Екатерина Риз - Крылья за моей спиной
Стараясь избавиться от невесёлых мыслей, Настя прошла на кухню, положила на тарелочку небольшую гроздь винограда (надо ведь чем-то подпитываться, общаясь с Хшояном, иначе он все соки из неё выпьет), и прошла в Серёжкин кабинет, села за массивный дубовый стол. Компьютер включила. Обычно она не пользовалась его компьютером, не было необходимости, к тому же, Сергей хранил в нём огромное количество информации, и Настя всегда боялась что-нибудь испортить, не туда нажать, что-нибудь случайно удалить. Вот и сейчас в некоторой растерянности посмотрела на экран, на рабочий стол, сплошь завешанный ярлыками. Картинка виднелась на заднем фоне, небольшой зелёный остров посреди океана, Настя даже улыбнулась. Кажется, Серёжка и правда мечтает об отдыхе на экзотическом острове.
Почта Маркелова оказалась забита. Две страницы старых писем и восемь новых посланий, ещё непрочитанных. Настя хмыкнула, обозревая всё это богатство, и тут же прониклась к мужу сочувствием. Всё-таки работа у него не сахар. Машинально, даже без особого любопытства, пробежала глазами по заголовкам писем, собираясь выйти из почтового ящика Сергея и войти в свой. Поняла, что муж попросту давно свой ящик не чистил, между нужными письмами от конкретных людей попадался откровенный спам и реклама. Но сама Настя ничего удалять не стала, пусть муж сам думает, что именно ему нужно. Вот только одно письмо, с броской рекламой в оглавлении, внимание привлекло. «Пансионат «Сосновый бор» значилось крупными буквами. И дальше слоган: «Мы всегда ждём Вас! В любую погоду!». Настя навела курсор мыши на заголовок и щёлкнула, желая посмотреть проспект, что именно готов предложить пансионат «Сосновый бор» для отдыха. Может, на выходные туда съездить? Пока до Бора-Бора никак не добраться.
Вот только это оказалась не реклама и не проспект. В начале письма Сергея Борисовича благодарили за то, что он выбрал их пансионат для своего отдыха, надеялись, что он посетит их ещё не раз, а ниже прилагалась полная распечатка счёта для оплаты. Настя непонимающе нахмурилась. Открыла приложенный документ, пробежалась глазами по рядам цифр.
Так. 23–25 июля, двуспальный номер люкс… Мини-бар, телевизор, интернет, обслуживание в номере… Парковка, счёта за массаж и спа-процедуры…
Сердце забилось и стало страшно. На минуту, но это была отвратительная минута. А в памяти уже пыталась воскресить события двухнедельной давности. Где Серёжа был в эти дни? Уезжал, да, но точное число… Пролистала назад настольный календарь. Точно, вот пометка, что двадцать третьего числа — командировка. Ещё подчёркнуто дважды. Настя календарь в покое оставила, откинулась на мягкую спинку дорогого кожаного кресла мужа и бессмысленным взглядом уставилась на экран компьютера. Сердце продолжало стучать, и о Хшояне она уже не вспоминала. Думала о том, как провожала мужа в командировку в прошлый раз, как он уезжал, обещал позвонить и привезти из Новосибирска сувенир. И, кажется, на самом деле что-то привёз, и успокаивал её по телефону, что нормально долетел и устроился в гостинице. Всё совсем, как вчера. А на самом деле его не было в Новосибирске. Он три дня провёл в пансионате «Сосновый бор», с кем-то. Взглядом нашла строчки о массаже и спа-процедурах. Что-то не верится, что Серёжка возжелал принять грязевую ванну.
Резко поднялась и заходила по кабинету. Пальцами обхватила своё горло, понимая, что начинает задыхаться. Вот тебе спокойствие и лёгкость в семье. Настолько успокоилась, что не заметила, что муж врать начал. Командировка у него… От неё у него командировка, устал он. Как она могла не почувствовать? Хотя, у неё времени не было. Работа, годовщина, все эти проблемы, родственники, банкет…
— Мам, можно я с Юлей и Раей пойду гулять?
Настя от своих мыслей оторвалась, на дочь посмотрела, не сразу сообразив, о чём та её спрашивает. Потом кивнула и заставила себя улыбнуться.
— Да, конечно. Только надень кроссовки, на улице ещё сыро.
Вика кивнула и убежала одеваться, а Настя снова пустым взглядом за окно уставилась. В голове не укладывалось, как Серёжка смог всё от неё скрыть, как ему это удалось. У них в последнее время всё так хорошо было, они не ругались, не обижались друг друга, она радовалась, как последняя дура, что всё так спокойно и гладко, а оказывается не всё гладко, просто Маркелов совершенствуется в умении врать.
Плакать хотелось. А ещё лучше уткнуться лицом в подушку и завыть. Даже попытку предприняла, когда Вика ушла гулять. Вот только завыть не получилось, в горле ком, в сердце боль и дрожь по всему телу. Наверное, к лучшему, что Серёжки рядом нет, иначе бы она его просто убила, не удержалась бы. В этот момент даже неважно было, с кем Маркелов отдыхать ездил, больно не из-за этого, а именно из-за лжи, что Серёжка нагородил.
Она так ему и не позвонила в этот день, не смогла себя заставить. Понимала, что он ждёт, ведь они договаривались, а у них в семье было принято, что раз обещано, необходимо позвонить. Обязательно. Раз не звонишь, значит, что-то случилось.
А разве сейчас не так? Разве не случилось?!
Серёжа сам позвонил, ближе к вечеру. Настя как раз посуду после ужина мыла, очень медленно водила губкой по тарелке, а думала совсем не о мытье посуды. Всё ждала звонка, и понимала, что не знает, что мужу сказать. Ей вряд ли хватит сил притворяться, что ничего не знает. Не знает, что он ей изменяет. Да и зачем скрывать? Это не решит проблемы. Он уже начал ей врать, а если ещё и она ответит тем же, всё покатится вниз, как снежный ком. В конце концов, не выдержала и бросила мыльную губку вместе с тарелкой в раковину. Грохот тарелки о металл совпал со звуком зазвонившего телефона. Настя нервно сглотнула.
— Ты почему не позвонила? Я ждал. Что-то случилось?
— Нет.
— А почему у тебя такой голос?
Настя закрыла дверь на кухню, прошла к окну и присела на широкий подоконник.
— Серёж, а ты где?
Он хмыкнул в задумчивости.
— С утра ещё был в Риге. Ты забыла?
— Да нет. — Она помолчала, пытаясь справиться с подступающими слезами. Вздохнула глубоко, надеясь, что хоть голос будет звучать ровно. Пока с собой боролась, на заднем фоне послышался женский голос.
— Серёж, мы идём?
Маркелов от трубки отстранился и вроде шикнул еле слышно на говорившую. А Настя горько усмехнулась, пальцы к губам прижала, когда те затряслись. Сделала ещё один глубокий вдох. Всё-таки это помогает.
— Это с ней ты в «Сосновый бор» отдыхать ездишь?
Он, кажется, не расслышал. Переспросил:
— Что?
— Я спрашиваю, ты со своим новым юристом спишь?
Ещё одна пауза повисла.
— Насть, ты чего говоришь-то?
— Не знаю. А может ты и не в Риге? Я полдня думала, может мне в «Сосновый бор» позвонить? А то ведь у меня муж такой усталый был в последние дни, может, не работать, а отдыхать рванул? С новым юристом. Или в тот раз не она была?
