Стефани Перкинс - Анна и французский поцелуй
Отошлю отцу копию. А счастливые концы выделю красным цветом.
— Эм, — привлекает к себе внимание Сент-Клер. — Может, поработаем над эссе вместе? Сегодня вечером?
Он пытается вести себя как друг, но это приносит только боль. Он продолжает пытаться, а я продолжаю его отшивать.
— Не знаю, — отвечаю я. — Мне нужно снять мерки на свадебное платье.
На лице Сент-Клера мелькает разочарование, но по какой-то причине это не приносит мне должного чувства удовлетворения. Аргх, отлично.
— Конечно, — говорю я. — Мне… нормально.
— Да, и мне нужно одолжить у тебя тетрадь по математике, — вмешивается Мер. — Я не всё успела записать. Вычисления сегодня просто не шли мне в голову.
— Ой! — восклицает Сент-Клер, словно он только что заметил Мер. — Да. Можешь взять тетрадь. Когда присоединишься к нам.
Рашми усмехается, но ничего не говорит.
Сент-Клер поворачивается ко мне.
— Так тебе понравилась книга?
— Очень. — Между нами появляется неловкость. — А тебе?
Сент-Клер задумывается на секунду.
— Больше всего мне понравилось имя автора, — наконец произносит он. — Банана.
— Ты неправильно произносишь, — отвечаю я.
Он нежно меня подталкивает.
— Я всё равно люблю его больше всего.
— Олифант, что ты написала в девятом номере? — шепчет Дэйв.
У нас неожиданная контрольная, и идёт она у меня не очень хорошо, потому что спряжение глаголов не мой конёк. С существительными я справляюсь — лодка, шнурки, радуга. Ле бату, ле ласэ, л’арк-эн-сиэль. Но глаголы? Если бы только можно было всегда использовать настоящее время.
Я вчера хожу в магазин за молоком!
Прошлым вечером он катается на автобусе два часа!
Неделю назад я пою твоему коту на пляже!
Убеждаюсь, что профессор Гиллет отвлечена, и только потом шепчу Дэйву:
— Без понятия.
На самом деле я знаю ответ. Просто ненавижу жульничать. Он показывает шесть пальцев, но я качаю головой. Я «не знаю» ответ и на это предложение.
— Номер шесть? — шипит он, решив, что я могла его не понять.
— Месье Хиггенбаум!
Мадам Гиллет направляется прямо к нам, и Дэйв напрягается. Она вырывает контрольную у него из рук, и не нужно знать французского, чтобы понять, о чём она говорит. Его поймали с поличным.
— И вы, мадмуазель Олифант.
Она вырывает и мой листок.
Это нечестно!
— Но…
— Я не одобряю списывание.
Она хмурится так злобно, что хочется заползти под парту.
Профессор идёт к учительскому столу.
— Что за чёрт? — шепчет Дэйв.
Я шикаю на него, и профессор резко разворачивается.
— Месье! Мадмуазель! Казется, я язно дала панять, что во время кантрорьной разгаворы запрещены.
— Простите, профессор, — говорю я, пока Дэйв протестует, что он ничего не спрашивал. Это тупо, потому что его было слышно на весь класс.
И тогда… профессор Гиллет прогоняет нас с контрольной.
Не могу поверить. Меня никогда не прогоняли с уроков. Нам сказали ждать до окончания занятий в коридоре, но у Дэйва другие планы. Он уходит от двери на цыпочках и машет мне следовать за ним.
— Пошли, поговорим у лестницы.
Но я не хочу уходить. Мы и так создали много проблем.
— Она никогда не узнает. Мы вернёмся до окончания часа, — говорит он. — Обещаю.
Дэйв подмигивает. Качаю головой, но всё-таки иду за ним. Почему я не могу отказать милым парням? Ожидаю, что он остановится у лестницы, но он спускается. Мы выходим на улицу.
— Так лучше? — спрашивает он. — Кому захочется сидеть в четырёх стенах в такой день?
Это вымораживает. Я бы предпочла быть на занятиях, но прикусываю язык. Мы сидим на холодной скамейке, и Дэйв треплется то ли о сноуборде, то ли о лыжах. Неважно. Я его не слушаю. Беспокоюсь, позволит ли профессор Гиллет переписать мне контрольную. Беспокоюсь, не выглянет ли она в коридор. Беспокоюсь, что создам себе больше проблем.
— Знаешь, я, эм, как бы рад, что нас выставили.
— Ась? — Я обращаю на него внимание. — Почему?
Он улыбается.
— Я ещё никогда не был с тобой наедине.
И затем — вот просто так — Дэйв наклоняется, и мы целуемся.
Я. Целую. Дэйва Хиггенботтома.
И это… мило.
На нас падает тень, и я отрываюсь от поцелуя, который становится более жадным.
— Чёрт, мы не услышали звонок? — спрашивает Дэйв.
— Нет, — отвечает Сент-Клер. — У вас ещё есть пять минут на лобызания.
Я отшатываюсь от унижения.
— Что ты здесь делаешь?
За Сент-Клером стоит Мередит со стопкой газет. Мер усмехается.
— Мы должны задать вам тот же вопрос. Мы здесь по поручению профессора Хансена.
— О!
— При-и-ивет, Дэйв, — здоровается Мер.
Он кивает в ответ, но смотрит на Сент-Клера, чьё лицо холодно и неприступно.
— Забейте! Можете вернуться к тому… чем занимались. — Глаза Мер сияют, когда она хватает Сент-Клера за руку. — До встречи, Анна! Пока, Дэйв!
Сент-Клер засовывает руки в карманы. Он уходит, так и не посмотрев мне в глаза, и у меня в душе всё переворачивается.
— Что за проблемы у этого парня? — жалуется Дэйв.
— У кого? Этьена?
Я удивлена, что машинально назвала его по имени.
— Этьена? — Он поднимает брови. — Я думал, его зовут Сент-Клер.
Я хочу спросить: «Тогда почему ты зовёшь его тем парнем?». Но это будет грубо. Пожимаю плечами.
— Кстати, а почему ты по нему не сохнешь? Все девчонки вокруг него вертятся, хотя я не вижу, что в нём такого особенного.
— Он забавный, — отвечаю я. — И очень милый.
Милый. А Сент-Клеру я сказала, что милый — Дэйв. Да что со мной? Словно их можно сравнивать. Однако Дэйв выглядит раздражённым, и мне неприятно. Нечестно вот так сравнивать Сент-Клера с Дэйвом. Не после того как мы поцеловались.
