Татьяна Захарова - Будь моей (СИ)
— Что же ты со мной делаешь, котенок? — не удержавшись, все же быстро поцеловал её. Лина сквозь сон поморщилась, отворачиваясь, и что-то неразборчиво пробормотала. Он отпустил её, не желая будить. Со вздохом встал и направился в ванную.
Вернувшись после душа, он забрался в кровать и осторожно притянул к себе девушку. Лина вновь что-то протестующе забормотала, но не проснулась, а поворочавшись, утихла в его объятиях.
Лина буквально заставляла себя дышать ровно и, главное, не напрягаться. Иначе бы она выдала себя с головой. А судя по состоянию и настроению Димы, в противном случае их секс опять, как в самом начале, продлился бы до рассвета. Жигунов опять был пьяным и воспоминания о его шепоте в аналогичных обстоятельствах: ты нужна мне, и последующей за этим ночи, заставляли её ещё более рьяно продолжать «спать». Слушая его размеренное дыхание, она сама не заметила, как заснула, не чувствуя никакого неудобства от его слишком крепких объятий.
А проснулась она от своего собственного громкого стона удовольствия. Спустя всего пару мгновений её тело сотряслось от невероятного оргазма. И снова стоны удовольствия и пальцы в волосах Жигунова…
Ещё не до конца осознав, что произошло, Лина почувствовала, как губы Димы стали подниматься выше к животу, обведя языком пупок, он продолжил движение вверх. Не давая времени прийти в себя, его пальцы продолжили ласкать центр её чувственности, как всего минуту назад ласкал язык. Подняв взгляд, Жигунов отметил, какой страстью горят её глаза, а руки против воли обнимают его, но только услышав ещё один стон не выдержал и резким движением овладел ею. Резкие глубокие проникновения, и её движения навстречу быстро подвели их к оргазму. Стоны слились в единый выдох, когда они одновременно достигли пика наслаждения. Дмитрий наслаждался этим мгновением полного единения, когда почувствовал, как Лина приходит в себя и медленно, но верно отстраняется от него. На мгновение он поддался давлению её рук, чтобы тут же резко притянуть её обратно. И от этого невольного движения, он почувствовал как желание вновь начинает просыпаться в нем. Он все ещё был в ней, удерживая свой вес на одной руке, и её близость возбуждала его невероятно. Теперь торопиться он не будет, а будет наслаждаться каждым мгновением близости, — решил он, и в этот момент почувствовал, как Лина пытается отодвинуться от него. Взглянув на её лицо, он убедился, что она окончательно проснулась и решила продолжить надоевшую битву. Её глаза изучали потолок, в то время как зубы прикусили нижнюю губу. Зажав её лицо в ладонях, он наклонился и собирался поцеловать её. И в этот момент она посмотрела на него с таким презрением, что это невольно заставило его остановиться. Он видел, что она с ещё большей силой прикусила нижнюю губу, как будто пыталась сдержать слова, рвущиеся с языка. Пыталась, но не смогла.
— В следующий раз можешь вообще меня не будить, — с сарказмом выпалила она. Воспользовавшись его растерянностью, она резко оттолкнула его и подлетела с кровати. И даже успела сделать пару шагов, когда Дима догнал её и, схватив за плечо, развернул к себе. Его лицо, весь его вид кричал об его бешенстве, но он старался говорить спокойно.
— Вот скажи: в чем ты обвиняешь меня?! Что тебя так злит? Я виноват в том, что хочу доставить тебе удовольствие? Или в том, что несмотря на все твое нежелание и твое сопротивление ты получаешь наслаждение от нашей близости? — Дима дотронулся до её щеки, приподнимая лицо Лины. На миг их взгляды встретились, и девушка тут же отвела глаза, принимаясь изучать стенку за его спиной. Она уже пожалела о своей минутной слабости, когда все же высказалась: надо было как обычно промолчать. Дима сжал её подбородок, привлекая к себе внимание. — Или ты злишься, что не смогла сдержать стоны удовольствия?.. Молчишь? Не желаешь разговаривать? Но ведь ты знаешь, что я и сейчас могу довести тебя до оргазма. И разница будет только в том, что сейчас ты будешь до последнего цепляться за простынь, не желая меня обнимать и до последнего прикусывать губу, чтобы не застонать. А смысл в этом? — Дима ждал ответа, уже понимая, что его не будет. И от этого злость его только нарастала. — Черт возьми, Лина!!! Перестань уже все так драматизировать! Что такого ужасного я сделал? Доставил удовольствие? Не дал тебе сдерживаться? — ещё сильнее сжав подбородок, он буквально заставил её взглянуть на него. Презрение, что опять горело в её взгляде, теперь только подлило масло в огонь. — Хорошо. Ладно. В чем я в принципе виноват перед тобой? Заставил вернуться сюда? Похитил сестру? Так я ничего плохого ей не сделал. Моя вина, в том что хочу быть с тобой? В том, что ты свела меня с ума? Но ты сама привязала меня к себе! — с трудом, но Лине удалось сохранить спокойствие и не фыркнуть в ответ. Дима схватил её за плечи и встряхнул. — Что ты хочешь от меня? Мне что теперь умолять тебя, чтобы ты хотя бы посмотрела на меня? Заговорила со мной? Улыбнулась? Ты хочешь, чтобы я на коленях просил тебя об этом? — осознав, что опять причиняет ей боль, Дима заставил себя ослабить хватку. Притянув её к себе, он прошептал почти ей на ухо. — Этого не будет. — он поцеловал её в шею, после чего, отстранившись, задумчиво посмотрел ей в глаза. — А может, мне стоит снова пригрозить? Что если ты не будешь со мной разговаривать, то… тогда я не буду отпускать тебя домой. — Лина, наконец, посмотрела на него далеко неласковым взглядом. Дима деланно безразлично пожал плечами и продолжил мысль. — А что? Ты же итак нарушаешь наш уговор про не сопротивление… Каждый раз противишься близости. — И Лина опять не сдержалась. Очень тихо, но четко сказала.
— Только попробуй, и ты пожалеешь об этом. Ты узнаешь, что такое мое настоящее сопротивление, — она уже все взвесила: родным можно будет позвонить и предупредить, но идти на поводу у Жигунова она больше не будет. Хотя на какой-то миг ей даже захотелось доказать, что даже если он заставит её с ним общаться, это ничего не изменит. Лина попыталась отстраниться, но Дима крепко удерживал её на месте. — И по крайней мере не сможешь прикрываться красивыми словами, под тип «доставить тебе удовольствие». — Дима нежно дотронулся до её подбородка и честно признался в подначке.
— Это было просто рассуждение вслух. — не обращая на взбешенный взгляд девушки, Дима насмешливо продолжил. — Зато теперь я точно знаю, что ты, по крайней мере, меня слышишь. — Лина дернулась, вырываясь из его объятий. И Жигунов выпустил, давая ей свободу, но когда она уже дошла до ванны, все же сказал вслух. — Я тебе ещё не говорил? Ты просто очаровательна, когда злишься. — не оборачиваясь Лина сделала неприличный жест в его сторону и захлопнула за собой дверь. Закрыв дверь на щеколду (её ещё несколько дней назад починили), Лина устало прислонилась к двери. Что ж победа в этом раунде за ним. Дима все же заставил меня заговорить с ним. И что теперь? Что ей делать? Вновь замкнуться в молчании или доводить его своими «разговорами»? Чтоб он узнал, как порой «жестоко» исполняются желания.
