Дочка для владельца Империи - Татьяна Тэя
Сергеев окидывает задумчивым взглядом мои джинсы, толстовку и накинутый сверху плащ, когда я забираюсь в салон.
- Что такое? – приподнимаю бровь.
- Я рад, что тебе лучше, - внезапно севшим голосом выдаёт он. – Прогресс на лицо. Ты явно крепче с каждым днём.
- Да, сил прибавляется, - киваю я.
- Арсений о тебе спрашивал, - вдруг меняет тему.
- Кхм…
Я так неуверенно и неопределённо бурчу что-то под нос, что Сергеев начинает улыбаться, пока не выдаю более связно:
- Как он?
- Уже лучше, хромает только. И это, вероятно, навсегда. Ладно, расскажи, как ты его окрутила и уговорила себе помочь? У меня брат еще более непробиваем, чем я.
- Не думаю, что это так
Кошусь на вдруг повеселевшего Сергеева.
- Было когда-то не так, он изменился.
Возможно, за его словами нечто большее. Эта семейка сведёт меня с ума. Все трое – люди-загадки. Говорят полуфразами, и надо мозг сломать, чтобы расшифровать хотя бы часть из них.
- Расскажи про фирмы, в которые он тебя пристроил работать.
- Что именно интересует? Не думаю, что имею право разглашать конфиденциальную информацию, всё-таки я соглашение о неразглашении подписывала, прежде чем получила доступ к данным… - мой взгляд бегает от лобового стекла до Сергеева и обратно.
У меня ощущение, что я иду по тонкому льду. Что это? Подставные вопросы? Способ проверить мою благонадёжность? Кажется, мне теперь везде будет мерещиться двойное дно.
- Расслабься, Арина, мне нужно общее представление. Кто в руководстве, вид деятельности, оборот можешь обозначить не цифрами, а общим объёмом…
Он продолжает пояснять, а я киваю, приходится, правда, поднапрячь мозг, чтобы выдать нужные факты. Всё-таки времени прилично после аварии прошло, я уже чего-то и не помню.
Тем мы до Москвы и «развлекаемся» - сухими разговорами.
Сева привозит меня в «Империю», не знаю, зачем мы здесь, но чувства странны. Меня охватывает дрожь, пока просторный серебристый лифт с ускорением, поднимающим во мне волну тошноты, возносит нас на самую верхушку башни. Рабочее время уже подошло к концу, но мне кажется, на каждом этаже крутятся засидевшиеся люди.
В управлении горит свет, а в приёмной Севы за столом сидит его секретарь или помощник. Всё та же блондинка, что и год назад. Девушка с холодным колючим взглядом. Лопатками его чувствую, пока иду к кабинету, а рука Сергеева лежит у меня на спине: не давит, но мягко направляет. От нервов я начинаю прихрамывать, и Сева снижает темп. Придерживает дверь, впуская внутрь. Мы заходим в небольшую комнату переговоров, где нас уже ждёт средних лет мужчина, облачённый в идеально сидящий на нём деловой костюм. Он со стуком ставит чашку с кофе на блюдце и поднимается, чтобы пожать Сергеев руку.
- Спасибо, Артём Семёнович, что согласились приехать так поздно, - благодарит Всеволод.
- Всё в порядке, понимаю, что есть вопросы, которые надо закрыть – чем раньше, тем лучше.
- Именно так.
Сева коротко меня представляет, усаживает за стол, и пока я просматриваю документы, которые передо мной вываливает Артём Семёнович, собственноручно готовит мне кофе, не привлекая своего секретаря. Кофейный аппарат гудит, выжимая из капсулы всё до остатка, а строчки перед глазами плывут. Я не особо разбираюсь в нюансах, и, видимо, мой растерянный взгляд побуждает Артёма Семёновича подробнее мне рассказать о бумагах на столе. Там про Ульяну, счета и финансовое обеспечение в основной своей массе. А также про смену фамилии Ульяны с Васильевой на Сергееву.
Я посылаю вопросительный взгляд Всеволоду, мне везде мерещится подвох, и он, видимо, понимает мои колебания, поэтому поясняет.
- Во-первых, никто у тебя ребёнка забирать не собирается. Во-вторых, эти действия многое упростят, и Ульяна будет финансово защищена, также ей гарантируется право на долю в наследстве, в случае если со мной что-то случится. В-третьих, если информация о ней всплывёт в прессе, а такое я не исключаю, даже считаю вполне вероятным, крупного скандала не выйдет.
Из всего его потока я улавливаю одно:
- А что с тобой может случиться?
Сергеев смотрит на меня, не моргая.
- Всё, что угодно, Арина. Всё, что угодно.
Мне не хочется думать о плохом. В моём разуме – Сергеев вечен. Он не небожитель, конечно, но влиятельный человек. А у влиятельных людей много врагов, да? Если Асин Ярыгин раньше лишь добывал информацию, то сейчас готов перейти к более решительным действиям, чтобы скрыть следы прошлых преступлений и открыть новые возможности.
Кошки на душе снова просыпаются, начинают скрести своими острыми когтями. Готова ли я жить в мире без Всеволода? Нет… определённо нет. Пусть мы не в месте, но всё же… рядом?
Тяжело сглатываю и наклоняюсь к бумагам. Строчки плывут перед глазами. Может, я делаю большую глупость, но бегло просматриваю документы, особо не вчитываясь, и просто подписываю, надеясь на честность Сергеева и отсутствие подводных камней.
Когда мы спускаемся на нулевой этаж, телефон Всеволода пиликает, и Сергеев долго вглядывается в экран, прежде чем коротко бросить.
- Надо в ещё одно место заехать.
- Да, хорошо, - говорю, хотя от моих слов ничего не зависит.
Ещё одним местом оказывается клуб «Манго». Дыхание невольно учащается, когда я смотрю на достаточно скромного вида вывеску. Что-то изменилось, он стал ещё неприметнее. Тайное место для сильных города сего?
Когда Сева открывает дверцу машины, чтобы я вышла, невольно медлю.
- Может, я тебя здесь подожду?
- Не знаю, сколько тебе придётся ждать, - отметает любые мои возражения.
Так что я чувствую себя крайне неуютно в своей простой повседневной одежде, когда думаю, что придётся зайти, в чём есть, в этот шикарный уголок шикарных людей. Ещё и воспоминания так не вовремя накатывают. После рассказа Аси меня мутит ещё сильнее. Неужели тут действительно достаточно вложить в руку записку с предложением заинтересовавшего тебя человека, чтобы тот принял его или отклонил? А приняв, послал за тобой парочку амбалов, готовых даже силой притащить девушку к хозяину? Действительно каменный век современных джунглей?
- С чёрного зайдём, - берёт меня под руку Сергеев и ведёт в абсолютно другом направлении.
В тот самый двор, где когда-то меня спас. Я не была здесь больше ни разу. Не скажу, что что-то в этом месте изменилось, кроме меня самой.
Та же тёмная подворотня, невысыхающие лужи, тусклые фонари.
И человек, поджидающий нас у двери, без слов впускает внутрь. Мы идём в полумраке, сюда доносится гул клуба: музыка, голоса, смех, но
