Заложник зла - Рэйвен Дарк
— Сасси больна, — говорит Моника.
Ди набрасывается на нее. — Тогда позови кого-нибудь другого, — холодно приказывает она, — и если я услышу, что ты пытаешься поднасрать Эмме, я позабочусь о том, чтобы ты была единственной, кто сможет дать Уистлеру все, что он захочет, в течение следующего месяца.
Лицо Моники бледнеет. Она отстраняется от нее. Шок и ужас на ее лице доставляют мне дикое удовольствие. Моника исчезает, и я смотрю на Ди, когда она открывает дверь в комнату Спайдера ключом из связки, полной их.
Это странное чувство — осознавать, что здесь только что произошло. С того момента, как Спайдер привел меня в Каспер, Ди не только изо всех сил старалась сделать мою жизнь невыносимой, но и всякий раз, когда Моника доставляла мне неприятности, она наблюдала за этим с восторгом. Я не смею поверить, что то, что случилось с Гэри, перечеркнуло все с чистого листа, но все же мне кажется, что она внезапно перешла на другую сторону.
Я дрожу, как будто ветер перемен только что пронесся по этому зданию клуба, становясь осязаемой вещью, которую я чувствую на своей коже.
Что там Морт сказал о том, что случилось с Кэпом? Клуб следит за плохим и хорошим. Это не забывается.
Струйка тепла немного устраняет холод, который я испытывала во время моей последней встречи с Спайдером. Может быть, я вижу в действиях Ди больше, чем они заслуживают, но это немного похоже на то, что долг был выплачен.
Оставшись одна в комнате Спайдера, я долго сижу на его кровати, погруженная в свои мысли. Возможно, мой долг был выплачен в глазах Ди, но будет ли он когда-нибудь выплачен в его глазах? Может ли это когда-нибудь случиться?
На следующее утро меня будит стук в дверь. Я с удивлением понимаю, что уже почти полдень, если верить прикроватным часам Спайдера. Ожидая увидеть Пипа или Ди, я надеваю халат, который мне одолжила Ди, открываю дверь и моргаю.
— Моника?
Она стоит в дверях и выглядит необычайно неловко. На ее руках сложена куча одежды. Она не смотрит мне в глаза, но ее взгляд скользит по перевязанной ране на моем виске, прежде чем вернуться к одежде. — Я… эм. Я не… Я имею в виду… — она протягивает мне одежду. — Вот. Да.
— Это Ди послала тебя сюда? — я нерешительно беру одежду, машу ей рукой приглашая и отступаю, чтобы дать ей место.
— Нет.
— О… — я прикусываю губу.
Она заламывает руки. — Слушай, я… насчет вчерашнего. Я не знала. Пип рассказал мне о том, что случилось с Гэри прошлой ночью. О том, что ты сделала.
Восхищенная улыбка появляется на ее лице вместе с извинением в глазах, и я чувствую, как мои губы произносят беззвучное «О».
Она прочищает горло и дергает подбородком в сторону одежды. — Я надеюсь, что она подойдет. Она самая маленькая, какая у меня есть.
— Это твоё? — во мне просыпается надежда, надежда на то, во что я не верила, что это возможно.
Я смотрю на серые легинсы и темную футболку, ни то, ни другое не особенно откровенно. Меня охватывает облегчение от того, что они не принадлежат какой-то шлюхе Спайдера. — Э-э… спасибо.
Моника пожимает плечами. — В этом нет ничего особенного. Я подумала, что это меньшее, что я могу сделать, — ее улыбка неловкая, но в то же время теплая. Теплая, как она улыбалась мне до того, как я украла эти чаевые.
Мое сердце взрывается, внезапно чувствуя себя огромным и наполненным. Такое чувство, как будто тяжелый груз, который лежал у меня на груди, внезапно упал.
— И тебе лучше наслаждаться ими, пока можешь, — добавляет она с ухмылкой. — Как только Спайдер вернется, он, вероятно, заставит меня сбегать за тем же сексуальным дерьмом, которое он заставлял меня подбирать для тебя с тех пор, как ты здесь.
Дразнящий огонек в ее глазах, точно такой же огонек, который я видела в них, когда она дразнила меня за то, что послала меня обслуживать байкеров в Логове Дьявола, за то, что я не знала, что такое байкеры. Мое сердце становится немного больше.
Затем мои глаза расширяются, смысл того, что она только что сказала, бьет меня по лицу.
Одежда, которую Спайдер заставил меня надеть в мой первый день здесь из его шкафа, очевидно, была от одной из его женщин, но остальная…
Я ворчу и качаю головой в потолок, бросая одежду на кровать. — Подожди минутку. Ты хочешь сказать, что он покупал эти вещи?
Уловив гнев в моем голосе, она сдерживает смешок. — О Боже мой. Ты думала, что они от других женщин, которых он… Ох, — она прикрывает рот, ее плечи трясутся.
— Ооо, — я сжимаю кулаки, — это... это… — я не могу найти подходящего для него слова, от которого у моих родителей не встали бы дыбом волосы.
Моника хихикает. Приятный, чисто игривый звук стирает недели вражды между нами, и внезапно я чувствую, что иду по воздуху.
Затем она приходит в себя и наклоняет голову. — Слушай, Эмма, я слышала, о чем Рэт болтал остальным парням. О том, почему ты украла эти деньги. Он говорил об этом сегодня утром с Пипом.
Мое сердце подпрыгивает.
— Спайдер может быть слишком большим мудаком, чтобы не поверить тебе, но я понимаю. Если бы я знала почему, я бы никогда… — она замолкает, и ее глаза внезапно становятся влажными.
Мои глаза щиплет, горло сжимается, и следующее, что я помню, это то, что мои руки обнимают ее. Ее руки сжимаются, и я закрываю глаза, слезы текут по моим щекам.
Мы долго стоим тут в тишине, прежде чем она, наконец, отстраняется и еще раз прочищает горло. — Итак… Гм… поскольку ты собираешься застрять без дела на некоторое время…
Я закрываю дверь и иду к кровати, чтобы одеться, глядя на нее, когда она замолкает.
— Я собиралась свернуться калачиком с попкорном и посмотреть фильм. Присоединишься ко мне?
Я вытираю глаза и радостно киваю. — Что ты собираешься смотреть?
Когда я снимаю халат и натягиваю легинсы и футболку, до меня доходит, что я никогда не смотрела фильм до конца, ловя только отдельные его фрагменты, обычно фильмы «Холлмарк» или полезные детям, которые Портеры разрешают смотреть своим мальчикам.
— Я подумала, что посмотрю «Звездные войны»
