Джессика Хокинс - Опустошение

воспоминания о его наряде с нашей “пижамной вечеринки”.

– Посмотрите–ка на нас, – сказал он, когда я подошла. – Мы похожи на парочку

школьников, прогуливающих в пятницу занятия в классе.

– Было бы неплохо, – ответила я, косясь на него снизу вверх. – Это очень весело звучит.

Когда он открыл для меня дверь, я скользнула в машину. Сиденье было низким, поэтому я

одернула юбку, грозившую задраться.

– Ты голодна? – спросил Дэвид, когда мы оказались на дороге.

– Нет, я хотела бы быстрее покончить с этим, – ответила я.

– Как ты себя чувствуешь?

– Хорошо.

– Твой голос звучит так, будто тебе совсем нехорошо. – Он бросился на меня хмурый взгляд.

– Ты принимала лекарства?

– О, нет, это другое. На самом деле не так уж и сильно болит, – ответила я. Действительно

все утро меня мучила головная боль, но она была меньшей из моих проблем.

– Что случилось?

– Ничего, – махнула я рукой.

– Расскажи мне, – подталкивал меня Дэвид, не обращая внимания на мой отказ. Такая

тактика проходила с Биллом, но не с ним.

Я еще никому не ничего не рассказывала. Вздохнув, я отвернулась к окну. Можно было бы

рассказать ему, что у меня случилось. Я могла поделиться с Дэвидом, зная, что он достаточно

сильный, чтобы взять на себя часть моей боли.

– Близкий друг семьи скончался вчера ночью. Я узнала сегодня утром.

– Мне очень жаль, – произнес он, не отрывая глаз от дороги.

– Это был рак, – добавила я, рассматривая в окне проносящийся мимо пейзаж.

– Вы были очень близки?

Я смотрела вперед, едва сдерживая слезы. Прошло так много времени с тех пор, как я

позволяла кому–то видеть мои слабости, даже Биллу. Временами он подстрекал меня, вынуждая

поплакать, потому что отсутствие у меня эмоций беспокоило его. Если бы я расплакалась перед

Дэвидом, это было бы несправедливо по отношению к моему мужу. Я ответила срывающимся

голосом:

– Да, она была со мной, когда матери не было рядом.

– Ты расстроена. Это нормально.

Я взглянула на него, чувствуя, что пощипывание в носу отступает.

– Конечно. Почему это не должно быть нормальным?

– Я имел ввиду, что это нормально, поплакать. Я никому не скажу.

– Просто потому, что я не плачу, не означает, что я не скорблю, – ответила я тихо.

– Я знаю, – сказал Дэвид. – Знаю, какая ты храбрая. Мне очень жаль, что в такой день мы

должны заниматься всем этим.

– Спасибо. – К моему удовольствию он слегка вздрогнул, когда я коснулась его руки. – Ты

тоже был очень храбрым.

Он непринужденно посмотрел на меня и выдал:

– Я не собираюсь плакать, если это то, чего ты ожидаешь.

Мне захотелось рассмеяться.

– Нет, конечно. Но дай знать, если это произойдет, ладно?

~

Купер встретил нас в приемной.

– Хорошая новость состоит в том, что Альварез номер два находится под стражей за

нарушение условий его условно–досрочного освобождения. Мало того, что с ним было оружие, но

также было изъято достаточное количество кокса. Тупица. Так как он уголовник, все стало еще

хуже. – Он перевел взгляд с меня на Дэвида. – Мне по–прежнему нужно от вас заявление, которое

вы можете написать вместе или отдельно. Но между нами, он, вероятно, пойдет на сделку с

полицией с признанием вины.

Впервые я задалась вопросом, необходимо ли мне присутствие Билла, но что–то в Купере

заставляло меня довериться ему. К тому же я знала от мужа, что заявление не представляет

опасности, пока ты ни в чем не виноват.

– Я готова, – решилась я.

– Я предпочел бы написать одно заявление, – сказал Дэвид.

– Это решать мисс Жермен, – ответил Купер, и они оба повернулись ко мне. Я согласилась, и

мы с Дэвидом последовали за Купером в его кабинет, где он налил каждому из нас по стакану воды.

Купер включил диктофон, дав нам понять, что он будет записывать наше заявление.

– Свидетельские показания Оливии Жермен и Лукаса Дилана, происшествие с участием

Марка Б. Альвареза, семнадцатого мая, – сказал он в диктофон. Семнадцатое мая? Практически

мое день рождение, о котором я совершенно забыла. Думаю, что и другие забыли, так как никто не

упоминал об этом.

– Итак, мисс Жермен, – начал он.

– Оливия, пожалуйста, – поправила я.

– Хорошо, Оливия. Можете вы мне подробно рассказать, что произошло?

– Покинув офис около десяти часов вечера, я заметила мужскую фигуру, наблюдавшую за

мной с другой стороны улицы. Когда я поняла, что это может быть Марк Альварез, то развернулась

и побежала в противоположном направлении.

– Откуда вы знаете Марка Альвареза?

– Он и раньше угрожал мне.

Купер приподнял брови, глядя на нас с Дэвидом.

– Вы уже обращались в полицию?

– Нет, мой муж решил, что в этом нет необходимости.

Стул Дэвида скрипнул, когда он передвинулся.

– Расскажите мне об этом поподробнее.

– Около месяца назад я возвращалась вечером домой. – Я остановилась, подсчитывая в уме. –

Да, примерно месяц назад, он остановил меня возле моего дома. При этом он сообщил мне, что

следил за моим мужем, Биллом, и, что он в курсе, как все было. Билл выступал со стороны

обвинения в деле против брата Марка, Лу, более года назад.

Купер кивнул.

– Похоже на месть. Билл Жермен? Я не знаком с ним.

– Простите, – извинилась я. – Билл Уилсон.

– Ах, да, я знаю, Билла. – Он переводил взгляд с меня на Дэвида. В этот момент я поняла,

почему преступник напал на меня прошлой ночью. Дело, которое вел Билл, было связано с

бандами и организованной преступностью. Вполне возможно, что в ходе судебного

разбирательства мой муж тесно работал с Департаментом полиции Чикаго. К тому же то, что мы с

Дэвидом были вместе прошлым вечером, со стороны казалось несколько двусмысленным,

независимо от правды.

– Он напал на нее этой ночью, – сказал Дэвид.

– Это так? – спросил Купер.

– Ну, – сглотнула я. – Он схватил меня, но я не уверена, можно ли это считать нападением.

– Конечно, это нападение, – настаивал Дэвид.

– Хорошо, продолжайте, пожалуйста, – сказал Купер, яростно записывая.

– Я побежала, направляясь к метро. Я не совсем уверена, о чем думала, потому что все