Кукла Яся (СИ) - Джолос Анна
Твою мать…
Грудь изнутри будто кипятком обдаёт.
— Когда я заметила новые странности в её поведении, попыталась поговорить, но… Беседа закончилась скандалом.
— Где брала эту дрянь?
— У неё появились новые знакомые. По-моему, она познакомилась с ними в закрытом клубе.
— Что за клуб?
— К сожалению, не подскажу. Туда не всем можно попасть. Обычно по приглашению только.
— Было уже такое, что она не возвращалась домой? — нахмурившись, уточняю.
— Было, — признаётся, опуская взгляд. — Наутро приходила или сутки спустя.
— Ясно.
— Извини, что не сказала про это сразу. Я просто боялась, что никто из вас не прилетит, если узнает правду.
— Пиздец, — прохожусь пальцами по своим короткостриженным волосам и зажимаю переносицу.
Что ты там хотел для неё? Лучшей жизни, да?
Ядовитая горечь забивает каждую клетку моего организма. В особенности, когда вспоминается трагичная судьба одной хорошо знакомой нам девушки.
— Яся — сильная девочка, — доносится до меня грустный голос Яны, — но, похоже, на этот раз она не справилась…
***В этот же день мы обходим все основные адреса, которые показывает в программе номер Бортич. Её агентство, помещения, в которых проходят кастинги, салон красоты, фотостудия, бассейн, клуб, библиотека.
К сожалению, ни по одному из вышеперечисленных адресов Ясю не находим и, когда остаётся последняя и крайне странная локация, её подружка впадает в отчаяние, разревевшись прямо посреди улицы.
— Вот что, — подхожу к тачке, у которой стоит зарёванная Яна. — Езжай домой.
— А ты? — шмыгает носом.
— Мне нужно на Брайтон-Бич. Туда она ездила трижды за прошлый месяц. Не знаешь, зачем?
— Не-а, но я с тобой!
— Ещё чего!
— Кому ты звонил?
— Людям, которые могут посодействовать.
— Бандитам небось? — предполагает недовольно.
Молчу.
Что сказать? Обо мне у неё стопудово сложилось определённое мнение.
— Они помогут? Люди эти.
— Надеюсь, что да.
— Тогда скорее поехали, — открывает водительскую дверь и садится за руль.
— Ты едешь домой, — повторяю устало.
— Какой домой, Кирилл? Я от тебя не отстану, понял? Поймаешь такси — двину следом.
— Яна…
— Мы должны вместе найти Бортич. Теряем время, — стучит указательным пальцем по запястью и смотрит на меня взглядом, выражающим непоколебимую твёрдость.
Спорить с ней, судя по всему, бесполезно. Сталь есть сталь. Фамилия говорящая.
Занимаю пассажирское сиденье, и машина тут же трогается с места.
Сорок минут спустя перед нами Юг Бруклина и берег Атлантического океана. «Брайтон-Бич», он же «Русское гетто» и «Маленькая Одесса» — известный русскоговорящий квартал Нью-Йорка.
Интересно, что раньше этот район считался курортом и посещали его состоятельные европейцы. Позже Великая Депрессия внесла свои коррективы. Произошёл упадок. Сюда хлынули представители малообеспеченных слоёв общества.
Первая волна эмиграции привела евреев, спасающихся от геноцида. Вторая случилась в девяностые, после развала СССР, когда череда экономических и политических кризисов привела к тому, что люди из республик начали массово переезжать для того, чтобы исполнить свою «американскую мечту».
Что вышло в итоге? А в итоге, Брайтон стал некой витриной прошлого, потому как эмигранты, воссоздали вокруг себя привычную атмосферу советской эпохи.
Что я помню со времён своего последнего визита?
Набережную Broadwalk с деревянным настилом. Лунапарк. Ветку метро, идущую над улицей Брайтон-Бич авеню. Барахолки. Магазины с нашей продукцией. Общепиты совкового формата с хорошо знакомым меню.
Повсюду звучала русскоязычная речь. Рекламные вывески тоже в основной своей массе были на русском.
Любопытно, что здесь происходит сегодня?
— Закройся и сиди в машине.
— Ну уж нет, ни фига, — пытается вылезти из салона упёртая девчонка.
— Делай, как сказал, женщина, — рычу на неё и загоняю обратно.
Слышу, что возмущается, но в тачке, слава Богам, вопреки своему лютому характеру, остаётся.
— Шо за щегол? Какое шикарное пальто, гля, — доносится до меня хриплый голос алкашки, сидящей в компании мужиков-бомжей, греющихся у костра.
Направляюсь к невзрачной серой постройке. Тут когда-то жил мой старый знакомый. После звонка выяснилось, что чалится он здесь до сих пор.
Стучу по двери и через несколько секунд она открывается.
— Damn! [(с англ.) Черт!] Дымницкий, дружище!
Сокольников налетает на меня, чуть ли не сбивая с ног. Обнимает и орёт радостно:
— Сколько лет не виделись! Охренеть!
— Здорова, Юр. Как жизнь? — хлопаю его по плечу.
— So-so [(с англ.) Так себе], помаленьку. Чё со мной будет? Лучше скажи, откуда ты, брат, тут взялся?
— Прилетел из Москвы.
— Заходи давай. С женой познакомлю и детьми.
— Юр, в другой раз непременно, а сейчас я по делу к тебе заскочил. Время на вес золота.
— Чё случилось? — отодвигаясь, хмурится.
— Близкий человек пропал.
— Что за человек?
— Девушка. Двадцать шесть лет. Модель. Вот по этому адресу появлялась тут у вас недавно. Я пробил. Там, вроде как, магазин видеокассет, который уже закрыт.
— Ага, а ещё там точка, — добавляет он. — Сочувствую, но, по ходу, девка влипла.
— Мне надо её найти. Помочь сможешь? Интересуют злачные места, куда она в теории могла двинуть, и связи твои нужны бы. Вдруг кто из ваших видел?
— Я больше не с ними, братан. Завязал с тёмным прошлым. Легализовался типа. Ради семьи.
— Ясно. Извини за беспокойство. Сам разберусь.
— Да погоди ты, — останавливает за плечо, заметив мою реакцию. — Ща что-нибудь сообразим.
Исчезает за дверью. Что-то говорит жене, после чего выходит на улицу, на ходу надевая на себя пуховик.
— Фотка девчонки есть?
— Да.
— Показывай. Отправим кое-кому. Посмотрят, вдруг, кто знает её или видел.
Открываю галерею, передаю ему телефон.
— Отошли от машины! — ору, заприметив у тачки бомжей.
— Пальто, денег дай, — сипит один из них.
— Возьми и проваливайте! — протягиваю несколько купюр и ловлю в фокус испуганное лицо Яны.
— Маловато. Подбавить бы, — наглеет красная морда.
— Слышь ты, — достаю пушку. — Пошёл на хер отсюда.
— Тихо-тихо. Чё за резкий гость у тебя, Юра?
— Валер, свинти, а. Не до тебя, — отзывается тот, что-то быстро набивая на экране.
— Свалили, — цежу сквозь зубы, снимая пистолет с предохранителя.
— Не надо нервничать. Уходим уже, — свистит своим.
Ни черта здесь не поменялось.
— Кир, особые приметы может, какие? Помимо того, что девушка очень красивая.
Осознаю, зачем спрашивает. Скручивает внутренности все будто жгутом.
— Тату. У неё есть татуировки на теле.
— Отлично. Отправил инфу, ждём. Если кто встречал её, напишут.
— Спасибо.
— Пушку с собой носишь?
Киваю.
— Это правильное решение. У нас поспокойнее стало, но иногда грабежи-разбои всё же случаются.
— А в целом тут сейчас как?
— Да, в принципе, всё как раньше, — пожимает плечом. — Выходцев из Азии много стало.
— Переезжать не планируешь?
— Планирую. В Джерси. Бабла ещё немного насобираю и рванём обустраиваться. О, смотри-ка, есть контакт. Отписался один человечек. Видел твою куклу несколько дней назад.
— Куда ехать?
— Запоминай, — диктует.
Сердце начинает одурело биться в груди, ведь, наконец-то, поиски дают хоть какой-то значимый результат.
— Тебе нужен подвал дома с граффити. Постучи. Там подпольный клубешник-прибивняк хипстеров. Пустят или нет, не знаю. Поясни ситуэйшн. Не быкуй. Будь поспокойнее, — наставляет, уже когда сажусь в машину.
Поспокойнее.
Какой там…
Стоит нам с Яной по прошествии пятнадцати минут оказаться в нужном месте, как нервную систему у меня подрывает окончательно. Потому что окружающая обстановка пиздец.
