Джанет Гоувер - Любовь тебя найдет
Был ли он влюблен в Хелен? Вряд ли это слово объясняло то, что между ними происходило. Его влекло к ней, она ему нравилась, хотя он так до конца и не разобрался, в чем тут была причина. Что же касается любви… Ну как можно говорить о любви, если знаешь человека столь короткое время? Тем более если этот человек многое от тебя скрывает. А у Хелен явно имелись определенные тайны — взять тот же шрам, что он заметил у нее на животе. Она поведала ему об эксклюзивном материале, хранящемся в одном из ящиков ее стола, однако не очень-то спешила поделиться секретами, запертыми внутри ее самой. Но быть может, однажды…
— Ну, давай, пап, исповедуйся, — прервала его размышления Эли.
— В чем именно?
— Ну, в смысле расскажи мне о своей подружке.
Наверное, ему следовало объяснить, что это определение не совсем подходило к Хелен, но вместо этого он решил перенять манеру дочери.
— Ну что тебе сказать?.. В общем, у нее светлые волосы, и она уже далеко не молоденькая — настолько, чтобы не признаваться, сколько ей в действительности лет.
— Ну, пап!..
— Думаю, ей около сорока, — предположил Мэтт. — Но выглядит она моложе.
— И… — подбодрила дочь.
— Еще она редактор какого-то журнала.
— Какого-то?.. — возмутилась Эли. — «Жизнь Австралии» — это тебе не хухры-мухры. Это журналище! Один из самых популярных. У нас в универе его читают все поголовно.
Она запустила руку в свою объемистую сумку, которую носила на плече, и, порывшись в ней, извлекла наружу слегка потрепанный журнал. Вручила его Мэтту, и тот принялся аккуратно перелистывать страницы.
— Пап, ты что, никогда не читал этот журнал?
— Нет, не приходилось.
— Как так можно?.. Ты встречаешься с редакторшей журнала, но при этом не удосужился ознакомиться хотя бы с одним из номеров ее издания! Да это просто… — Эли умолкла, не находя подходящих слов.
Дочь была, конечно, права. Он должен хотя бы знать, как выглядит детище Хелен, которому она отдает столько времени. Однако до сих пор даже не попытался этого сделать.
— Ладно, ты пока читай, а я загляну в дамскую комнату.
Оставшись один, Мэтт продолжил просматривать журнал. Немалая его часть была посвящена моде и косметическим советам, чем он, разумеется, и привлекал женскую часть читательского контингента. Значительное место, судя по всему, отводилось различным сплетням о знаменитостях, главным образом — актерах, про которых он даже не слышал. И уж тем более не смотрел телевизионные шоу, где многие из них, как можно было понять, принимали участие. А еще в номере была опубликована история об одном фермере и девушке, с которой тот познакомился благодаря журнальной рубрике «Фермер ищет жену», и в очерке намекалось на возможность скорой помолвки.
«Ну что ж, наверное, эта парочка знает, что делает», — подумал Мэтт.
Вообще довольно странно, что дочь и его вовлекла в эту затею. Она должна была понимать, что сам он ни за что не пошел бы на подобную авантюру. Хотя следует признать, что ее самодеятельность имела не такой уж плохой результат.
С этой мыслью Мэтт поднял голову и увидел Хелен, только что вошедшую в ресторан. По всей видимости, она приехала сюда прямо с работы — на ней были просторные черные брюки и жакет, волосы собраны в пучок на затылке. И, тем не менее, когда Хелен вошла в зал, на нее устремились взгляды многих присутствующих. Да, она была красивой женщиной. А также сильной и уверенной в себе. И в этом образе, являемом сейчас миру, она ничуть не походила на ту, которую он несколько дней назад отнес на руках в постель.
Вероятно, подобный образ Хелен сбрасывала вместе с одеждой. Обнаженная, она была столь же прекрасна, но при этом становилась какой-то робкой и немного наивной. Мэтт подозревал, что лишь узкому кругу мужчин было позволено приблизиться к Хелен достаточно близко для того, чтобы поговорить, пообщаться, что-то обсудить. И все же, несмотря на хранимые тайны, она открылась ему с разных сторон. Хелен оказалась очень чувственной, готовой на самоотдачу, умеющей дарить и получать наслаждение. И, наблюдая, как она пересекает зал ресторана, Мэтт подумал, что, возможно, — всего лишь возможно! — он действительно в нее влюбляется.
Хелен обрадовалась тому, что Мэтт сидел за столом один. Пока не появилась его дочь, можно было хотя бы пару минут провести с ним наедине. Это могло показаться смешным, но она почему-то волновалась. Ей доводилось интервьюировать премьер-министров, промышленных магнатов, известных актеров и даже киллеров, и, тем не менее, она с трепетом ожидала встречи с восемнадцатилетней девушкой.
Однако прежде чем Хелен добралась до середины зала, к Мэтту подсела юная особа, которая могла быть только его дочерью. Он ей что-то сказал, и она, устремив взгляд в ее сторону, приветливо улыбнулась. Эли оказалась довольно миловидной девушкой с волнистыми волосами, обрамлявшими овал лица, облаченной в короткую юбку и стильный жакет. Хелен даже пожалела, что не переоделась, прежде чем отправиться сюда.
Когда она подошла к столику, Мэтт поднялся со стула и поцеловал ее в щеку.
— Привет, Хелен. Познакомься, это Эли. Эли, это Хелен. Впрочем, вы уже общались по телефону, составляя против меня заговор.
— Добрый день, Хелен, — улыбнулась ей девушка.
— Приятно познакомиться, Эли, — совершенно искренне сказала Хелен. — Ты должна подробно объяснить, каким образом сумела пробиться через моего помощника, когда позвонила мне в тот раз. Такое удается не многим.
— Это благодаря тому качеству, которое я унаследовала от своего папочки, — улыбнулась Эли. — И называется оно — упрямство.
— Смотри у меня, — шутливо пригрозил ей Мэтт. — Я ведь запросто могу лишить тебя более важного наследства… Превратив Уилларинг-Даунс в приют для престарелых осликов.
— Ах, вот как!..
Отец с дочерью засмеялись, и Хелен на мгновение ощутила себя рядом с ними совершенно посторонней. Но это чувство продлилось недолго, поскольку Эли перевела разговор на свою, как видно, излюбленную тему.
— Папа сказал, что вы ездили на Грэнни, когда были у нас на ферме. И как она вам? Великолепная лошадь, ведь правда?
— Несомненно, — согласилась Хелен. — Она была ко мне очень добра и тактична. До этого я уже давно не ездила верхом.
— Я убеждена, что Грэнни могла бы запросто победить на каких-нибудь соревнованиях, но папа считает, что ей суждено стать всего лишь обыкновенной рабочей лошадью.
Сделав заказ, они приступили к трапезе, продолжая вполне непринужденный разговор — главным образом о лошадях и ферме, а также об учебе Эли в университете.
— Наш ветеринарный факультет — самый лучший, — вынесла свой вердикт девушка. — Работать с животными, конечно, нелегко, но мне нравится. И вообще мне все по душе в университете. И люди, и студенческая жизнь.
