Гарольд Карлтон - Рай, ад и мадемуазель
— Много мне заплатят? — спросила девушка.
— Обычное жалованье модели, — кивнула Шанель. — Ты подпишешь договор, будешь исключительно нашим «лицом».
— Только вашим? — выпалила Софи. — Это ведь больше, чем обычная зарплата модели? — добавила она, пожав плечами.
Габриель недоуменно посмотрела на собеседницу.
— Думала, ты будешь в восторге.
— Я в восторге, мадемуазель. — Софи потянулась к пожилой даме и расцеловала ее в обе щеки. — Это большая честь. Но я хочу быть оцененной по достоинству. Мне нужно думать о ребенке.
Шанель взволнованно оттолкнула девушку.
— У тебя особый образ, — проворчала она. — Тебе обязательно повезет. А насчет жалованья договорится модельное агентство. Не уезжай, пока они не сделают фотографии. Это очень важно.
Софи вышла от начальницы и направилась в кабинет Саманты.
Подруга выслушала ее, нахмурившись.
— Попрошу рекламщиков поторопиться с фотосессией, — пообещала она.
Софи поцеловала американку.
Фотосъемки назначили на следующую неделю.
Несколько дней Софи пыталась понять, почему Шанель выбрала именно ее. Лицами дома были модели вроде Сьюзи Паркер и актрисы уровня Катрин Денев — аристократичные, изящные девушки. И это подразумевало по крайней мере годовой контракт.
На следующее утро Софи позвонила главе модельного агентства и велела им запросить в десять раз больше обычного жалованья лица «Шанель».
— Но мы никогда не требовали так много, — ахнула женщина.
— Мне предложила это сама Коко, значит, можно просить сколько угодно, — проговорила Софи. — Времена меняются. Реклама теперь ценится гораздо дороже.
Она добилась того, чего хотела.
Через несколько дней Софи готовили к съемке: два часа наносили макияж, час укладывали волосы. Потом несколько часов ассистенты студии носились вокруг девушки, пока она позировала перед камерой английского фотографа, любимца «Элле». Работу начали со свежего естественного образа. Затем волосы Софи убрали назад, потом завили, потом надели парик из прямых динелевых волос, после украсили перекрученными шелковыми шарфами. Она примеряла длинное вечернее платье, белый теннисный свитер и брюки. С украшениями и без. В завершение девушку просили изобразить весь спектр эмоций: от глубокой печали до эйфории. Они хотели много разных снимков. Когда Софи, шатаясь, шла из студии к такси, она подумала: «Фотографий сделали чуть ли не тысячу».
Никто не гарантировал, что хоть одна из них подойдет, но модель заверили, что, если работа будет успешной, она станет самой востребованной манекенщицей Франции.
На следующий день Софи наведалась в агентство, которое организовывало фотосессии для журнала. Девушка спросила, можно ли поработать в Лондоне, и ей пообещали поговорить с тамошним филиалом.
Софи оставила у Инес записку для Кристофера (давняя подруга согласилась пожить у нее и поухаживать за псом).
И вот дамы стоят рядом с такси в аэропорт. Инес обняла подругу и неожиданно расплакалась.
— Позволь поехать с тобой, — всхлипнула она. — О тебе кто-то должен заботиться, если… ты же избавишься от него?
— Решу это в Лондоне. — Будущая мама села в машину. — Вернусь или стройной и бледной, или с наследником «Шанель и К°» на руках.
— Чтобы выносить ребенка, уик-энда не хватит… — начала Инес.
— Позаботься о псе! — Софи захлопнула дверь и помахала подруге.
Такси тронулось с места.
ГЛАВА 21
Этот город очень отличался от того Лондона, куда Софи несколько раз ездила вместе с родителями. Раньше они останавливались в гранд-отелях, ходили в Национальную галерею или в Тейт, встречались со скучными друзьями и обследовали чопорные улицы. Сейчас вечно дождливая столица Англии показалась Софи куда интереснее. Полупансион в районе Блумсбери, рядом с Британским музеем, рекомендованный агентством, ей очень понравился. Девушка развесила по комнате несколько шарфов от Шанель — и почувствовала себя почти как дома.
Промозглая осенняя погода не слишком угнетала Софи, но вот самочувствие немного беспокоило. На второй день в городе она впервые испытала утреннюю тошноту. Это напомнило о грядущих изменениях в организме и в жизни. Вдруг будущая мама поняла, что и не думала об аборте всерьез. Так зачем она здесь? Может, чтобы начать новую жизнь?
Софи навестила лондонский филиал агентства, в котором работала. Модель приняли с распростертыми объятиями: она привезла портфолио с самыми удачными снимками из «Элле» и «Вог». Перевоплощения манекенщицы произвели впечатление на агентов. Они носились с ней как курица с яйцом, даже прозвали «анти-Твигги», потому что женственная француженка вовсе не выглядела по-мальчишески. Многие работники агентства считали ее грудь новшеством в мире моды. Портфолио просматривали редакторы журналов, фотографы и сотрудники рекламных агентств.
На третий день Софи из-за приступа тошноты пришлось перенести встречи с фотографами на час позже. К счастью, бледность девушки их еще сильнее заинтересовала, да и небольшая потеря веса выгодно подчеркнула скулы. Скоро ей придется рассказать о беременности — тогда можно будет заказывать съемки только лица и волос. Благо, что кожа будущей мамы сияла, а волосы казались гуще и шелковистее.
В то утро Софи открыла для себя улицу Челси недалеко от Кингз-роуд, кишащую студиями модных фотографов. Мастера с энтузиазмом разглядывали портфолио; о лучших снимках говорили: «Супер!» или «Отпад!».
Это было время, когда французы считали англичан ноу-хау, а англичане французов — слегка экзотичными.
После нескольких встреч Софи окунулась в отличную от остального города атмосферу улицы Кингз-роуд. Здесь было много модных бутиков, таких как «Базар» модельера Мэри Куант, где в витринах красовалась одежда в стиле нью-лук,[105] казавшегося эксцентричней, чем в Париже. Здесь прохожие выглядели моложе, были лучше накрашены и одеты. Софи поняла: в Лондоне можно занятно провести время. А Кингз-роуд все не заканчивалась… У женщины в этот день не было других встреч, поэтому она решила исследовать всю улицу.
Жислен не позволяла Кристоферу расслабиться.
— Весь день я обучаюсь ремеслу в ателье, — пожаловался он Клаусу. — Дома рисую эскизы. Потом блистаю остроумием в беседах за ужином и отлично исполняю свои обязанности в постели.
— Звучит неплохо, — ответил немец.
Модельер угрюмо посмотрел на соседа.
— Мне очень сложно поспеть за Жислен и ее окружением. Я скучаю по сверстникам. Так надоело притворяться утонченным! И я волнуюсь из-за Софи.
