Джилл Шелвис - Все дело в любви

— Ты назвала меня мамой, — прошептала она, прижав руки к груди.

— Ну да, а что в этом такого?

— Конечно, ничего. Вы договорились?

— Нет, — спокойно ответила Миа и посмотрела на Карлоса с улыбкой. Тот не улыбнулся в ответ, но тепло посмотрел на возлюбленную.

— Мы решили наслаждаться летом, пока оно не кончилось, — продолжила Миа, не сводя глаз со своего парня. — Посмотрим, что из этого выйдет. Я ведь вернусь… — Она пожала плечами.

— Звучит по‑взрослому, — с трудом проговорила Тара, и снова у нее перехватило дыхание от того, как Кар‑лос посмотрел на ее дочь. Он едва держал себя в руках. Он был собран и холоден. Знакомая техника.

Но ему было больно, и Тара переживала за него. Он готов был на все ради Миа, но согласился ждать, понимая, как непросто удержаться от соблазнов, и зная, как часто будут жалить ревность и одиночество. Вполне возможно, что он не верил в благополучный исход этого мероприятия. Но у Тары сложилось такое впечатление, что у Миа веры хватит на двоих.

— Не поможете мне с ужином? — спросила Тара у ребят.

И они помогли: шинковали, натирали, пассировали, — а когда закончили, лицо у Тары раскраснелось. Она поняла это, потому что Миа мельком глянула на свое отражение в ложке.

Тара улыбнулась.

— Я, наверное, ужасно выгляжу…

— Ты у меня красавица, — сказала Миа.

Этим вечером у Тары все получилось. И с ужином, и с дочерью. И она поняла, что все дело в любви.

Если готовить с любовью, все получится. Если жить с любовью, то и жизнь сложится. С любовью наперевес она могла быть кем угодно: шеф‑поваром, мамой, сестрой, любимой.

Кем угодно.

Тара посмотрела на Миа.

— Мне нужно выйти ненадолго. Ты разберешься с телефоном?

— Разумеется. Мэдди и Хлоя в гостинице, если что.

Тара схватила ключи и выбежала на улицу. Надо пойти к Форду, надо все ему рассказать, рассказать, до чего она додумалась. Но Форд как раз с трудом выбирался из машины Сойера.

Глава 28

Ты не познал жизнь, если не познал любовь.

Увидев муки Форда, Тара бросилась к нему.

Но тот остановил ее, резко тряхнув головой.

— Да, не стоит беспокоиться, — сказал Сойер, — он получил полный пакет медицинской помощи.

Тара внимательно осмотрела Форда. На лбу испарина, выглядел он бледно, и его штормило.

— Тебе нужно лечь. Заходи в дом.

— Одну минуту! — воскликнул он.

— Подожди, я тебе…

— Хватит уже ждать. Хватит идти легким путем и смотреть, как жизнь проходит стороной.

Сердце Тары сжалось.

— Что ты хочешь сказать?

— Кое‑что очень важное. — Форд с видимым усилием навалился на машину, стиснув зубы. — Я тоже люблю тебя, Тара.

Она перестала дышать.

— Но ты ведь уже говорила, что любишь меня, верно? Только не начинай про лекарства, что они сыграли со мной злую шутку.

— Я помню, что говорила. И… да, я тебя люблю.

— Хорошо. Потому что я тоже тебя люблю. И, думаю, всегда любил. И всегда буду любить. — Один костыль с шумом упал на асфальт. Форд наклонился, чтобы поднять его, но замер и цвет его лица с белого переменился на зеленый.

— Форд. — В ту же секунду Тара подскочила к нему и взяла под руку с одной стороны, а Сойер — с другой.

— Нет. — Форд высвободился. — Просто дайте мне договорить. Я, похоже, вот‑вот упаду в обморок.

— Нет уж. — Тара кивнула Сойеру. — Закончишь внутри.

— Мне нравится, когда ты командуешь, — пробормотал Форд. — Особенно в постели. Мы скоро сможем уединиться?

— Еще бы ты слушался меня, когда я командую.

— Если ты разденешься, я, честно, попытаюсь.

Сойеру надоело это слушать.

— Вы не забыли, что я здесь?

Он попытался завести Форда в гостиницу, но тот начал брыкаться.

— Не надо, — сердился он. — Не сейчас, Сойер.

— Дай догадаюсь. Тебе нужна одна минутка.

— Форд, ты очень слаб, — сказала Тара вздохнув, потому что Сойер бросил друга и направился к крыльцу в одиночестве.

— У меня с собой обезболивающее, — объявил Форд.

— Знаю, именно поэтому…

— Мне надо сделать это, Тара; я пришел сюда, чтобы сделать это.

— Ты хотел сказать мне что‑то, — напомнила она.

— Да. На самом деле хотел спросить кое‑что. В последний раз ты не восприняла мои слова серьезно, потому что я был в стельку пьян. На этот раз я не пьян, Тара. — При этих словах в его глазах отразилась боль, но помимо боли она увидела в них тепло, привязанность и любовь. — Подожди секунду.

До того как он произнес что‑либо еще, из гостиницы вышли ее сестры, Миа с Карлосом и Сойер. А еще двое их гостей с корзиной для пикника. И все они столпились на крыльце.

Форд посмотрел на них и тихо выругался.

— О нет! — воскликнула Тара, игнорируя толпу, и схватила его за рубашку. — Ни секунды более. Спрашивай меня сейчас, черт побери.

— Сейчас?

— Сейчас.

— Я просил тебя выйти за меня замуж, когда мы были одни, но ты сказала, что я не в своем уме и отказалась отвечать. А теперь просишь продолжать, когда на нас пялятся… — Он помедлил и посмотрел на людей, стоявших на крыльце.

Ему помахали.

Покачав головой, Форд махнул им в ответ.

— Да я даже не всех там знаю, а некоторые из тех, с кем знаком, будут высмеивать до конца моих дней. И Господи, что делает Хлоя? Снимает нас на видеокамеру?

Хлоя помахала своим мобильником и прокричала:

— Для фейсбука!

Тара повернулась к ним спиной.

— Просто сделай это!

Он уставился на нее.

— Ты действительно самая упрямая женщина на планете.

— Да‑да, и я постоянно работаю над этим.

— Ты в курсе, что всегда указываешь другим, что делать?

— Да, и у меня получается. Форд…

— А еще ты нетерпеливая, — задумчиво продолжал он. — И перебиваешь, когда я пытаюсь объяснить причины, из‑за которых в тебя влюбился.

Она моргнула.

— Ты… Ты имеешь в виду, любишь мое упрямство, то, что я приказываю и всех перебиваю?

— Я имею в виду, что ты неисправимая, жесткая, упрямая. А еще мне нравится, как ты разговариваешь сама с собой, когда готовишь. И еще — что думаешь, что такая крутая, спокойная, собранная, но на самом деле все отражается в твоем взгляде и вовсе ты не спокойная и не собранная.

У нее перехватило дыхание.

— Да, — сказал он мягко. — Я знаю все эти секреты. И они мне тоже нравятся. — Форд поцеловал ее в висок. — Я люблю тебя, Тара. Выходи за меня замуж.

Она прижалась к нему лбом и почувствовала, как вместе собираются мельчайшие осколки ее сердца.