Маша Царева - Замуж за «аристократа»
– И все-таки сомневаюсь, что это полезно, – нахмурилась она. – Эта Соня, она алкоголичка или наркоманка?
– Ну зачем же так жестко говорить? – улыбнулся Василий Самсонович. – Сонюшка – жертва обстоятельств, несчастное создание. Саня сам вам расскажет, если захочет, конечно. Да вы выйдите в наш парк, они там гуляют!
Катя вновь облачилась в шубу и поплелась на улицу. Больничному парку могла бы позавидовать роскошная усадьба прошлого столетия. Ровные длинные аллеи с березами и тополями, безжизненный зимний фонтан. Катя сразу заметила эти две фигурки, и отчего-то у нее болезненно сжалось сердце. Вроде бы ничего такого она и не увидела – просто двое молодых людей идут по аллейке бок о бок и над чем-то радостно хохочут. Саня, одетый в практичный дорогой пуховик, а рядом с ним – тоненькая невысокая девушка в не по погоде легком алом пальто. Саня не пытался ее обнять, да и она к нему не льнула, и все же, глядя на эту парочку, Катя сразу поняла, что между ними что-то есть.
При ближайшем рассмотрении Софья Вамп оказалась совсем не такой вульгарной, как на экране. Скорее к ней подошло бы определение «милая простушка». Чисто умытое полудетское личико с пухлыми разрумянившимися на морозе щеками, вздернутый нос, губки бантиком, негустые русые волосы раскиданы по плечам. Невозможно было поверить, что этот пухлощекий ребенок умудрился пристраститься к наркотикам.
– Здравствуйте… – Катя нерешительно остановилась в нескольких метрах от них. Сначала она просто молча за ними наблюдала в надежде, что ее заметят. Но увлеченная беседой парочка никак не отреагировала на Катино присутствие.
Они обернулись одновременно. При этом на Санином лице было удивление, а на Сонином – испуг, даже ее пухлые губки побелели.
– Мамочка! – Саша радостно к ней кинулся, обнял за плечи. Она почувствовала знакомый запах его любимой туалетной воды и немного расслабилась, этот запах ее успокаивал, обещал, что скоро все будет по-прежнему. – Соня, познакомься с моей мамой, Екатериной Лавровой.
Он произнес ее имя с такой гордостью – прямо как в детстве, когда хвастался сверстникам мамой-кинозвездой. Катя даже умилилась.
– Я, конечно же, вас узнала, – сдержанно улыбнулась Соня.
У нее оказался хриплый прокуренный голос. Кате она не понравилась, решительно не понравилась! И она сказала об этом Санечке, как только они остались одни.
– Саня, она же такая… прожженная! Как тебя угораздило с нею связаться? У нее же все на лице написано…
– Мама, ты не права, – твердо ответил сын, и Кате опять стало не по себе, – Соня – скромная девушка, и жизнь у нее непростая.
– Очень интересно! – фыркнула Катя. – Видимо, действительно плохо ей живется, раз она лечится в клинике, где день проживания стоит почти пятьсот долларов! Наверное, не сама их заработала.
– Счастье – не в деньгах, – упрямо сказал Саня, – а деньги Соне дал муж.
– Она еще и замужем. Саня, ну зачем ты связался с замужней девкой! К тому же не удивлюсь, если ее благоверный окажется бандитом.
– Мама, но между нами ничего нет. – Его глаза забегали. – Мы просто общаемся! Я устал без людей. На Новый год Соня пригласила меня в свою палату. Было весело, она заказала угощение из ресторана «Сирена», это рыбный ресторан, очень дорогой. – Саня, подумав, зачем-то добавил: – Дороже, чем «Максим».
– Хочешь сказать, что вы просто поели и разошлись?
– Поели, выпили безалкогольного шампанского, потом играли в бильярд, потом ходили на улицу фейерверки смотреть, – терпеливо объяснил он. – Мам, я же думал, здесь весело будет на Новый год. А ты не представляешь, какой фарс они устроили. То есть, может быть, кому-нибудь понравилось, но мне стало смешно.
– Что за фарс? – заинтересовалась она.
Оказывается, тридцать первого декабря, начиная с пяти часов вечера, Саня ждал праздника – нетерпеливо, прямо как в детстве. Главный врач Василий Самсонович пообещал ему, что Новый год в клинике – это что-то особенное. Многие излечившиеся пациенты даже приезжали сюда встречать Новый год – ради экзотики.
Саня ждал, но ничего особенного не происходило. В восемь вечера пациентам привезли праздничный ужин и кассету с фильмом «Ирония судьбы, или С легким паром». Саша ел королевские креветки и уныло смотрел картину, которую разве что наизусть не знал. Он искренне недоумевал: и что же в этом празднике такого необычного? Почему Василий Самсонович так лукаво подмигивал ему, обещая невиданное веселье?
В половине десятого Саня сел за компьютер и по Интернету связался с Соней Вамп, с которой познакомился в сети несколько дней назад. Соня показалась ему несчастной, опытной и умной, хотя Саша знал, что ей недавно исполнилось всего девятнадцать лет. Отчего-то он сразу почувствовал доверие к этой незнакомой девушке, он рассказал ей свою незамысловатую историю, а в ответ Соня написала ему про себя. Саня прочитал и ужаснулся – такой несчастной показалась ему новая знакомая. Ее история, написанная скупым языком и изобилующая грамматическими ошибками, просто потрясла его.
Соне было всего шестнадцать лет, когда она совершила самую большую в своей жизни ошибку – вышла замуж. Супруг был старше ее на двадцать лет и казался ей почти стариком. Как она могла согласиться стать его женой? Да, Соня скорее не любила, а уважала его. И потом, он так красиво за ней ухаживал, он дарил ей такие охапки цветов, которые она едва могла обхватить руками. Ну а решающую роль сыграла ее мама.
Сонина мама всегда мечтала о красивой жизни. Пятнадцатилетней девчонкой она сбежала из заштатного городишки в Москву, чтобы стать певицей. У нее был действительно необычный сильный голос, в своем городе она была победительницей всех конкурсов художественной самодеятельности. Наивная девчонка была уверена, что «русский Нью-Йорк» встретит ее с распростертыми объятиями. Но, разумеется, никто в Москве ее не ждал. Через что только не пришлось пройти бедной девушке! Детский приемник-распределитель, работа уборщицей на вокзале, унижение, нищета… В итоге ей еще повезло – она вышла замуж за москвича. Правда, сильно пьющего, зато обладающего однокомнатной квартиркой в Северном Чертанове. В этой крошечной квартирке и родилась Сонечка.
– Мама, у нее было ужасное детство! – с жаром доказывал Кате Санечка. От волнения он даже раскраснелся, и Катя удивилась, как ее сын, которого до недавнего времени она считала интеллектуалом, мог на самом деле быть таким наивным? И как она могла не заметить этого раньше? Неужели премьеры и съемки были для нее важнее семьи? А ей-то всегда казалось, что она виртуозно совмещает работу и быт.
– У нее никогда не было хороших игрушек, красивой одежды!
