Диана Кизис - Последний штрих

– Спасибо тебе, малышка. Я тебя так люблю! Затем положила чек в кошелек и отправилась в банк.

– Я хочу открыть новый счет, – заявила я, отдавая кассирше чек.

– Чудесно, – ответила та, хотя ей было, по сути, плевать. Но я все равно улыбнулась в ответ.

Потому что это и впрямь было одно из чудеснейших мгновений в моей жизни.

Я всегда приезжала в магазин заранее. Тарин обязан; была появляться каждый день, но она этого не делала. В свободное время я протирала клавиатуру специальными тампонами, смоченными в спирте. Раскладывала старые документы по папкам. Смахивала пыль со столов и стеклянных безделушек. Пылесосила помещение и разбиралась на складе. Мэй никак не могла взять в толк, зачем я так стараюсь. Она на моем месте вообще не появлялась бы на работе, и пусть бы Тарин ломала голову над тем, что со мной сталось. Но я не собиралась прятаться, точно нашкодивший ребенок, который стянул последнее печенье. Мне хотелось побеседовать с Тарин с глазу на глаз, и я это сделаю, пусть даже ждать придется долго.

На четвертый день, перекинув табличку с надписи «закрыто» на «открыто», я окинула магазин придирчивым взглядом. Комар носа не подточит. Я пораскинула мозгами: ничего не забыла? Пусть Тарин не думает, что без меня ей будет только лучше. Ни за что не доставлю ей такого удовольствия.

Тарин появилась после двух.

– Здравствуйте, девушки, – поздоровалась она и зыркнула на меня плоскими глазищами, словно рыбища из документального познавательного сериала «Неделя акул». В руке она сжимала ванильную газировку со льдом. Когда она хотела отпить глоток, бутылка чавкнула. Видно, пустая. – Джесси, будь добра, сбегай за газировкой, – попросила она. – Да, и еще захвати чай с молоком и специями. Через двадцать минут у меня встреча с клиенткой.

Я кивнула. Конечно-конечно.

Отправилась в кафе, купила чай и газировку (нарочно выбрала самую большую бутылку) и заплатила десять долларов из своего кошелька – не привыкать. Вернувшись, поставила напитки Тарин на стол, не забыв при этом обернуть их салфеткой, как она любит. (По ее словам, «это верный признак того, что ты получил от жизни все, что хотел».)

Думала, она хоть спасибо скажет. Как-никак на собственные деньги купила ей эти тонизирующие напитки, да еще и с доставкой. Как же!

– Тарин?

– Да? – Она разглядывала каталог, в котором предлагались круизы по Адриатическому морю.

– Я хочу сообщить кое-что важное.

– Валяй. – Она перевернула страницу.

– На прошлой неделе я оставила на вашей голосовой почте несколько посланий, в которых говорилось, что у меня к вам важный разговор.

– Да? – Ее лицо ничего не выражало. – Не знаю, я не слушала.

Я улыбнулась. Значит, она считает, что мне даже лгать не обязательно.

– В общем, я открываю собственный магазин. – Я положила на стол Тарин визитку, которую вчера заказала в специальном ателье. На визитке были изображены виноградная лоза и название лавки: «Бугенвиллея». («Бу-ген-вил-ле-я», – раз сто на дню повторяла я Мэй. Ну, нравилось мне это название. Уже только ради него стоило пойти на риск.) К визитке прилагался купон на двадцатипроцентную скидку, вступавший в действие после пятнадцатого марта – в этот день, Бог даст, откроется мой магазин. – Как видите, до открытия остается совсем недолго, поэтому я хочу взять расчет.

Тарин к визитке даже не притронулась. Она стиснула зубы, а потом неестественно рассмеялась.

– Это шутка? Ты же понятия не имеешь, как управлять магазином, Джесси.

– Позвольте с вами не согласиться, – спокойно возразила я. – Как-никак последние шесть лет я вела за вас все дела.

Тарин натянуто улыбнулась:

– Ничего подобного! Скажешь тоже. Это правда, и она прекрасно это знает.

Тарин просунула кончик языка в дырку между передними зубами. Теперь ее язык напоминал змеиное жало. Ну вот, начинается, подумала я.

Она посмотрела на меня почти с нежностью. В ее взгляде застыло притворное сочувствие.

– Ах, Джесси! – Она прижала руку к груди. – Я и представить себе не могла, что ты так несчастна. Боже мой! Конечно, я заметила, что ты расстроилась, когда я сказала, что ты получишь лишь часть комиссии, уплаченной Лиззи, но, золотко... Ах, как же тебе объяснить... Она не воспринимала тебя всерьез как дизайнера. Я просто вынуждена была вмешаться, иначе она съела бы тебя с потрохами, а я не могла этого допустить. Просто хотела избавить тебя от лишних страданий.

– И кого это я на этот раз собиралась съесть с потрохами? – поинтересовалась невесть откуда взявшаяся Лиззи. – Стою у двери, говорю по телефону и вдруг слышу – кто-то меня вспоминает. –Она отхлебнула чай с молоком и специями, заказанный Тарин специально для нее. – Так кто же на сей раз выступил в роли моей несчастной жертвы?

Это был мой единственный шанс.

– Возьмите, Лиззи. – Я протянула ей визитку. – Знаю, вы сотрудничаете с другим дизайнером, но на всякий случай имейте в виду, что я открываю собственный магазин. Если что-то понадобится, пожалуйста, звоните.

– Джесси! – Тарин поднялась из-за стола. – Должно быть, в том, что ты так глупо себя ведешь, есть и моя вина. Не могу поверить, что ты говоришь это всерьез. Лиззи, прости, ради Бога. Мне нужно тщательнее выбирать сотрудников.

– Не извиняйся. – Лиззи снова отхлебнула чаю. А потом произошло ужасное: она вернула мне мою визитку. Я была раздавлена, но старалась не падать духом. В конце концов, я действительно еще никто. – Похоже, я выбрала не самое удачное время, Тарин, – сказала она.

Сгорая от стыда, я взяла у нее визитку.

– Конечно, Лиззи. – Тарин бросила на меня торжествующий взгляд: «Что, получила?» – и раскрыла ежедневник. – Назначь другое время, и мы перенесем нашу встречу.

Лиззи сделала вид, что не слышит, и направилась к двери.

– Тарин, милочка, – сказала она. – Если хочешь оставаться моим другом, не поминай меня лихом. Я была довольна работой Джесси, а если она увольняется – что ж, придется нанять ее заново. – Она обернулась ко мне: – Такие богатые люди, как я, не собирают номера телефонов. Для этого у меня есть две ассистентки. Я решила купить домик по соседству с Кэрри Фишер, мы с ней подруги. Звякни мне в офис. Есть что обсудить.

Глава 26

Долой бежевые тона

Мэй помогала мне упаковывать вещи и с рвением, достойным иного применения, отделяла зерна от плевел.

– Бог ты мой, Джесси! – воскликнула она, открыв ящик. – Сколько у тебя черных топиков?

Я посмотрела на нее: в руках она сжимала шесть вышеупомянутых предметов одежды. Потом окинула себя взглядом: на мне был надет седьмой.

– Они ко всему идут, – пояснила я. Мэй покачала головой и заявила: