Рози Томас - Влечение
— Прости меня…
Йен залпом выпил виски и налил еще.
— Ты еще просишь прощения? Он был моим сыном. Моим сыном!..
Он приставил холодный бокал ко лбу. Звякнул лед. Йен моргнул и зажмурился, но злые слезы все-таки пролились из-под ресниц. Йен стряхнул их, вертя головой, как собака от боли. Джесс начала прикидывать, сколько у него было времени для выпивки. Несколько часов в поезде. Час-другой он ждал ее в баре. Йен никогда не отличался сдержанностью и не привык подавлять эмоции. Ледяная рука страха схватила, сдавила ей горло.
Он открыл налившиеся кровью глаза; зрачки сузились до крохотных пятнышек, почти точек.
— Ну так. Это правда или одна из твоих фантазий?
— Одна из моих?..
— Ты слышала. И все прекрасно поняла. Я хочу знать правду. Голые факты.
— Я тебе обо всем написала.
— Скажи это вслух. Глядя мне в глаза.
Он схватил ее за руку и начал выкручивать.
— Чей Дэнни сын? Мой? Или гомика-итальяшки?
— Он не был гомиком. Чего ты боишься, если ругаешь его последними словами?
— Чей?
— Его. Тонио. Я родила Дэнни от Тонио. Пусти! Мне больно.
— Дэнни был мой сын! Слышишь? — орал Йен, обдавая ее перегаром.
Джесс грустно покачала головой.
— Лживая сука!
— Нет. Зачем бы я стала лгать?
— Ты и так уже изолгалась. Всю жизнь только и делала. Всякий раз, когда я…
Он поперхнулся воздухом. То был критический момент, после которого Йен мог поддаться либо слезам, либо неудержимой ярости. В поле его зрения попала тень, шевельнувшаяся за дверью, ведущей на веранду. Роб пригнулся, но было уже поздно.
— Какого дьявола он шпионит?!
Это стало последней каплей. Одной рукой Йен грубо привлек к себе Джесс, а другой, сжатой в кулак, замахнулся, чтобы ее ударить.
Роб ринулся прямо на застекленную дверь и, разбив стекло плечом под кожаной курткой, вломился в гостиную, чтобы коршуном налететь на Йена.
Джесс успела уклониться от удара. Зажав рот ладонью, она без сил прислонилась к стене. Все происходило словно в кино при замедленной съемке. Роб тоже озверел. Джесс похолодела: что будет?
Обнажив в злобном оскале зубы, Йен набросился на Роба, чтобы нанести ему мощный удар правой рукой; левой он прикрывал челюсть.
Роб был моложе, к тому же трезв как стеклышко и поэтому лучше держался на ногах. Он увернулся, и задуманный Йеном удар по голове не состоялся. Роб схватил Йена за горло и, приподняв над полом, яростно потряс. Йен лягнул его в пах. Охнув, Роб сбил его с ног и всей своей тяжестью навалился сверху. Они стали кататься по полу, прямо по осколкам, яростно лягая друг друга и молотя кулаками. Опрокинули стул. Перед глазами потрясенной Джесс оказывалось то одно, то другое обезумевшее от ненависти лицо.
Прошло несколько секунд, а ей показалось — вечность.
Роб был силен, ловок и одержим желанием не допустить расправы над Джесс. В отличие от него, Йеном двигала одна только ненависть, но этого было достаточно, чтобы он дрался как лев. Он разбил о челюсть Роба костяшки пальцев, но и у противника изо рта хлынула кровь. Роб сплюнул и нанес ответный удар.
На мгновение все вдруг замерло, как в стоп-кадре.
Но уже в следующую секунду Роб перегруппировался и нанес Йену сокрушительный удар в висок. Йен обмяк, как проколотый воздушный шар, и шлепнулся на пол. Падая, он ударился лбом об угол кухонного стола.
Роб замер над ним, дрожа и безвольно свесив руки. По подбородку стекали струйки крови.
Джесс со стоном бросилась по стеклу к Йену. Опустилась перед ним на колени. Он лежал с закрытыми глазами; из груди с шумом вырывалось хриплое дыхание. Когда Джесс до него дотронулась, он не прореагировал, а когда она попыталась его поднять, голова Йена, как у тряпичной куклы, мотнулась из стороны в сторону. На лбу образовалась голубовато-белая ямка; висок побагровел, а затем начал синеть.
— Что ты наделал! — взвизгнула Джесс.
Роб забормотал:
— Он был пьян, надрался вдрызг, чуть не убил тебя, я все видел. Как отец тогда… Я должен был его остановить. Я не мог допустить…
Он медленно приходил в себя. Глядя вниз, на бесчувственное тело у его ног, он осознал: случилось то, чего он боялся больше всего на свете. Он снова потерял над собой власть.
— Очнись, Йен! — молила Джесс. — Пожалуйста, открой глаза!
Она метнулась к раковине, намочила в холодной воде полотенце и положила ему на лоб.
— Что мне делать? — прошептал Роб. Джесс выстрелила в него отчаянным взглядом.
— Тебе лучше уйти Роб. Я сама все сделаю. Уходи, иначе тебя ждут крупные неприятности.
Он понял: спорить бесполезно — и вымелся из дома. Канул во тьму.
Йен наконец-то пошевелился. Джесс осторожно вытащила из раны на его лбу осколки, хотя при этом поцарапала себе запястье. Йен открыл мутные глаза.
— Все в порядке, — забормотала Джесс. — Все будет хорошо.
Она стала вытирать ему лоб смоченным в холодной воде полотенцем и вдруг услышала какой-то резкий звук. Она не сразу поняла, что это телефон. Чтобы заставить его замолчать, она сорвала трубку и отшвырнула прочь. Из повисшей на шнуре трубки донесся приглушенный голос Лиззи:
— Дорогая, это ты? Джесс! Ты слушаешь?
Джесс с облегчением схватила трубку.
— Ах, Лиззи!
— Слава Богу, ты дома. Как дела? Слушай, я в городе. Только что сделала потрясающий массаж лица и решила нагрянуть к тебе — хлопнуть по рюмашке…
— О, пожалуйста, Лиззи, приезжай. Скорее! Мне нужна твоя помощь.
Вдвоем женщины перенесли Йена на диван в гостиной. Он был в сознании, но не понимал, что происходит, и без конца твердил:
— Полиция… Сейчас же сообщу в полицию…
— Подожди пять минут, — мрачно возразила Лиззи. — Сначала приди в себя. Оставь полицию нам.
Джесс лихорадочно прикидывала возможные последствия.
Роб уже привлекался за хулиганство. Его отпустили на поруки, и теперь, если в полиции узнают, его точно арестуют.
«Не хочу садиться в тюрьму!..»
Что они здесь делают? Какой смысл оставаться там, где все и каждый — против них?
Лиззи взяла ее под руку и, подталкивая, вывела в кухню, чтобы Йен не слышал.
— Что у вас стряслось? Как вышло, что они оказались вместе?
— Случайно. Йен явился на взводе. Таким я его никогда не видела. Я заставила Роба уйти, но он пробрался в сад и следил за нами сквозь дверь на веранду — боялся, как бы Йен со мной чего-нибудь не сделал. Йен набросился на меня с кулаками, и Роб вломился в дом через стекло.
— И чуть не убил Йена. Где этот парень, там тысяча и одно несчастье. Что, если Йен захочет мстить?
— Он умирает?
Лиззи поняла глубину ее страха. Должно быть, в памяти Джесс ожили картины недавнего прошлого: отделение интенсивной терапии и комната для посетителей. Лиззи поспешила ее успокоить:
