Оливия Карент - Кракле
— Я… я не знаю… что… ответить вам…
— Понимаю. Но может быть, будет лучше… в общем… если вы, Лора, подумаете? Вы спокойно примете решение, а я позже перезвоню? Это… возможно, Лора?
— Да… пожалуй… так будет… лучше всего… Перезвоните, Кристофер… потом… позже…
— Когда? Вечером?
— Да… вечером… Да…
— Сегодня?
— Да… Нет! Завтра… Да!.. Завтра… лучше завтра…
— Хорошо, Лора, — сдержанно согласился он. — Я перезвоню завтра вечером. До свидания, Лора?.. — с явно прозвучавшей вопросительной интонацией в голосе попрощался он.
— Да— да… до свидания… Кристофер…
Лора вдруг нервно положила трубку и отдернула руку. Неотрывно глядя на телефон, Лора попятилась, а затем резко развернулась, убежала в свою спальню, упала на кровать, зарылась лицом в подушку и расплакалась.
Здесь было все: отчаянье, злость, обида, раскаяние. Но главное почему-то — облегчение. И наверное, это чувство возникло из-за того, что за прошедшие три года впервые в этой странной ситуации с ее, Лоры, замужеством появилась какая-то надежда и возможность добиться, наконец, определенности и ясности. Произошло то, чего так хотела и о чем так мечтала Лора: чтобы муж сам… САМ!.. разыскал ее и захотел САМ расставить все по своим местам. Потому что Лора считала себя не вправе что-то решать в одностороннем порядке.
Кристофер заблуждался. Лора в огромной мере упрекала именно СЕБЯ за то поспешное трусливое бегство из церкви. Ведь он, ее муж, пытался объясниться с ней! Ему же в голову не пришло, что она не понимала того языка, на котором он говорил, и из-за несмыкания связок не могла произнести ни звука, когда он получил ее согласие повенчаться. Он же не обманом заставил ее, Лору, это сделать! Его вины нет. А то, что женился он на первой встречной… Что ж!.. Возможно, у него были на то свои причины. А возможно, для него, молодого человека, прикованного к инвалидной коляске, брак являлся той точкой опоры, что была ему необходима для самоутверждения, сознания своей полноценности, желания быть хотя бы в этом таким, как все. И он принял решение. Приехал в церковь. И Судьба послала ему ее, Лору. А кто, как не она, в ее положении, могла лучше всех понять весь трагизм его положения?..
Сколько Лору ни уговаривали позже родители, Стас, Энтони найти этого негаданного-нежданного мужа, объясниться с ним и потребовать развод, она не соглашалась. Лора считала, что он сам разыщет ее, когда сочтет это для себя необходимым и возможным. Ведь, по большому счету, они оба, такие молодые, должны были нести тяжкий крест собственной неполноценности. Оба оказались инвалидами. Только она, потеряв голос, а он — способность к передвижению. Поэтому она, Лора, как никто, понимала и принимала его проблемы.
Конечно, огорчало, что он за три года не сделал ни одной попытки встретиться или узнать хоть что-нибудь о своей жене. Эта неопределенность положения волновала Лору, расстраивала, приводила в отчаянье и даже раздражение. Но все эти чувства появились не так давно. А поначалу Лора принимала жизнь такой, какой она была, относясь к собственной судьбе с достаточной долей безразличия. Но чем больше проходило времени, тем сильнее тревожила Лору и личная неустроенность, и невозможность обрести счастье, быть любимой и любящей женщиной, познать радость материнства.
В последнее время в душу все чаще начало закрадываться сомнение: а так ли уж правильно и разумно соглашаться и подчиняться только желанию своего, так называемого, мужа? Ведь ей, Лоре, исполнилось 23 года. А вдруг она так навсегда и останется «соломенной вдовой»? И может быть, правы родители, Стас, Энтони, настаивая и убеждая ее, Лору, в необходимости развода?..
И вот теперь у нее, Лоры, появился реальный шанс поставить точку в этом непредвиденном скоропалительном замужестве. Отказываться от долгожданной встречи и избегать решительного объяснения — глупо и малодушно с ее стороны.
Посоветовавшись с родителями, Стасом, Энтони, Лора приняла окончательное решение.
Когда позвонил Кристофер Эймс, она выразила согласие встретиться. Решено было, что, как только Лора уладит все дела, она приедет к нему. Кристофер по-прежнему жил заграницей, в собственном загородном доме. Он сообщил Лоре адрес и телефон. Она обещала позвонить перед вылетом.
В один из ближайших дней Лора отправилась к Карлу Хэкману. Со дня на день должен был вернуться господин Редфорд, но дожидаться его и объясняться с ним Лора не очень хотела. Во-первых, посвящать Редфорда в подробности личной жизни, говорить о своем необычном замужестве, особенно, после его откровенных ухаживаний и фактического предложения о браке, казалось Лоре несколько бестактным и не очень правильным. Ей представлялось более уместным и удобным откровенно побеседовать с Карлом и через него предупредить господина Редфорда о причинах, заставивших ее срочно уехать. Даже себе самой Лора не желала честно признаться, что попросту избегает объяснений с господином Редфордом.
— Можно, в общем-то, позвонить Алеку, — предложил Карл, невозмутимо выслушав Лору. — Да хоть прямо сейчас!
Он потянулся к трубке, но Лора поспешно перехватила его руку.
— Карл, пожалуйста… — умоляюще и взволнованно заговорила она. Давайте сделаем так. Если господин Редфорд вернется до моего отъезда, я сама все ему объясню. Если нет… Карл, будет лучше, если это сделаете вы. При встрече. Лично. Ну согласитесь, разве по телефону можно толково объяснить что-то? Тем более, такую проблему, как моя!.. — Лора глубоко вздохнула.
Они помолчали. Затем Карл внимательно посмотрел на девушку и вдруг спросил:
— Лора, не сочтите меня бестактным, но… Как вы относитесь к своему мужу, Лора?
— Трудно сказать… — она неопределенно повела плечом. — Я же совсем его не знаю, Карл. Почти совсем, — неожиданно поправила она себя. Но… Мне почему-то кажется, что Кристофер… хороший человек. И он имеет право на свое счастье! Вот только получилось все… Он поступил не очень… разумно. И я оказалась… не готова. Да и вообще!.. — Лора с отчаяньем махнула рукой.
— Вряд ли я — то, что ему нужно!
— Понимаю… — Карл прищурил глаза. — К тому же, ваш муж — инвалид.
— Да при чем здесь это?!! — «вспыхнула» Лора. — Карл… что вы хотели… сказать… этим?.. — медленно произнесла она, проницательно всматриваясь в его лицо.
— Ну… — он пожал плечами.
Лора внезапно поднялась с кресла, на котором сидела, и резко и серьезно сказала:
— Я была с вами откровенна, Карл. Мне казалось, что мы — друзья. Что мы понимаем друг друга. А вы… Во мне сейчас бушует по отношению к мужу море чувств, Карл. Всех не перечислить. Но среди этого множества нет чувства жалости. И уж тем более, неприязни и брезгливости из-за того, что Кристофер — инвалид. И если вы имели в виду это, то я воспринимаю ваши слова, как оскорбление. Сожалею, что так ошиблась в вас, Карл. Что же тогда говорить о том, что выскажет в мой адрес господин Редфорд! — с горечью воскликнула она.
