Дорога к счастью - Ника Верон
— Уверена?
— Нет. Просто не хочу, — повторила она упрямо. — Оставьте меня в покое. Пожалуйста. Не получится у меня никогда и ничего. И ни с кем. Дайте мне вернуться в кабак. Напиться хочу. И чтобы всё случилось. Без страха, без боли.
Николай долго внимательно смотрел на Соколовскую. То, что задумал ещё пару лет назад, вот-вот могло сорваться. Из-за доблестного хера Аристова, попутавшего в один прекрасный день берега. Ладно бы, кто другой, но зная данную личность…
— Вот те ушлепки? — уточнил Седых, кивнув в сторону сверкающего ночными огнями «Пилигрима». — Без боли, без страха? — то, что девчонку попросту несло, не сомневался. А вот как остановить, пока не имел ни малейшего представления. — Популярно объяснить, что они с тобой сделают, накачав алкоголем? Это — в лучшем случае, что ничего не почувствуешь и толком не поймешь, протрезвеешь только когда, осознаешь. В худшем — вот такую по кругу пустят. Ты же сама себя потом ненавидеть будешь.
— А мне уже всё равно, — обронила она, глянув в окно машины.
— Эльвира, давай максимально откровенно, — совершенно неожиданно предложил Седых, сосредоточившись на панели управления. — Обещаю, разговор останется между нами.
— Если разговор об Аристове — нет, — последовал практически незамедлительно категоричный ответ. Не могла говорить об этом человеке. Вообще слушать о нем не хотела. До боли обидел. Только понять её, почему-то, никто не хотел.
— Эля, — вновь начал Седых и вдруг спросил, — Не против, если так буду обращаться?
— Мне без разницы, — пожимая в ответ плечами, обронила Соколовская, добавив, — Обращайтесь.
Да и, в самом деле, если уж на «ты» перешел без какого-либо согласия с ее стороны, то от уменьшительного имени хуже точно не станет.
— Эль, поверь, я понимаю тебя и твою ярость, — продолжал Николай, исподволь наблюдая за Соколовской. Тему собирался затронуть из разряда взрывоопасных. Хотелось бы оказаться готовым к реакции на свои слова. — Но и Константина, не оправдывая, понять могу. Я ведь не ошибусь, если предположу, что до сих пор не тронул тебя? Я сейчас — о сексе, если что.
— Руки свои шаловливые запустил, — выдала Эльвира и тут же смутившись, причем вполне искренне, попросила, — Извините. — добавив совсем тихо, — Господи, не соображаю, что несу.
— То есть, постарался сделать тебе приятное, — обронил вслух нежданный собеседник, намеренно не обращая внимания на вполне искреннее смущение молодой особы.
— Николай…
— Эля, я предупреждал о максимально откровенном разговоре, — сохраняя достаточно жесткий тон, перебил её Седых. Хотя сам немного успокоился, вытащив мадемуазель из злачного заведения с хорошо подвыпившей клиентурой мужской части населения. — Нам, мужикам, сброс энергии нужен, если ты не в курсе, — садясь к ней в пол оборота, по прежнему спокойным тоном продолжая, — Мне известно, что в прошлом у тебя — изнасилование. Коста в курсе?
Ей предлагали пооткровенничать? Сколько о том своем пошлом не вспоминала? Запрещала вспоминать. Надеялась забыть, совсем вычеркнуть из памяти. Там, в прошлом, должны были остаться страх, боль…
— Не знаю, — прозвучал короткий ответ. — Вряд ли. Мне сложно принять парня, — тихо звучало признание. — Только это ему сказала. Предложил подождать, пока приму решение наши отношения в другое русло перевести. А сам, как Рубальских…
— Только он, на собственную беду — не Рубальских, — перехватив взгляд девушки, тяжело вздохнув, спокойно продолжал, признавшись, — Эль, прости, но я в курсе, что твой бывший по сути насиловал тебя в постели, ещё и хвастался этим. И до сих пор хочет вернуть. Форма садизма такая. Любить и причинять боль. А теперь ответь себе, хотела бы, чтобы так же происходило и с Аристовым?
Хотела ли… Какая теперь вообще разница, хотела или нет. Нет больше отношений. Никаких. Даже просто слышать о нем желания нет! Только как донести это до окружающих? Её слушали и, кажется, принципиально, не слышали.
— Как я и сказала — оправдание, — буркнула, глянув в окно. — Мужское братство, так, кажется, — съязвила, не удержавшись.
— Что ж ты такая упрямая, — проворчал Николай, на мгновение над чем-то задумываясь. — Эля, поверь, я бы ему сам голову отвинтил, если бы это помогло разрулить вашу ситуацию. А, заодно, и его бывшей.
— Что-то я не заметила на счёт бывшей, — снова буркнула Эльвира. Вот та девица впечатление произвела незабываемое. Такому нахальству еще поучиться надо. — Бывшей в рот своего дружка не пихают и в кабинете не…
— Эля, ты меня услышишь?! — возможно, слишком резко, перебил Седых.
— Отлично слышу!! — взорвалась Элька (если только не эту цель преследовал Николай). — Что хочешь услышать ты?! — и сама не заметила, как перешла на «ты». — Что я его прощаю, всё понимая?! Нет! Не получается! Одного прощала! В день свадьбы… — голос сорвался. Испугавшись, что сейчас просто разрыдается на глазах у человека, к которому вообще не имеет никакого отношения, хотела выскочить из машины. Вовремя среагировал, нажал автозамок. — Выпустите!
— Не раньше, чем успокоишься и закончим разговор, — и голос Седых, не смотря на жёсткость, на этот раз прозвучал с налетом усталости.
Да, понимал девчонку. Только допустить не мог, чтобы эти двое из-за необдуманного поступка одного, разошлись, как в море корабли. Лично по его мнению — подходили друг другу идеально. Еще пару лет назад просчитывал варианты их встречи. Вмешался господин-случай. Два года ушло на поиск подходящего момента для еще одной «случайной».
— Нам не о чем говорить, — медленно покачав головой, заверила Соколовская. — Он всё глупостью считает. Просто глупость. И это будет продолжаться постоянно. Не хочу так жить. Противно.
Для себя всё решила. А ведь невооруженным глазом видно — влюблена. С тем же Рубальских — к очередной девице, с которой стаскивала, относилась куда спокойнее. А здесь как переклинило.
— Эля, дай мужику шанс, — озвучив дельное предложение, добавил, — Или себе. Желая уберечь тебя от себя самого, пытаясь оттянуть время и дать его тебе, он совершил ошибку, которую не знает, как исправить. Не усугубляй ситуацию. Ты права во всем. Но попробуй его всё же понять. Эль, даже преступники имеют право быть выслушанными. Ты же его этого права лишаешь, — выдержал паузу, не сводя с Эльвиры внимательного взгляда, спокойно продолжал, — Хорошо, тогда ответь сама себе, чего хочешь. Если, чтобы тебя насиловали каждую ночь, возвращайся к
