Карина Хейл - Игра (ЛП)

В конце концов, наши желудки начинают ворчать, и мы отправляемся на ужин в один из ресторанов. Лаклан быстро останавливается у номера, чтобы забрать Эмили, так как мы узнали, что питомцев можно выводить за пределы патио. И мы проводим несколько часов, выпивая больше вина и наслаждаясь едой, пока солнце садится на расстоянии, проливая зарево на виноградники.

Я глубоко вдыхаю, наслаждаясь теплотой ночного воздуха и рокотом сверчков, заполняющих тишину. Брэм и Никола извиняются, Никола говорит, что ей необходимо позвонить маме и поговорить с Авой до того, как будет поздно. В конце концов, Линден и Стеф тоже уходят, повиснув друг на друге как два пьяных дурака.

— Наконец-то одни, — говорю я Лаклану, сидящему рядом со мной с широко расставленными ногами и попыхивающему сигарой, на которую официант ничего не сказал. На самом деле, думаю, они нарочно забыли, что мы все здесь.

Лаклан крякает, хмурит лоб и глубоко задумывается. Думаю, он пьян, но точно сказать трудно. Во всяком случае, пока вечер продолжается, он становится спокойнее.

— Ты в порядке? — спрашиваю я.

Его глаза порхают ко мне. Взгляд тяжёлый, жёсткий.

— Я просто отлично, — говорит он, натянуто улыбаясь.

Я сглатываю.

— Такой девчачий ответ.

Он моргает, напряжение надвигается словно шторм.

— Прости?

Даже Эмили поднимает голову.

Я немного отклоняюсь назад, оценивая его. Хоть я и спровоцировала его только сейчас, изменение его настроения удивляет.

Тем не менее, я отказываюсь бояться. Для подобного мы обменялись друг с другом слишком многим.

— Я сказала, что это девчачий ответ. Ты сказал отлично так, будто все не отлично, и если так и есть, я просто хочу знать, что случилось.

Его тёмные брови опускаются, и он смотрит на меня практически исподлобья. Но все ещё ничего не говорит. Засовывает сигару в рот и смотрит в сторону.

Я вздыхаю и кладу руку ему на плечо.

— Эй. Ты можешь сказать мне.

Он закрывает глаза, ненадолго откидывает голову назад.

— Лапочка, — говорит он, его голос на пределе. — Я в порядке. Я просто...перевариваю то, что происходит.

— И что происходит?

Он качает головой и наклоняется над столом, наливая себе ещё один бокал вина. Я смотрю, как он выпивает его. Закончив, вытирает губы тыльной стороной ладони.

— Ничего не происходит? — говорит он. Но в его голосе столько горечи и отчаяния, что я чувствую двусмысленность.

Я поднимаюсь с места и беру его за руку, дергая к себе.

— Ладно, вино закончилось. Время идти.

Он вырывается из моих рук.

— Тогда иди одна. Я ещё курю сигару.

Он говорит немного невнятно, так что очевидно он слегка пьян. Прямо на глазах он превращается в мистера Хайда.

Я скрещиваю руки.

— Нет. Я не пойду без тебя.

— Твоя потеря, — говорит он, затем смеётся сам с собой, будто сказал что-то смешное.

Я проглатываю комок в горле.

— Это не моя потеря. — Сажусь обратно на место и умоляюще смотрю на него. Проходит вечность. Наконец он кладёт свою сигару.

— Отлично, — говорит он, не слишком радуясь этому. — Теперь мы можем идти.

Он встаёт, немного пошатываясь, и наклоняется за Эмили, но собака все понимает и, уклоняясь, рычит на него.

Мгновение он смотрит на неё, хмурится, будто не может в это поверить. Затем потирает губы, его глаза, словно бусинки, взгляд тяжёлый, и кивает головой на какой-то воображаемый вопрос.

— Хорошо, — тихо говорит он. — Хорошо. — Он смотрит на меня и, кажется, понимает.— Хочешь взять ее? Не думаю, что это следует делать мне.

— Да, конечно, — быстро говорю я и беру поводок Эмили. Она все еще в замешательстве смотрит на Лаклана, и он отвечает ей тем же. Она знает, что в нем что-то изменилось, и теперь он это тоже знает.

Собаки с поведенческими проблемами не должны учиться у людей с поведенческими проблемами. Теперь я это понимаю. Ещё одна часть головоломки под названием Лаклан осторожно встаёт на место. Довольно забавно, что это собака вразумила его, а не я.

Я беру Лаклана за руку, и он не вырывается. Его походка немного неловкая, но мне удаётся провести его вокруг отеля и довести до нашей комнаты.

Он идёт прямо к кровати, падая ничком.

Я закрываю дверь, выключаю свет и спускаю Эмили с поводка, прежде чем иду к нему и стучу по плечу.

— Ты не можешь спать в одежде, — говорю я ему.

Он ворчит.

— Тогда раздень меня.

— Ты весишь буквально тонну, — говорю ему, пытаясь подобраться под него, чтобы расстегнуться рубашку.

— Преувеличение, — бормочет он.

Я шлепаю его по заднице.

— Просто, пожалуйста, сядь.

С тяжелым вздохом ему удаётся сесть. Я быстро стягиваю с него рубашку, его подбородок достаёт до его груди, прежде чем он падает на кровать, создавая незначительное землетрясение на матрасе. Я поворачиваю его на бок и стягиваю с него штаны, на этот раз совсем не сексуально.

— Как ты умудрился так напиться? — спрашиваю я, даже не уверенная, что он меня слышит.

Он глотает несколько раз, глаза все ещё закрыты, и говорит.

— Я не пью много.

— Точно, Регби, — говорю я.

— Нет, — говорит он, немного качая головой. — Я просто не должен. Мне слишком это нравится. Мне это слишком необходимо. Как и много других вещей. Плохих вещей. И тогда я становлюсь бесполезным. Знаешь, раньше это уже уничтожило меня.

Я замираю от этой информации, случайно вылетающей из его рта, затем стягиваю с него штаны, прежде чем развязать ботинки.

— Я вижу, — в конце концов, говорю я.

— Ты хотела правду, вот она правда. У меня много истин. Это одна из них.

Я бросаю его ботинки на пол и кладу руку ему на плечо.

— Что ж, спасибо, что сказал мне правду, — серьёзно говорю я.

Но он не отвечает, вместо этого из его рта вырывается громкий храп. Странно, что после всего, что он только что сказал и сделал, я все ещё нахожу его и его губы чертовски аппетитными.

Я вздыхаю, натягиваю футболку и залезаю в постель рядом с ним, моя спина прижимается к его спине.

— Спокойной ночи, — говорю я ему, натягивая одеяло на нас обоих.

Он крепко спит.

Вот прошёл и ещё один день.

Глава 16

ЛАКЛАН

Я просыпаюсь ощущая себя абсолютным мудаком.

Моя первая мысль - сожаление. Не только от того, как я себя чувствую, а от того, что я мог сделать. Я знал, пребывание в компании с постоянным доступом к вину для меня рискованно, но я не захотел сказать нет. Не захотел, чтобы казалось, что я не могу с чем-то справиться.