Безжалостный король - Фейт Саммерс
— Я испугалась, — заикаюсь я.
Мое сердце почти выпрыгивает из груди, и каждый нерв в моем теле гудит от волнения, когда он хватает меня за горло и приближается прямо к моему лицу.
Вот оно. Вот как он собирается со мной поступить, но его действия и выражение лица настолько мрачны и жестоки, что я не могу предугадать, что он собирается сделать.
Он выглядит так, будто хочет меня убить, но в то же время воздух вокруг нас наполнился дикой сексуальной энергией в тот момент, когда он прикоснулся ко мне.
Я знаю, что он тоже это чувствует. Не может быть, чтобы он не чувствовал. Он такой густой, что я могу его коснуться, могу его разрезать, и он все равно будет густым. Он душит меня.
Он выдыхает и прижимается своим лбом к моему.
— Я же говорил, что никогда не причиню тебе вреда, — выдыхает он, потираясь своим носом о мой. — Ты мне не поверила?
— Да, но я была так напугана, что не знала, что делать.
Он продолжает смотреть на меня. Ожидание и близость почти невыносимы.
Взгляд его глаз становится тоскливым, и тогда я это вижу.
Я вижу тот взгляд любви, который я наблюдала всего несколько дней назад, когда он рассказал мне о своей первой любви.
Я задавалась вопросом, каково это, когда он смотрит на меня вот так. Теперь он смотрит, и я чувствую себя недостойной этого.
— Будь ты проклята за то, что не доверяешь мне, Люсия.
Одним крепким объятием он приближает мое лицо к себе и прижимается губами к моим.
Электричество в его поцелуе вызывает во мне неистовую дрожь, а мое тело становится одновременно тяжелым и легким.
Его язык проникает в мой рот, захватывая мой, и я растворяюсь в электрическом жаре, который обжигает меня изнутри.
Мое тело трепещет, требуя большего, когда он дает мне больше, и вся кровь в моих венах стремительно приливает с головы до пальцев ног.
Он срывает с меня маленькое платье, разрывая материал и отправляя маленькие пуговицы сбоку на пол.
Мои трусики следующие. Все, что я слышу, это треск, и я чувствую рывок, когда он стаскивает их с меня.
Мне тоже хочется снять с него одежду, но очевидно, что он здесь главный, контролирует ситуацию, и все, что я могу сделать, это подчиниться ему и дикой первобытной энергии, поглощающей нас обоих.
Я делаю. Я подчиняюсь. Поэтому, когда он спускает штаны и жестко всаживает в меня свой член, я принимаю это.
Моя киска спазмирует от напора неразбавленного удовольствия и ударной волны, проходящей через меня.
Он начинает двигаться внутри меня, и я держусь за него, пока мы продолжаем целоваться.
Пьянящее ощущение его губ на моих и волнующий порыв его члена, завладевающего мной, снова околдовывают меня, и я забываю обо всем.
Всегда есть момент, когда я теряюсь в нем. Это происходит и сейчас, но кажется, что это усилилось.
Он вбивается в меня с яростью дикого зверя, проникая в мое тело, словно хочет оставить на мне след навсегда. Я понимаю с болью, что, вероятно, это так. Как только эта мысль приходит мне в голову, я кончаю. Я кричу ему в губы и наслаждаюсь волной страсти, пока он продолжает вбиваться в меня.
— Ты сводишь меня с ума, Люсия, — выдавливает он. — Бля, сводишь меня с ума.
Я хочу ответить, но он входит сильнее, так сильно и грубо, что становится больно во всем теле.
Потом он кончает. Из его горла вырывается дикий рев, и он прижимает меня к стене.
Проходит несколько минут, прежде чем кто-либо из нас может пошевелиться. Он делает это первым.
Он вырывается из меня, но не отпускает. Он держит мое лицо, и мое сердце замирает, когда этот взгляд любви исчезает.
Я на самом деле наблюдаю, как оно уходит в темные части его радужных оболочек, пока его больше нет. То, что я вижу сейчас, — это боль и сожаление.
— Я любил тебя, но ты солгала, — говорит он после долгой паузы.
— Мне очень жаль.
Он качает головой. — Я знаю, но я не могу простить тебя. Это El Diablo организовал смерть моего брата. Моя девочка тоже должна была умереть в тот день. Каждый раз, когда ты лгала или отвечала на звонок от Тьяго или кого-то еще, ты подвергала моего ребенка опасности, а она — все, ради чего я живу. Я остаюсь в живых, чтобы защитить ее, а ты чуть не отняла ее у меня.
Он отпускает меня и вздыхает. Когда я смотрю, как он уходит, все, что осталось от надежды, счастья и любви, растворяется в воздухе.
Когда дверь захлопывается, я понимаю, что ничего не могу сделать, чтобы это исправить.
Глава 36
Алехандро
Я иду по коридору, останавливаясь только для того, чтобы поправить одежду.
Я не могу поверить, что я это сделал. Должно быть, я действительно сошел с ума, если могу думать о сексе в такое время, да еще и с женщиной, которая меня только что раздавила.
Я потерял контроль и поддался тому, чего хотел больше всего — ее.
Я хотел ее, и я все еще хочу ее.
Меня удерживает от возвращения то, что я ей сказал. Это остается в силе.
Все, что она сделала, могло навредить Мии, и я живу, чтобы защитить свою дочь.
Это моя правда. Моя единственная правда.
Поэтому, какими бы ни были ее причины, я не могу быть с ней.
Войну в моей душе мне придется отодвинуть в сторону, потому что мне нужно оставаться сосредоточенным, чтобы довести дело до конца.
Мии нужно, чтобы я это сделал. Это значит, что я не могу сейчас думать о Люсии. Я не могу думать о том, как она выглядела раненой или как сломленно звучал ее голос, когда она рассказала мне о своем брате. Я вообще не могу думать о ней.
По крайней мере, она знает, что ей больше не нужно беспокоиться об отце.
Я встречаю Эрика в гостиной. Он поднимает голову, когда видит меня, и выпрямляется. Он сидел, сгорбившись над стопкой бумаг на журнальном столике. Он разговаривал с командой из Чикаго, пока я
