа. Сердце просит, трепыхается, когда он рядом. Хочется и ласки, и любви. Но стыдно мне, и горько. Что, баб на свете мало? Зачем я ему, калека.

— Вера, сердце не спрашивает. Оно просто любит. Я тоже многое поняла за эти месяцы. И то, что не умела ценить, что имею, и то, что муж, пусть даже будет калекой, но нужен мне весь, только он, и никто другой. И даже если придётся работать за двоих и жить хуже, все равно я его люблю. Николай, если он хочет быть рядом с вами уже сейчас, с такой вот калекой, неприглядной, потерянной… Простите меня… Но это дорогого стоит. Значит, он полюбит вас и другую. Живую, выздоровевшую. Сейчас уже не проблема даже с грудью. Делают пластику. Но это уже, конечно, нужно решать вместе. Я думаю, что все у вас в жизни наладится. Главное, не бояться.

Вера смущенно кивнула, задумавшись, жевала бутерброд, сделанный сыном. И, кажется, мыслями была далеко отсюда.

Яна встала, вышла из кухни и прошла на балкон.

Бросила взгляд на пустеющий двор, на жавшихся на детских качелях продрогших котов. На солнечные блики на макушках высоченных парковых елей. Поежилась. Вдохнула полной грудью, судорожно, разрывая засевшую застарелую боль.

Утро. Оно только настало, даря свежесть, легкую прохладу… И надежду, что все наконец-то наладится.

91

Яна вновь улыбнулась, увидев, как плещется счастье в глазах Лешки, бережно обнимавшего мать.

Они сидели на диване и Вера, уставшая и вымотанная эмоциями, прислонилась к спинке и закрыла глаза. Никуда не ушла ни бледность, ни худоба, ни болезнь. Она торопилась, вот в чем дело. Отказалась от дальнейшего лечения ни потому, что стало лучше. Она действительно торопилась к сыну. И да, ей бы еще лечиться, добивать эту страшную тварь, польстившуюся на молодое тело, но Вера, наверное, понимает, что разменной монетой за это все — время. Самое драгоценное, чем можно заплатить.

Именно сейчас, в эту секунду, Яна поняла, что никакая Вера ей не соперница, и дело не в признании в какой-то влюбленности, в которую и так слабо верилось. Она и придумала эту историю, наверное, лишь бы успокоить Яну. Потому что благодарна за сына, потому что не знает, чем еще отплатить за добро…

Яна тихонько присела на край дивана, рядом с Лешкой. Вот они — две "соперницы" и ребёнок между ними. Очень ласковый, добрый, смышленый, повзрослевший не по годам. С кем она будет воевать? С тенью собственных страхов, болью тянущейся из далекого детства? С ребенком? С женщиной инвалидом? Сашка, он ведь не просто так отпустил ее, он дал ей возможность понять саму себя, понять, чего же она действительно хочет. И сможет ли дальше идти с ним рука об руку вот так, в новых условиях?

— Леш, я надеюсь, что ты будешь приезжать к нам. Я без тебя очень буду скучать. И скоро, уверена, папа твой выздоровеет, приедет и мы все вместе сможем съездить на рыбалку. Вера, вы любите рыбачить?

— Совершенно не умею, — хрипло прошептала удивленная женщина, во все глаза смотря на улыбающуюся Янку.

— И я не умею. Но придётся учиться. Устроим соревнования, кто больше, мальчики или девочки. Мне кажется, что они постоянно привирают, что такие мастерские рыбаки! А мы, неужели мы не сможем научиться?

— Думаю, сможем…

— Вот и я думаю, что у нас все получится. Главное, чтобы и вы, и Сашка поскорее выздоровели. Да, Лёша? А потом мы настроем столько планов! Нам действительно нужно еще столько всего успеть!

— Спасибо вам, Яна. Простите меня…

Яна приложила палец к губам:

— Тс-с-с! Давайте лучше будем делать, а не говорить. Так будет лучше. Так, Лешка, укладывай маму на свой диван, хватит ее тискать. И пока она отдыхает, мы соберем игрушки, которые ты заберешь с собой.

— Все?

— Как хочешь, можешь какие-то оставить. Они будут ждать тебя здесь. Ну и плакат с динозавром, надеюсь, ты мне оставишь?

— Оставлю. Нам все равно некуда такой большой лист повесить!

— Замечательно! А у нас на балконе большая стена пустует. Думаю этому страшному зверю там понравится. Заодно будет меня охранять. Как считаешь?

— Думаю, ему там понравится, — важно кивнул Лешка.

Яна принесла пустые пакеты и, пока Вера прилегла отдохнуть, они с мальчуганом на пару сложили игрушки и одежду. Как раз вовремя, потому что позвонил Николай, сказал, что будет через полчаса, просил быть готовыми к отъезду.

Яна пошла греть чай и повторно накрывать на стол. Николай явно голоден, да и хотелось его немного задержать.

В кухню забежал Лешка, на ходу прижался к Яниным ногам, крепко обнял, стянул сыр с тарелки и удрал.

Маленький хитрый мышонок.

Яна улыбалась, грустила, и все равно понимала, что где-то внутри потихоньку раскрывает свои лепестки новое счастье. И объяснить бы даже себе самой не смогла, что такого произошло, что случилось, чтобы чувства, наверное совершенно неуместные, теснились в ее груди. Но зачем что-то объяснять? И искать всему оправдание? Нужно просто жить. Пока есть время.

Николай появился действительно через полчаса. Вымыл руки и сразу прошел на кухню. Дверь за собой прикрыл. И, хоть и Янка удивилась, виду не подала. Налила огромную кружку горячего чая, протянула гостю.

— Спасибо! Чертовски устал с дороги, сегодня ещё столько всего предстоит. Я ведь в Москву поехал племянницу в общежитие устраивать, она в медицинский поступила. А там ремонт пришлось делать небольшой, но тоже на это ушло время. Сегодня вот с отчетом поеду к сестре, рассказывать, как обустроилась Иринка. Она у меня одна единственная, любимица.