Инга Берристер - Мстительница
Ему почудилось едва заметное облегчение, мелькнувшее в ее глазах, и, хотя регбист смотрел на него как на захватчика чужой собственности, Майлс проигнорировал его и, удивляясь себе, тихо спросил:
— Вы как будто собирались уехать пораньше?
То ли Аманда тоже удивилась, то ли испугалась, но, как бы то ни было, она вышла из угла и приблизилась к нему. Молча они покинули зал. Майлс заметил, что Аманда вся дрожит, и только тут понял, что на ней нет пальто. Он остановил проезжавшее мимо такси.
Как ни странно, она пригласила его зайти к ней, хотя внутренне была напряжена, как всегда, и даже предложила ему выпить. Майлс отказался. Тем временем она что-то налила себе и, не отпив, поставила бокал. Все ее движения были неловки.
Леди Ридлй уже успела сообщить ему, что дом Аманда арендовала, поэтому он не удивлялся современной отделке и мебели, хотя Аманде куда больше подошло бы что-нибудь из девятнадцатого столетия. Майлс проклинал себя за дурацкую романтичность. Он словно воочию видел ее в бархате и атласе... Трагическая героиня времен Стюартов... Впрочем, ему была известна ее история.
Аманда вновь взялась за бокал, и Майлс, чувствуя неловкость, поерзал в кресле. Неожиданно ему очень захотелось встать и уйти, тем более что Аманда стояла к нему спиной. Когда же она повернулась, он увидел красные пятна у нее на щеках.
— Полагаю, на этом мы можем закончить? — раздраженно спросила она. — Доложите моей крестной, что вы исполнили ее приказание. Каково это — получать плату за то, что спишь с женщиной, которую больше никто не желает?
Он увидел, как ее глаза наливаются слезами.
Майлс злился и жалел ее.
— Вот вы о чем! Считаете, что ваша крестная платит мне за то, чтобы я спал с вами?
— А разве нет? — Она гордо вскинула голову, но не смогла скрыть привычную боль. — Надеюсь, крестная хорошо платит, потому что...
Майлс протянул к ней руку, желая остановить, но Аманда оттолкнула его. Неожиданно он сообразил, что ею движет не гнев, а совсем другое.
У него перехватило дыхание, едва он понял, что Аманда хочет его. Она его хочет! Майлс был слишком опытен, чтобы не понять это. И он обнял ее, хотя Аманда сделала неловкую попытку вырваться.
— Для начала я хочу вам сказать, что мне никто не платит за то, что я делаю в постели.
— Но вам же заплатили за то, чтобы вы сопровождали меня на прием...
— За сопровождение да, но только за сопровождение. Неужели вы и в самом деле думаете, будто мне платят за любовь?
Когда он заставил ее встретиться с ним взглядом, Аманда вся затрепетала.
— Я хочу тебя, — прошептал он, прижимая губы к ее губам.
— Нет...
В ее ответном шепоте он услышал надежду.
— Почему? Из-за мужа?
Аманда содрогнулась, и ее хрупкость, почти невесомость, которую он ощущал, сжимая в объятиях, пробуждала в нем желание, какого он уже давно не испытывал. Майлс хотел ее и хотел немедленно. Он поцеловал ее. Аманда не ответила. Прошло много времени, прежде чем она позволила себе разомкнуть губы и неловко обнять его, отчего Майлса переполнила едва ли не отеческая нежность к несчастной женщине.
Даже у семнадцатилетней девчонки опыта больше. Майлс чувствовал, как у него ноет сердце из-за ее бессмысленно потраченных лет. Он должен дать то, чего она была лишена, показать, какой она может и должна быть, чего она заслуживает...
Он заглянул ей в глаза.
— Я хочу отнести тебя в постель... Сейчас.
На мгновение показалось, что она откажет, и Майлс был готов к этому... Проглотив застрявший в горле комок, она посмотрела на него с недоумением.
— Я... — Голос у нее сорвался. Майлс ничем не мог ей помочь, хотя очень этого хотел. — Я ни с кем не спала. Мой муж...
Она не смотрела на него, но он понимал, о чем она думает, чего ждет. Аманда подняла на него испуганный взгляд.
— Вам не смешно? Женщина в моем возрасте все еще... — Губы у нее скривились в невеселую усмешку. — Все еще девственница... Ни один мужчина до сих пор не захотел...
Майлс прижал палец к ее губам.
— Мне все равно, было у тебя сто мужчин или не было ни одного. Я так хочу тебя, что мог бы взять прямо тут, где мы сейчас стоим. Неужели ты не видишь, что делаешь со мной?
Он схватил ее руку и показал, что говорит правду, глядя, как горячая волна заливает ее лицо.
Аманда со стоном подалась к нему, и Майлс понес ее наверх, чувствуя, как громко и быстро бьется у нее сердце.
Спальня была убрана в том же модернистском духе, и Майлс подумал, что предпочел бы лежать с ней под тяжелым пологом, снимая одну за другой ее одежды.
Аманда замерла, увидев его голым, и, хотя ничего не сказала, Майлс понял, как она испугалась... Не столько его, сколько себя. В спальне было прохладно, и, укрывшись одеялом, Майлс принялся гладить и ласкать Аманду, пока она не согрелась и не затрепетала от его прикосновений.
Ему очень хотелось подарить ей такое наслаждение, чтобы оно вытравило в ней память о прошлом. Стараясь поменьше думать о себе, он использовал все свои знания и все свое искусство, чтобы пробудить в ней желание. Не обращая внимания на неподвижность Аманды, Майлс гладил ее маленькие груди с темными сосками, целовал узкие плечи. Языком он коснулся стремительно бившейся жилки на шее, и, пока целовал ее, под ладонями затвердели ее соски. Майлс услышал тихий стон, сорвавшийся с губ Аманды. Когда его губы коснулись ее груди, она уже обнимала Майлса за плечи и тихонько вскрикивала.
Майлс взял в рот один сосок, нежно провел по нему языком, потом другой, стараясь не напугать и не причинить ей боль. Он вел себя так, словно впереди была вся жизнь, потихоньку пробуждая в ней желания, так что она даже не заметила, как забыла о своем страхе.
Когда он раздвинул ей ноги, Аманда вновь напряглась, но Майлс успокоил ее поцелуем.
Несмотря на возбуждение, Аманда не могла расслабиться, и Майлс чувствовал ее подсознательное сопротивление, отлично понимая, что причинит ей боль, если попробует проникнуть в нее. Его собственная плоть требовала удовлетворения. Ничего, со временем он научит ее всему, а пока внимание Майлса было сосредоточено на том, чтобы доставить удовольствие ей. Наконец-то тело Аманды задвигалось, повторяя движения его руки, и Майлс с жадностью поцеловал ее, проникая языком в рот и не отпуская до тех пор, пока она не ответила на его порыв. Аманда была готова принять его. Выгибая спину, она прижимала соски к его ладоням, требуя ласк, и он охотно отвечал на ее требования. Взяв один сосок в рот, Майлс стал потихоньку покусывать его, пока не услышал слабый стон. Тогда он сжал его крепче.
От ее тела полыхнуло жаром, и Аманда выгнулась, чтобы облегчить путь его руке. Майлс стал целовать ее живот, потом опустился ниже, и, едва его губы коснулись чуть повлажневшей плоти, она опять напряглась. Но Майлс, требовательно лаская ее языком, заставил внять желаниям ее собственной плоти.
