Солнечная кошка (СИ) - Хаан Ашира
Но это просто зависть.
— Я понимаю, ты думаешь, что я просто брошенная жена, которая завидует твоей молодости и красоте, — продолжила Сашенька, и я скривилась, чувствуя еще большее раздражение от такого явного передерга. Стою тут в растянутой футболке перед ее безупречностью. Конечно, это она мне завидует, а как же! — Когда я шла сюда, я была готова к тому, что вы меня не захотите слушать. Это нормально. Но если вы вспомните мои слова, когда что-то в вашей семейной жизни пойдет не так, и они помогут вам не винить себя — я буду знать, что не зря унижалась.
Я сама могла бы сказать что-то подобное про Артема. Той же Алине. Как жаль, что его бывшая не сказала это в свое время мне.
Очень правильные слова. Если женщины начнут доверять друг другу, гораздо меньше мудаков будут портить им жизнь.
Но что-то было сильно не так. Очень сильно. Моя интуиция вопила как резаная и отказывалась считать мою неприязнь к Сашеньке ревностью.
Сашенька бросила на меня грустный взгляд, отпила еще один крошечный глоточек, и меня снова передернуло. Такие аккуратные мелкие жесты, очень женственные и изящные. Она даже язык наверняка показывает самым кончиком, очень аккуратно.
Мужчины сходят от таких женщин с ума. А я себя рядом с ними чувствую наспех вылепленным корявым големом рядом с золотой статуэткой.
— Давай начну с конца, так тебе проще будет понять, — вздохнула Сашенька, поворачиваясь ко мне нежным профилем. Она хлопнула длиннющими ресницами, словно неловко смаргивая слезы и надтреснутым колокольчиком проговорила: — Мой муж бросил меня, как только я забеременела.
Я покачнулась, но вовремя вцепилась пальцами в косяк. Стас умолчал об этом, до темы ее беременности, так щедро анонсированной в СМИ, мы так ни разу и не добрались. Пожалуй, ему стоило начать с этого, объясняя мне, почему же он мудак.
— Он никогда меня не любил. Я знала это, — в ее огромных глазах блеснули слезы. — Я была готова к этому. Все ему прощала — и что женился только ради денег и связей моего отца, и что от меня ему нужен был только секс, причем всякие извращения, и побольше. Когда я предлагала то, что увидела в самых темных закоулках порносайтов — вот тогда у него глаза загорались! А без этого я его только бесила.
Сашенька отвернулась и прерывисто вздохнула. Обняла себя за плечи, отставив стаканчик, сгорбилась. Такая тонкокостная бедная птичка. В этот момент я понимала Стаса. Если бы я была мужчиной, я бы уже бросилась утешать ее, сцеловывать слезы и бить морды обидчикам.
— Я бесила его, когда жаловалась на неудачи, бесила, когда болела, когда рассказывала про работу и друзей, даже когда радовалась жизни! Я притаскивала ему в подарок то цветок в горшке, то наклейку в машину, на которой два милых медвежонка, совсем как мы, а он улыбался через силу, но я видела, как его это все бесит!
Я не знала, что сказать. Артем себя так не вел, надо отдать ему должное.
— Стас не выносил, когда я рассказывала о своих друзьях или родственниках, не мог слышать о моих бывших, просто впадал в ярость! И он просто ненавидел, когда я рассказывала кому-то о нашей жизни! После каждой фотографии в инстаграме, куда попадала хотя бы его тень, были такие скандалы! Он ненавидел, когда я называла себя женой Вишневского! Я знала, что он не хотел на мне жениться, но думала, что однажды он привыкнет. Полюбит.
Я услышала какой-то звук позади себя, обернулась — и подхватила на руки Глазастика. Он самоотверженно доковылял до кухни и теперь мотал головой, обескураженный тем, что остался единственным котиком на весь дом. Прижала его к себе и села на стул. Окунула пальцы в дымчатую шерсть, почесала пузико и услышала умиротворяющее урчание. Даже холодная дрожь, сотрясавшая меня, стала мягче, растворилась от его тепла.
Сашенька наблюдала за нами с гримасой легкого отвращения.
— Я выгнала всех кошек на улицу, — поделилась она. — Терпеть не могу, когда в еде полно шерсти. А они так и лезут на стол.
— Угу, — кивнула я.
Молодец какая. Все еще считает этот дом своим?
— Понимаешь, Ярина. Я ведь в первый раз так откровенно говорю. Всегда считала, что сор из избы нельзя выносить и счастье любит тишину. Ни единого плохого слова про него. Думала, моей любви хватит на двоих. Что я все преодолею. Все, чего хотела от него — немного внимания и каплю ласки. Даже была согласна на любовниц, раз я такая бракованная, что не могу ему дать весь тот секс, что ему нужен. Только чтобы не знать о них.
Господи, да что там с сексом-то не так?
Стас… ээээ… любит разнообразие, да, я заметила. Но разве ж это плохо?!
— Его раздражали даже мелочи, которыми я украшала наш дом. Считал занавесочки, цветы, салфетки и игрушки розовой ванилькой и избавился от моих подарков, как только развелся.
— Стоп! — вот тут я совсем перестала понимать, о каком мужчине идет речь. — Разве этот дом украшали не вы?
Я еще помнила, как восхитилась ее вкусом в саду и спальне и до сих пор засовывала свою ревность поглубже, хотя меня слегка кололо, что мы милуемся в интерьерах, устроенных бывшей женой.
— Нет! Этот дом он купил для кошек! Когда я отказалась жить рядом с клиникой и вольером для бездомных кошек, оставил его для свиданок. Врал, что едет кормить свой зоопарк, а сам трахался тут со своими шлюхами!
Я покачала головой, отводя глаза.
Все это звучало очень, очень нехорошо.
— Ну и закончилось все тем, о чем я уже сказала. Я забеременела. Была так счастлива! С моим здоровьем это было настоящим чудом. Думала, он обрадуется, что наш малыш станет той дорожкой, что приведет нас друг к другу… Все мои надежды разбились вдребезги, когда он холодно и зло сказал, что устал от меня и хочет развода.
Сашенька тяжело оперлась на стол, и на его поверхности расплылось несколько мокрых капель. Она смотрела только на свои тонкие пальцы, унизанные серебряными кольцами и молча, неслышно плакала.
— Можешь себе это представить? — даже голос ее больше не звенел серебром. — Попытайся подумать не о том Вишневском, которого ты знаешь, а о человеке, который бросил беременную жену. Есть ли еще один такой мудак на свете?
— Могу представить, — кивнула я. — Есть.
72. Последнее испытание
— Сашенька забыла упомянуть крошечную деталь, — раздался голос от дверей. Я обернулась: Стас стоял, прислонившись плечом к косяку, в той же позе, что и я несколько минут назад. — Что я предложил развестить уже после того, как она потеряла ребенка.
— Я потеряла ребенка из-за тебя! — взвилась Сашенька, расплескивая свою благостную нежную женственность и превращаясь в нервную, даже немного истеричную девицу с отблеском безумия в глазах. — Из-за того, что ты не любил меня и не хотел детей!
— От тебя не хотел, — спокойно, но жестко уточнил Стас. — Да. Полностью виновен.
Он стоял вроде бы в расслабленной позе, но я чувствовала его спиной, чувствовала, как звенят напряженные мышцы, будто поющий под порывами ветра канат, натянутый на высоте десятиэтажного дома. По которому он сейчас и шел, демонстрируя на публику пофигизм и циничную откровенность.
— Впрочем, ты права. В тот день, когда ты обрадовала новостью о беременности, я как раз шел домой, готовясь исправить нашу общую ошибку. Пора было заканчивать с этим кошмаром. Но ты успела первой, и я ничего уже не сказал.
— Но ты так скривился, что я все поняла! — прошипела Сашенька. — У меня даже живот заболел в тот момент! И наш малыш все понял! Если бы не это, я бы не потеряла его через месяц!
— Да. Тоже виновен. Женщина, которую я не люблю, беременна от меня и теперь я никогда не буду свободен. Никогда. В этот момент сложно достоверно изобразить радость. Но пару минут спустя у меня получилось, — Стас сделал шаг вперед и встал рядом. Погладил меня по спине и сказал, не отрывая, впрочем, взгляда от Сашеньки: — Видишь, Кошка, я же тебе говорил, что мудак. Забывчивый мудак, который не поменял код на воротах. Благодаря этому, ты узнала правду из первых уст. Все к лучшему.
