Сюзанна Бэк - Трилогия Айс и Ангел
Криттер отсидела пять лет за "вооруженное нападение" вкупе с "незаконным вторжением". Оружием, фигурировавшим в деле, был кирпич, который она использовала, чтобы разбить стекло во входной двери местного магазинчика, торговавшего выпивкой. Она сделала ошибку, не выбросив кирпич, войдя в темное помещение магазина, и вид ее "с оружием в руках" спровоцировал сердечный приступ у старенького владельца магазина, который как раз заканчивал работу. Скорая помощь спасла ее от обвинения в непредумышленном убийстве, а владельца магазинчика-от арфы и белого савана (в смысле, от "белых тапочек"-прим. переводчика).
Из того, что я слышала, стало известно, что она практически выросла в тюрьме, от уличной девчонки-панка, охочей до драки, до красивой и умной молодой женщины, которая сидела, улыбаясь, напротив меня.
Остаток обеда прошел вполне приятно, мы с Криттер болтали, а Айс в основном сидела молча, изредка вставляя комментарии. Убойный чай Корины продолжал распространять волны тепла по моему телу, и подозреваю, что я была возбуждена гораздо больше обычного.
Наконец я вытерла рот дешевой бумажной салфеткой и посмотрела на Айс, которая слегка кивнула. Затем она встала и собрала посуду, чтобы отнести на кухню. Мы с Криттер тоже поднялись, и она подмигнула мне, заставив меня вспыхнуть. Широко улыбаясь, она похлопала меня по плечу, развернулась и покинула кафетерий, что-то бормоча себе под нос.
Вернувшаяся Айс вскинула бровь, увидев цвет моего лица.
– Гм…это…ничего.
Она переменила тему:
– Куда теперь?
– Как насчет прогуляться? То, что мы только что съели, превратилось в тяжелый шар в моем желудке.
– Прогулка так прогулка. Идем?
– Пошли.
***Я лежала положив голову на плоский живот Айс, ощущая ее вкус на губах, а мои пальцы очерчивали мускулы ее бедра. Она отпустила мои волосы и легко потянулась расслабляясь.
Через мгновение ее низкой голос достиг моих ушей:
– Сегодня ты в отличном настроении. -Мммм,-согласилась я, целуя солоноватую от пота кожу.-Когда ты рядом, и я нахожусь вот в таком положении, это очень даже способствует улучшению настроения,-я усмехнулась.-И волшебный эликсир Корины конечно не помешает.
Рука Айс снова вернулась к моим волосам, принуждая напрячь шею и встретить ее взгляд.
– Волшебный эликсир?
– Угу. 45 градусов (40-45 градусов-обычная крепость ликера-прим. переводчика) и отличный вкус до последней капли,-я облизнулась.-Немного похожий на тебя.
Отпустив волосы, Айс тяжело вздохнула и откинулась обратно на подушку.
– И почему Корина решила, что тебе стоит напиться?
– Она не пыталась меня напоить. Просто помочь… расслабиться.
– И почему тебе нужно было расслабиться?
Я вздохнула:
– Еще один безрезультатный раунд "поисков протоколов".
– Что ж, я не скажу тебе "я же говорила",-отреагировала она шутливо.
– Как благородно с твоей стороны!
– Я правда стараюсь.
– Угу.
Вокруг образовалась необычайно уютная теплая тишина, а мои сонные глаза начали лениво обозревать беспорядок в комнате. Ну совершенно не помню, каким образом моя форма перелетела через всю комнату, и один ее рукав свесился с дерева Свободы Силы. Я вздрогнула, когда мой взгляд наткнулся на еще одну вещь, которой раньше не было в камере Айс. Под одним из деревьев стояла фотография, которую я когда-то нашла.
Это была возможность, которую не стоило упускать. Проблема состояла в том, как бы поставить вопрос так, чтобы не стало ясно, что я видела фото раньше. Мне угрожал фол, но я решила продолжить футбольную аналогию:
– Айс, что это?
Она отодвинулась и осмотрела комнату:
– Что "это"?
– Вот это,-я указала на фото,-фото под бонсаи. Это твоя семья?
Я почувствовала, как она замерла, и задержала дыхание в надежде, что не зашла слишком далеко. Через некоторое время она расслабилась, и я снова начала дышать.
– Да,-сказала она почти шепотом.-Это мои мать, отец и Бумер.
Я фыркнула, щекоча ее живот:
– Бумер?
И получила легкий шлепок по голове за свою выходку:
– Мне тогда было пять, знаешь ли.
– О ну разумеется, разумеется.
Это спровоцировало еще одну трепку, которую я приняла с радостью. Через некоторое время я решила продвигаться дальше:
– Ничего, если я взгляну поближе?
– Ты сделаешь это в любом случае, так что действуй.
Ухмыльнувшись в ответ на ее мелодраматичный тон, я соскользнула с постели, завернувшись в простыню и оставив Айс возлежать на кровати в восхитительно обнаженном виде. Подойдя к столу и взяв фотографию, я обернулась и замерла. И было от чего. Вид ее длинного, стройного, мускулистого и обнаженного тела, отчетливо выделявшегося на белой простыне, с роскошными черными волосами, разметавшимися по подушке, и светлыми глазами, словно излучавшими эротизм, моментально завел меня.
Сбросив с себя простыню, я забралась обратно и обняла ее за талию, потом укрыла нас обоих белой тканью.
– Фото подождет,-пробормотала я, стараясь поймать ее губы и прижаться к ним яростным поцелуем, разжегшим ревущий костер из искр моей страсти.
***Через некоторое время я уселась, завернувшись в простыню и опершись на Айс. Фото теперь лежало у меня на коленях.
– Расскажешь мне о них?
Ее дыхание коснулось моего уха, когда она наклонилась, чтобы взглянуть на фото.
– Особо нечего рассказывать. Александр, мой отец, был инженером-химиком в "ДюПойнт". Мама-меццо-сопрано в Балтиморской Опере.
Я уставилась на нее широко раскрытыми глазами:
– Твоя мать пела в опере? Я люблю оперу!
Айс пожала плечами:
– Да. Она была неплохой певицей.
Я фыркнула:
– Неплохой, ха. Прости, что говорю это, но ты, наверное, из тех, кто смотрит на Пикассо и вздрагивает.
– Ну что я могу сказать? Видно, я не отношусь к творческим людям.
– Да, действительно,-ответила я с понимающей улыбкой, глядя на красоту бонсаи, стоявших на столе.
Повернувшись, клянусь, я заметила легкий румянец смущения, окрасивший ровную бронзу ее щек, но не подала виду, а тем временем на ее лицо вернулась обычная маска безразличия. Она снова пожала плечами:
– Так или иначе, я не знаю. Она бросила это дело, когда родила меня. Сказала, что хочет быть полноценной матерью,-легкая почти смущенная улыбка озарила ее суровое лицо.-Она пела замечательные колыбельные.
– А что насчет отца?
– Отца? Да ему не то, что медведь, ему слон на ухо наступил.
Вздохнув, я оперлась на ее плечо:
– Это не совсем то, что я имела в виду, знаешь ли. Каким он был? Что за человек?
