Пенелопа Дуглас - До тебя (ЛП)

Поток жара хлынул в пах. Я просто изнемогал от потребности оказаться внутри нее. Сейчас. Чем быстрее, тем лучше.

Твою мать, у меня проблемы. Притормози, приятель.Это все ради Тэйт.

Я прижался к ее заднице, провел ладонями по гладкой спине, затем по плечам. Легко помассировал заднюю поверхность шеи, после чего переключился на бока, ощущая, как она вздрагивала и расслаблялась под моими прикосновениями.

Согнувшись, прикусил податливую плоть ее талии, потом начал покрывать поцелуями ребра.

Застонав, Тэйт выгнулась мне навстречу. Я провел языком вдоль ее позвоночника, осторожно укусил за плечо.

Было так приятно чувствовать ее тело, мне нравилось просто к ней прикасаться. Я бы мог делать это часами, если бы мой член не пульсировал болезненно от притока крови.

Поглаживая одной рукой ее спину, вторую положил ей между ног. Тэйт моментально дернулась, сдавленно простонав.

Я провел пальцами по складкам, дразня, лаская, однако к финальной фазе переходить не стал. Я не хотел довести ее до оргазма. Пока.

Легко обвел подушечкой пальца вокруг набухшего клитора, отмечая, как Тэйт сначала напряглась, затем расслабилась. Черт, она уже такая влажная.

Не то чтобы я хотел в данной ситуации представить Тэйт в детстве, только по-прежнему не мог поверить, что все происходящее реально. Это та самая девочка, которую я катал на своем велосипеде под дождем. Девочка, которая скучными зимними вечерами позволяла мне кидать ей в рот попкорн для тренировки подачи. Единственная девочка, которую я когда-либо обнимал.

И я собирался трахнуть ее на кухонном столе, за которым мы ели праздничный торт, когда нам было по тринадцать лет. 

Мой член стал еще тверже от мысли, что она наконец-то оказалась подо мной, желала меня, произносила мое имя со стоном.

Тэйт подалась навстречу мне. Я едва не поблагодарил Бога, потому что был более чем готов ощутить ее вкус.

– Подними колено на стол, детка. – Я помог ей приподнять ногу, и в результате внутренняя поверхность ее бедра оказалась прижата к столешнице.

Огонь вспыхнул внизу живота, послав молниеносные разряды мне между ног.

Боже, она была полностью открыта для меня, прямо у края гребанного стола. Я умирал от желания насладиться ею. Поэтому, не тратя времени зря, опустился на колени и припал ртом к ее разгоряченному центру.

Губы нашли ее клитор, и я начал посасывать.

– Джаред, – задохнувшись, воскликнула Тэйт, заерзав на месте.

Отклонившись немного назад, я провел языком по ее складкам.

– Ты такая вкусная, – прошептал, не отрываясь от нее, после чего вновь прикусил нежную плоть.

Ее дыхание участилось, она двигалась так, словно ощущала самую приятную разновидность боли. Я посасывал, облизывал, чувствуя, как возрастало ее желание. Ощущая ртом, как ее тело доходило до грани.

А затем наконец-то погрузил в нее свой язык.

– Джаред, пожалуйста, – выкрикнула Тэйт, запрокинув голову.

Черт, я тоже был готов. Поднявшись, прижался к ней членом, сжал пальцами ее бедра.

– Скажи мне, чего ты хочешь, Тэйт. Пожалуйста. Чего ты хочешь от меня?

– Я… Джаред… – Она была не в состоянии подобрать слова, бездыханная, одурманенная от возбуждения. Так же, как и я.

– Господи, ты прекрасна. – Я склонился над ней, прошептав в ухо: – Скажи мне. Чего ты от меня хочешь?

Ложбинка ее позвоночника блестела от пота. Казалось, комнату охватило пламенем. Наша мокрая кожа, ее вкус у меня на губах – подобные мелочи создали мир, который я никогда не хотел покидать. 

Тэйт повезет, если я выпущу ее из постели, чтобы сходить в школу.

– Чего ты от меня хочешь? – прорычал я, дернув ее на себя, прижав к своему паху.

– Жестко, – выкрикнула она. – Пусть это будет жестко.

Сердце подпрыгнуло до гортани. 

Покусывая ее кожу, я снова ввел в нее палец, чтобы убедиться, что она до сих пор достаточно влажная. Ей, скорее всего, будет некомфортно после первого раза, поэтому мне хотелось удостовериться, сможет ли Тэйт выдержать то, чего просит.

Такая влажная. Проклятье, да.

Шатко выдохнув, я сорвал с себя полотенце, выудил из своих промокших джинсов последний презерватив, разорвал упаковку зубами. Натянув защиту на себя, обхватил Тэйт за талию и резко вошел в нее.

Жестко.

– Черт, – простонал я приглушенно.

Такая миниатюрная.

– Джаред, – прошептала она. – Да. 

Сердце неистово колотилось. Мне потребовалось несколько секунд, чтобы взять себя в руки. В жизни ничего более приятного не чувствовал.

Я погрузился в ее горячую плоть. Жар разнесся по всему моему телу.

Она завела ступню, свисавшую со стола, мне за бедро, прижала меня к себе крепче. Я больше не мог ждать.

Тэйт хотела, чтобы я взял ее жестко, но она занималась сексом всего второй раз, и мне не хотелось причинить ей лишнюю боль.

– Жестко? – уточнил в очередной раз.

Она умоляюще застонала:

– Да.

Я начал двигаться, сперва медленно, потом все быстрее. Вскоре впился пальцами в ее бедра, погружаясь в нее максимально глубоко.

Однако Тэйт тоже не собиралась просто лежать, беспомощно отдавшись. Только не Тэйт.

Когда она приподнялась на руках, я едва не кончил.

Твою ж мать.

Опершись ладонями на стол, Тэйт выпрямилась, изогнув спину. Я завороженно смотрел на ее позу. Обретя больше контроля, она начала двигаться мне навстречу, в то время как мои бедра продолжали врезаться в нее.   

Тэйт. Черт, да.

С каждой секундой темп и давление нарастали, и, черт побери, какая же она была влажная. Я сжимал ее талию, безумно желая дотронуться до каждого доступного участка кожи, но мне нужно было держаться. Тэйт все сильнее и сильнее вжималась в меня.

Как обычно, она нашла способ отплатить мне той же монетой. 

То еще наказание.

Я прильнул к ее спине, не сбиваясь с ритма, положил ладонь ей на грудь. Как же мне хотелось, чтобы на месте ладони оказался мой рот.

Поцеловав ее, коснулся языком шеи, ощущая солоноватый привкус. Моя рука скользнула вниз по ее животу, опустилась ей между ног, а пальцы принялись снова поглаживать клитор. Боже, каким он стал твердым. Мне хотелось поменяться с Тэйт разумом и телами, чтобы знать, что она чувствовала, когда я заставлял ее рассыпаться на миллион чертовых осколков.

– Джаред. Так хорошо, – сбивчиво простонала она, пока наши тела встречались вновь и вновь.

– Да, – прошептал ей на ухо. – Потому что все это принадлежит мне и тебе, и никто нас этого не лишит.