Алекс Стюарт - Фиктивный брак
1
Представьте себе чувства Джой Траверс в тот вечер танцев. К обеду Рекс не появился, позвонив и сказав, что его задержали, но что он вернется домой вовремя, чтобы переодеться и взять ее в казино. Джой сообразила, что это предлог не обедать tete-a-tete[13] с ней в «Монплезире», так как Персиваль Артур был приглашен в тот вечер в итальянский паррот-хаус. Поэтому она заказала для себя одно из тех блюд на подносе, характерных для женского одиночества: кусочек холодного цыпленка, несколько кисточек винограда, кусочек слоеного пирога, чашку шоколада. Она не заказывала, но ей принесли от Мелани (из каких-то остатков запасов мадам Жанны) заполненный до краев бокал прекрасного Бургунского.
— Чтобы у нее появился румянец на лице, — объяснила французская повариха итальянской горничной, глубокомысленно кивая головой, так что ее сережки, подарок возлюбленного, радостно запрыгали на розовых щеках. — Так уж получается, что она становится очень бледной, наша маленькая невеста.
C`est — l`Amour![14]
Oui…[15]
— Non chantey[16], Мелани, — напомнила ей Мери безжалостно.
Джой и на самом деле была опустошена. Она подолгу задумывалась над тем, что Рекс теперь займется необходимыми формальностями, чтобы отдалить ее от себя. Джой, пожалуй, довольно несведущая в отношении юридических тонкостей, как большинство девушек, не могла представить себе, какие шаги будут предприняты. И эта мрачная перспектива занимала все ее мысли.
Она и Рекс должны были расстаться, положить конец этой совместной южной жизни, которая при всей своей неполноте теперь казалась Джой совершенством.
«Я должна быть безумно счастлива от той жизни, которую мы вели. Но, очевидно, Рекс относится к этому иначе. Он с радостью ухватился за мысль о моей свободе. Он, наверное, давно сыт мною по горло; должно быть, я всегда действовала ему на нервы. Может быть, он восхищен возможностью отослать меня, чтобы быть свободным и встретить девушку, на которой захочет жениться!»
Именно эта мысль терзала ее сердце, когда она скользнула в свое бальное платье. Оно было без рукавов, с низким вырезом на спине. Трепетно дрожали светло-желтые тона, незаметно переходившие в бледные оттенки персикового загара на нежной коже. В качестве пелерины она набросила на плечи испанскую шаль из желтой паутинки, всю затканную смелым узором желтых роз и окаймленную лимонно-желтым шелком — свадебным подарком ее невестки Иды Мюрхэд.
«А я еще думала, что была несчастлива в день моего „приема по поводу помолвки“! Если бы я могла вернуться в прошлое, повторить все вновь!.. Впрочем, не надо забывать, что я все еще „дочь моряка“». Она подняла бокал Бургунского, стоявший на туалетном столике рядом с китайской коробочкой для пудры.
— Удачи флоту! — прошептала Джой упрямо и несколько резко, прежде чем осушить залпом крепкое благородное вино.
«Во всяком случае, Рекс должен потанцевать со мной хотя бы один раз за сегодняшний вечер…»
Вместе с веселенькой шалью она надела на лицо одну из своих самых веселых улыбок и обрела вид невесты, готовящейся к прекрасному вечеру.
2
Траверсы вошли в яркое шумное казино среди возбужденной, пестро одетой публики. В дальнем конце танцевального зала гремел негритянский оркестр, заражая и воодушевляя присутствующих музыкой, ритмичной, как биение сердца. Уже подходила к концу самая сентиментальная английская песенка:
Здесь
Все мечты!
И ТЫ…
Вокруг кружится водоворот танцующих.
Никто нас не боится!
Никто не суетится…
Джой, сама себе внушившая веселье и уверенность, с живым интересом огляделась вокруг.
Сияние оранжевых и розовых светильников… Яркий блеск смазанных бриллиантином голов… Мерцание и радужные ореолы драгоценностей… Ослепительный фейерверк украшений, узоров, мелькание черного и белого… Вид великолепного солнечного загара, вырывающегося из умопомрачительных платьев, неистово кричащих: «Париж!» Вечерняя экипировка мужчин была более скромной и сдержанно произносила: «Лондон». Эффектно смотрелась бутафория французской и аргентинской косметики… Кружили головы тонкие ароматы духов всевозможных коллекций… Доносились обрывки бесед на многих языках мира… Короче, была атмосфера стандартного светского праздника!
Искатели развлечений летнего сезона на Ривьере, еще утром едва прикрытые трико, лежали, растянувшись, словно греющиеся на солнце ящерицы, на горячем песке пляжа. А вечером они кружили подобно мошкаре под украшенными гирляндами люстрами на фабрике ярких грез и развлечений. Джой Траверс, расстроенная и опечаленная своими переживаниями, думала, глядя на суетящуюся публику: «Вот они, рабы сегодняшнего дня. Получают ли они удовольствие от чего бы то ни было, эти мошки и ящерки? Способны ли они страдать?»
Она страдала, хотя внешне выглядела беззаботно, как и все остальные, и думала, думала… «Но что же Рекс? Что он будет делать? Собирается ли потанцевать со мной? Мы никогда не танцевали вместе. Ну хоть один танец с Рексом. О, всего один… Ведь будет выглядеть странным, если он этого не сделает…»
Голос доктора Траверса прямо над ней произнес:
— А мы пришли последними. Вот наша компания. Джой, дочь моряка, галантно улыбнулась группе людей, окруживших танцевальную площадку в проходе под аркой. Здесь были венгры со своими друзьями, полковник Хей-Молине, конечно, Форды, граф, Альберта в чем-то голубом, украшенном алмазами, выглядевшими так, словно она надела на себя тысячи глаз, таких же голубых и сияющих, как ее собственные. И она, и ее брат бурно приветствовали своих друзей Траверсов с большей, чем обычно, теплотой, как будто в последний раз, как будто навсегда! Словно они больше не встретятся. Увы! Это действительно было прощанием. Граф с сестрой собирались в Париж. Как? Сразу? Сразу, то есть завтра. Они получили вести от престарелой дамы с аристократическими манерами, которая неожиданно приехала из Бретани и которую они должны были встретить на квартире Жана! Жан намеревался добраться туда на автомобиле за сутки, выехав рано утром.
— Не забудьте записать наш адрес, миссис Траверс.
— Мне некуда его положить, — засмеялась Джой с беспомощным видом женщины в вечернем платье, оставившей свою сумку в гардеробной. — Дайте его моему мужу.
Моему мужу!.. Два слова, которые показались Джой шипами кактуса, на которые кто-то нечаянно наступил в темноте. Тем не менее она улыбнулась, пряча свое волнение и лихорадочно ломая голову в догадках: «Будет ли Рекс танцевать со мной? Мы никогда не танцевали. Достаточно ли привлекательно я выгляжу? Неужели не захочет? Ведь, может быть, это первый и последний раз в нашей жизни. Или он собирается предоставить такую возможность Джеффри?»
