Его наглый друг (СИ) - Оливия Лоран
— Останемся сегодня здесь?
— Не могу… — хмурится, закусывая нижнюю губу, словно раздумывает. — Мне завтра на учебу нужно.
— Встанем пораньше, отвезу.
— Макс… — шелестит взволнованно, когда тяну ее за собой в сторону спальни.
Вроде бы хочет возразить, но не может скрыть смущенную улыбку, пока перемещается вместе со мной на кровать.
Прижимая ее к себе ближе, скольжу рукой по спине. Хочу стянуть с нее этот халат, но стараюсь не наглеть, накинувшись на нее как с голодухи.
— Что за проблемы у тебя были? — выдыхает тихо, выводя пальцами невидимые узоры на моей груди.
— Не думай об этом, вопрос решенный. Нет смысла переживать.
Понимаю, что такой ответ ее не устраивает. Вижу, как снова отгораживается, убирая ладони и прижимая их уже к своей груди, и осознаю, что вынужден объясниться.
— В моем клубе возникли сложности, — поясняю без грязных подробностей, которые ей не понравятся. — И в том, что там произошло, был замешан мой отец. В общем, проверки, расследование, и по итогу клуб закрыт, а больше мне там делать нечего.
— Это случилось в тот день, когда мы тут были?
— Немного раньше, но конкретные проблемы, что привели к необратимым последствиям — да, именно в ту ночь.
— Почему не сказал сразу? Я бы поняла…
С шумным выдохом возвращаюсь мысленно в момент, когда ответил на звонок друга. И все равно, пребывая в шоке и ярости, я недооценил масштаб грядущего пиздеца.
— Честно сказать, тогда я думал лишь о том, как всё уладить. Наивно полагал, что это еще возможно, — нервно усмехаюсь. — Но, знаешь… потеряв клуб, я приобрел кое-что более значимое.
Алина какое-то время смотрит на меня растерянно, а затем прижимается головой к груди и обвивает руками шею.
— Мне жаль, что так вышло… — вскинув голову, обжигает дыханием шею. — И что теперь? С отцом все хорошо?
— Он там, где ему и место, — толкаю глухо и непроизвольно сжимаю ее в своих руках. — А я… попробую здесь. Подальше от своей семьи.
— Далеко от дома… — рассуждает задумчиво.
— Мой дом теперь здесь. Рядом с тобой.
Улыбнувшись, Алина тянется к моим губам. Целует нежно, едва касаясь, и хочет отстраниться. Но я уже не позволяю ей отодвинуться и целую так, как представлял и хотел все эти дни. Жарко, несдержанно и глубоко.
61
Только она мне и подходит …
Макс
Потянув за пояс на халате, развожу в стороны его края. Веду ладонью по подрагивающему животу, стремлюсь выше и выше, чувствуя, как ее сотрясает от дрожи. Скольжу пальцами по ребрам, груди, обвожу упругий сосок, наблюдая, как она податливо выгибается и заполняет пространство влажными вздохами.
Обхватывая тонкую шею, легко сжимаю и поглаживаю большим пальцем. Склоняясь, целую нежную кожу. Втягиваю ее запах и моментально пьянею.
Вижу, как кайфует от такой ласки и в то же время хочет большего. Притягивает меня ближе, выпрашивая жгучих поцелуев. Требует перейти к более активным действиям. А я, блядь, тяну, купая ее в нежности. Но только потому, что меня уже пиздец как кроет от возбуждения. Взрываюсь от похоти.
Но когда ощущаю ее пальчики у себя на поясе и чувствую, как она сжимает полотенце, что затянул на бедрах, мне уже сложно себя контролировать.
Отстранившись, скидываю махровую тряпку на пол и тяну Алину за собой, заставляя подняться, и тут же сталкиваюсь с растерянностью в глазах. Развернув ее в руках, спускаю халат по плечам и прижимаю оголившейся спиной к своей груди.
— Макс? Ты что делаешь?.. — сквозит тревогой в голосе, когда давлю между лопаток и вынуждаю опуститься головой на подушку. Но полностью лечь не даю. Придерживая за бедра, глажу округлые ягодицы и наслаждаюсь открывшимся видом.
— Приятно делаю, — шумно выдыхаю. — Снова забыла? Будем вместе вспоминать.
— Боже… Макс… — заходится в паники, лихорадочно вздыхая.
Уверен, что она слишком смущена в таком положении, и дико хочу стереть эти границы. Твою ж мать… Я готов сутки на пролет изучать каждый изгиб ее тела.
Скольжу ладонью между ног, раздвигая их шире. По венам течет огонь, устремляясь к паху, когда чувствую, какая она мокрая.
— Попалась… — выдаю с усмешкой, касаясь ее промежности. — Сопротивление бесполезно, — добиваю с тем же идиотским тоном, дурея от похоти.
Алина сжимается, пытается отстраниться, но я вижу, как ее саму накрывает возбуждением. Вздрагивает каждый раз, когда касаюсь ее клитора, и задушено стонет, наивно полагая, что эти крышесносные звуки приглушит подушка.
Но едва я убираю пальцы и заменяю их языком, она уже не сдерживается. Всхлипывая, дергается и дрожит. Заполняет комнату своим нереальным голосом.
Стискивая сильнее бедра, проникаю в нее языком глубже и улетаю в нирвану. Мозги плавятся от вкуса ее соков. Дурманит рассудок от аромата вожделения.
Понимаю, что находится на грани и замедляюсь, продлевая ее удовольствие. Сам, блядь, едва держусь, чтобы не ворваться в нее изнывающим от напряжения членом. Но едва выскальзываю из нее языком, перемещаясь на ягодицы, и вхожу в нее пальцами, моя девочка взрывается. С протяжным стоном прогибается и сжимает мои пальцы еще сильнее.
Схожу с ума от мыслей, сколько всего еще хочу с ней сделать. Показать, каким бывает удовольствие, и испытать его самому. Потому что с ней — все как впервые. Словно и не было других, будто и не жил до этого.
Отрываясь от нее и выравниваясь, скольжу членом по истекающей плоти. Собираю отголоски ее наслаждения.
— Мне надевать презерватив? — хриплю, удерживая подрагивающие бедра руками.
Кажется, она даже дышать прекращает. Пытается обернуться и отстраниться, но слишком быстро сдается.
— Алин?
— Я… — шелестит взволнованно, — не знаю… Я ничего не пью. Никаких таблеток…
К этому вопросу стоит вернуться позже и обсудить все на «трезвую» голову. Но я не могу сейчас оторваться от нее, чтобы снарядиться защитой. Да и чувствовать ее хочу без всяких преград. Кожа к коже.
Закусывая губу и упираясь на входе, слишком медленно заполняю ее. С трудом сглатывая, наблюдаю за тем, как скрываюсь в ней и вхожу до предела.
По всем точкам сходимся. Только она мне и подходит.
Сжимая челюсти, задерживаю дыхание. Забываю, сука, как дышать, ощущая, как стискивает меня внутренними мышцами и плотно сжимает. До темной пелены перед глазами. Прикрывая веки, чувствую, как член распирает адское давление.
Медлю, прежде чем обретаю возможность наполнить легкие кислородом и подаюсь назад. По телу одна за другой прокатываются волны жара. В солнечном сплетении жжет. Весь грудак обдает огнем.
Натужно дыша, начинаю двигаться. С глубоким
