Та, которую я люблю (СИ) - Кальк Салма

Когда Вероника пришла в своё время, он кивнул ей на кресло, а сам высунулся в приёмную, попросил Анну Константиновну сделать кофе, а потом уселся на стол.

- Рассказывай, но не про криминал, а про остальное. Про ваш криминал уже достаточно.

А остальное было на удивление приличным. Машины ехали, грузы доставлялись, клиенты платили, платежи компании тоже совершались, как положено.

- Я прямо уже постучала по некрашеному дереву, - усмехнулась Вероника.

- Может и нелишним будет, ага, - кивнул он.

Анна Константиновна принесла кофе. Со сливками - Веронике, чёрный с лимоном - Майку.

- Она знает твои вкусы?

- А чего нет-то? Сто лет работаем. Она только не умеет варить ту отраву, которую отец любит, а в остальном - ок.

- Не могу не спросить - что за отрава?

- А, чашечка в полграмма, охренительной крепости. Отец от родичей Полиньки заразился. Ты в Риме была?

- Нет.

- Ну, слетаете ещё. Там попробуешь, если захочешь. Ты хоть спала ночью?

- Местами, - усмехнулась Вероника. - Если кот по мне не шарахался.

- Вот и я - местами. Чёрт, если ваши добрые люди устроят ещё что-нибудь - я реально кого-нибудь прибью. Вик-то в пятницу оторвался, да и вчера ответил нормально, а я пока не у дел, и меня это бесит. Поэтому поеду-ка я к себе. Там был один перспективный кандидат на встряхнуть мозги суровым образом. Если что срочное - у тебя есть мой номер?

- Нет, - помотала она головой.

- Записывай, - продиктовал номер, потом кивнул: - Звони, я себе тоже запишу. Ты в больницу поедешь?

- После работы, конечно.

- Ну ок. Там сейчас должна быть Полинька. Передавай привет всем, кого увидишь.

Поставил чашку на стол, спрыгнул, только что не потянулся - чистый кот!

- Чего смеёшься? - но в глазах тоже что-то такое, доброе.

- Ты как кот, - Вероника выдохнула и улыбнулась.

- Ну да, - согласился он. - Только большой. Вик - тот определённо медведь. Я - тигр. А в отце есть и то, и другое, и ещё он местами ядовитый. Не страшно?

- Нет, - она поняла, что в самом деле - не страшно.

Теперь не страшно.

Страшно стало ближе к вечеру, когда Вероника поняла, что придётся как-то объяснить маме своё отсутствие дома в ближайшие дни. Варианта «рассказать всё, как есть» не существовало. Угу, берёт она сейчас телефон и говорит - мама, мой мужчина в больнице с огнестрелом, я пока поживу у него дома, потому что там кот, и ему очень одиноко, он ещё маленький. Нет, спасибо, помощь не нужна, у него очень крутая семья, они справляются. Это немыслимо, увы. Поэтому придётся опять что-то недоговаривать.

Но мама была в мыслях об одной из подруг и её жизненной ситуации, поэтому выслушала всё благосклонно и только сказала - звони, не теряйся. И хорошо.

Вик позвонил ближе к концу рабочего дня. Она сама опасалась звонить – мало ли что там? Но раз разговаривает – значит, неплохо.

- Душа моя, как ты там?

Как она там! Вот выдумал!

- Я-то в порядке, а ты?

- Илья сказал - жить буду, я ему верю.

- К тебе пускают?

- Конечно, попробовали бы не пускать. Тебя когда ждать?

- Через час. Тебе что-нибудь нужно?

- Ага. Тебя. Ещё чтобы разрешили шевелиться и нормально вставать, но пока не разрешают.

- Я приеду, - улыбнулась Вероника. - Я обязательно приеду.

61. Вик

Конунг Олаф Моржовый Хер отправился в поход

Infornal Fuckь

Жизнь в больнице имела свой жирный плюс - можно было ни о чём не беспокоиться. На всё забить. И существовать от визита к визиту.

Полинька просидела у него полдня. Наверное. Точнее он сказать не мог, потому что спал. Но её это не смущало. Его тоже.

А Илья потом сказал, что Полинька – ангел. Потому что не костерит его, на чём свет стоит, как иные любящие жёны и матери, а сочувствует. Будто они сами этого про Полиньку не знают, ага. Но получить извне подтверждение своим мыслям приятно.

Вероника тоже ангел, она стойко перенесла всё и собиралась переносить дальше, и ещё на работе по делу что-то делала. И приехала потом, сидела, держалась за руку, рассказывала новости. Это было тепло и хорошо, и как-то – правильно, что ли.

А Майк появился ближе к ночи. Всё же хорошо иметь своего врача – посетителей пускают без вопросов.

- Ну и как оно? – осведомился братец, войдя в палату.

- Глобально ок, - улыбнулся Вик. – Меня же спасли. А если начинать вспоминать детали и понимать, что это я сам не вычислил уродов и не передавил… Помнишь, сестрёнка Линочка пела песенку про конунга по имени Олаф Моржовый Хер, который отправился в поход?

- Угу, - хрюкнул Майк, уж конечно он помнил песенку, приметная песенка.

- Вот примерно так я себя и ощущаю. Как тот тупой конунг, в общем. Что вчера было? Я нормально представляю до того момента, как меня погрузили в машину и повезли, потом уже плоховато.

- Я приехал, когда Илья тебя уже оперировал. Вероника сидела с твоим жилетом в обнимку и не выпускала его из рук, и не всегда помнила, как дышать. Родители отреагировали предсказуемым образом – отец ругался, только тихо, Полинька молилась, тоже в основном про себя. Держа Веронику за руки, если тебя интересуют детали. Потом Илья пришёл и сказал, что опасности нет, отец попросил разрешения посмотреть на тебя, мы вчетвером тихонько сюда сходили и посмотрели. Потом родители поехали на Грязнова, а мы с Вероникой – к тебе. Там ещё был момент в виде трёх сумок жрачки от тёти Нины, мы с трудом их там у тебя распихали. Честно, ваш кот столько не съест, какой бы он не был прожорливый. Вероника тоже. Я понимаю, расчёт был на тебя, но увы.

- Уж увы так увы, - невесело усмехнулся Вик.

- А с утреца я поехал в твою контору. Точнее, сначала на Грязнова – одеться, потом к себе в контору – глянуть хозяйским взглядом и раздать задачи и волшебные пенделя, а потом уже к тебе. И в конторе у тебя, скажу я, тоже водится тот самый конунг Олаф. Я им сразу и сказал, что мне нет нужды быть справедливым и понимающим, мне нужно, чтоб работало и совсем не развалилось, пока тебя нет, поэтому кто косякнёт или напакостит – полетит восвояси лесом-полем. И времени на них у меня не сказать, чтоб много, поэтому пусть шевелятся. Затребовал отчёты с Емельянова, Демьянова и Вероники, суть представил, думаю, мне пока хватит. Но если тебе есть, что сказать – ты говори.

- Я думаю, трое названных вкупе с Анной Константиновной дали тебе точную картину. Кстати, ты сказал, что со мной, или как?

- Или как. Из конторы знают Паша – ну, ему положено, Вероника и Анна Константиновна. И ещё кстати, вчера же сдали куда следует двух говнюков, так оба утверждают, что у них к тебе личное. Мелкий, который стрелял – что он в обиде на тебя за Читу. Кстати, ты хорошо его приложил, у него бедро прострелено. Он тоже где-то в этом здании, и тоже под охраной, сам понимаешь, какой. Тебя, кстати, придут спрашивать завтра. А второй, которого ещё у Михаила Григорьевича держали, заявил, что караулил тебя во дворе с целью попроситься обратно на работу. И всё. Больше ничего не выжали. Так что о том, кто за всем этим стоит, мы всё ещё знаем примерно ничего. И зацепок нет. Михаил Григорьевич говорит, что проверил всё, что смог вообразить, но – увы. Он тоже завтра к тебе приедет.

- Спасибо, - серьёзно кивнул Вик.

- Да чего, дело-то семейное, - пожал плечами Майк. – Ладно, я пойду. Видимо, буду ночевать на Грязнова с родителями, потому что до Листвянки далеко, а утро близко.

- Они не уехали?

- Ну, ты что! Отец сказал, может, завтра уедет. Пока там Лис и тётя Нина детьми командуют. С Линочкой, может быть. А может быть и без неё. А Полинька говорит – будет тебя навещать. Я, вероятно, тоже буду, раз оказался следующим в очереди. Впрочем, отец мог бы поставить на это место меня, и тогда я бы тут валялся, а ты - мне новости рассказывал.

- Чёрт, тогда бы я только сейчас познакомился с Вероникой, - расхохотался Вик.