Мой самый-самый бывший - Ана Сакру
Разрезаю омлет в полной тишине, кладу кусочек в рот. Наверно вкусно, но я в таком напряжении, что не в состоянии определить.
- Что за загородный клуб и знакомый? - Сашкин стальной голос разрезает пространство как гильотина шею французского революционера.
Дожевываю и только потом поднимаю на Лютика глаза. Это я зря, потому что выдержать его взгляд мне сейчас нереально тяжело.
- Тебе зачем? - стараюсь звучать расслабленно.
- Чтобы, если что, знать, в каком районе искать пластиковый пакет с твоими останками и что отвечать следователю, - вкрадчиво поясняет Сашка, подаваясь ко мне через стол.
Его ответ настолько абсурден, что я фыркаю и начинаю улыбаться.
- Спасибо за заботу, Саш, но это, правда, лишнее.
- И все-таки ответь с кем и куда, - давит.
Смотрим друг другу в глаза. В голове начинает слегка гудеть. Это звенят мои натянутые нервы.
- Я еду с Ариэлем. Без понятия куда, но не думаю, что он меня прикопает. Узнал?
У Саши каменеет лицо. Он растерянно моргает, а потом начинает характерно гневно краснеть. Как всегда. Скулы и кончики ушей.
- С тем самым Ариэлем, или в Москве так много поклонников "Русалочки"? - хрипло интересуется.
- С тем самым.
- Кира там тоже будет?
- Насколько я знаю, нет.
- То есть вы вдвоем?! - это уже задано таким тоном, будто в машину к Ариэлю я загружусь сразу голая.
Ничего не отвечаю. Ответ очевиден. Вдвоем.
Только поджимаю губы и вздергиваю подбородок. Ну, попробуй мне предъяви!
У Сашки взгляд человека, планирующего убивать. Он уже весь идет пятнами. Вижу, как запульсировала венка на его шее. Сглатывает, прочищая горло. Если бы не дети рядом, он бы точно уже орал.
- И давно ты с ним по дачам катаешься, Лиз? Не знал, что это входит в должностные обязанности маркетолога...Много уже связей установила...с общественностью? - цедит тихо сквозь зубы.
Я вспыхиваю от возмущения и открываю рот, чтобы в ответ спросить у него про по слухам шастающую к нему Тишакову, но неожиданно меня перебивает Левка.
- Пап, да не ездила она никуда! - он так звонко и ломко это говорит, что нас обоих разом прибивает, вдавливая в грешную землю.
Боже, что мы творим!
Озираемся, сгорая от стыда. Дети сидят бордовые, глаза блестят, зрачки расширены, Алиска чуть не всхлипывает.
Меня-то трясет от этого разговора, а каково им слышать!
Размазывает по кухне накрывшем чувством вины. Черт...
Сашку, очевидно, тоже. Он шумно выдыхает, активно растирая ладонями лицо, и неестественно бодрым голосом командует.
- Так, ладно. Все поели? Давайте уже собираться и выходить. Встаем!
И первый поднимается из-за стола. На меня больше не смотрит. Вообще все следующие полчаса, пока наши дети носятся по квартире в поисках термоносков и засунутого не в тот ящик контейнера для бутербродов. Я словно перестаю для Сашки существовать.
Мне от этого и легче, и одновременно так тоскливо. Я наверно обречена теперь всегда на части разрываться от противоречивых эмоций рядом с ним.
Сижу на кухне одна. К ним не лезу. Подливаю и подливаю себе кофе, наблюдая, как они собираются на свою чертову лыжню. Сердце гулко частит то ли от кофеина, то ли от бьющегося в голове вопроса, когда я снова увижу бывшего мужа.
- Все, мам, мы пошли! - орет Левка из прихожей.
- Удачно тебе съездить на юбилей! - вторит ему Алиса.
- И вам! Пока, родные! - дрогнувшим голосом кричу в ответ с кухни.
Сашка ни слова не говорит. Я лично ему – тоже.
Еще чуть - чуть возни и хлопает, закрываясь, входная дверь. Тут же наваливается звенящая пустотой тишина. Упираюсь локтями в столешницу, роняю голову на подставленные ладони.
Мне становится так плохо...Так...
Вздрагиваю, когда проворачивается ключ в замке входной двери. Сердце подскакивает к горлу от неожиданности. Чьи-то тяжелые шаги в коридоре.
- Лёв, ты? - пищу.
- Нет, - в дверях кухни материализуется Сашка. В ботинках, расстегнутой лыжной куртке и заломанной на затылок вязаной шапочке.
Теряюсь. Остро чувствую, что мы по-настоящему одни.
- Забыл что-то?
- Да, договорить.
- А дети?
- В машине подождут.
50. Лиза
50. Лиза
Сашка рывком снимает шапку и прямо в ботинках проходит на кухню. Садится напротив меня за стол, кидает на столешницу скомканный головной убор. Молчу, наблюдая. Он тоже тяжело молчит, постукивая по столу пальцами. Воздух вокруг будто раскаляется - плывет и подрагивает. Или это я уже схожу с ума...
- Знаешь, я все думал, как ты так собралась за сутки, - начинает Лютик вкрадчиво после нескольких долгих томительных секунд, - Ладно, допустим, прощения мне нет. Но вот чтобы так сразу все бросить и уехать, вырвать из школы детей, даже не дать им нормально попрощаться с друзьями. Я ведь моргнуть не успел, а тебя уже и след простыл. В доме только я и умирающая овчарка. И я все думал, как так вышло... Казалось, ты рванула в никуда...А оказывается - то очень даже куда, да, Лиз?! Какой у нас классный еврей нарисовался! И работой обеспечил, и на выходных скучать не дает...Ты точно расстроена, что я эту херню случайно натворил? Или тупо ухватилась за шанс свалить?! Ты ведь давно этого хотела! Весь мозг мне прое...
От того, куда Сашка клонит, я вспыхиваю спичкой до кончиков волос.
- Что? Не знаешь, как так вышло? Случайно натворил?! Просто рада была свалить?! Ты мне это серьезно сейчас говоришь?!!!
С каждым новым словом, которое я произношу громче предыдущего, меня буквально подкидывает на стуле. В итоге я вскакиваю и начинаю расхаживать по
