Сломанные - Маргарита Абрамова
- Понимаю, но не все так просто, … Я такая проблемная, - хотела опустить глаза, но выдержала ее открытый взгляд. Не знаю, зачем это сказала, не хотелось ее обнадеживать, да, я люблю ее сына, но, что будет завтра не хотелось загадывать.
Она по-доброму усмехнулась, будто я была глупым ребенком, скорее всего, в ее глазах так и выглядела – испуганной девочкой, зажатой и закомплексованной.
- У всех нас проблемы, все мы совершаем ошибки, но пока мы живы все в наших руках и руках Господа. Все будет хорошо, вот увидишь, я за вас свечку в церкви поставлю.
- О таком стыдно просить, - такое и озвучивать стыдно, не то, что в храме просить.
- От чего же?
- Мы ж считай во грехе живем…
- Что тоже не веришь в Бога? Вот и Родик перестал после того, как все случилось. Ты же знаешь что произошло?
- Знаю.
- Вот, все ругался и злился, что его в живых оставили, а их нет. А я думала, нужен он был еще за чем-то. Все не просто так в этом мире. Я тогда очень часто Господа благодарила за сохранение ему жизни и просила дать ему смысл. Трудно ему было, столько лет ни друзей никого, только с Ильей Егорычем и общался.
- Умер он…Недавно…
- Когда? А я и не знала….Вот видишь, все в себе держит, - заметно было, что она расстроилась, не знаю, чем больше – смертью старика или тем, что с ней этой новостью даже не поделились, не сообщили, оберегая или за ненадобностью.
- Месяц назад приблизительно, - тот день тоже запомню надолго, бежала, окрыленная замечательным утром, с букетом прекрасных красных гортензий. Красных! Знал ли Родион, что означает этот цвет, когда покупал их, или просто подарил приглянувшиеся, а может просто консультант посоветовал? Но я надеялась, что знал, на душе было легко и счастливо. А после застала его раздавленного одного на пороге дома, курящего какие-то папиросы, которые у него отродясь не видела, скорее всего, Егорыча.
- Сердце. Вачи констатировали инфаркт. Родион занимался похоронами, ведь у Ильи Егорыча никого не осталось.
Ольга Семеновна побледнела, что и за ее сердце распереживалась, тоже возраст, пускай и не старческий, но беречься нужно.
- Все-таки тебя Бог ему послал, особенно сейчас, когда он остался совсем один.
- У него есть вы…
- Я – мать, а ему необходимо иное, Дашенька, нужно, чтобы постоянно кто-то дома был, ждал с работы, вон, как ты, ужин вкусный готовил. Просто ждал.
Прекрасно понимала о чем она, мне самой этих простых вещей так не хватало ранее. Так хотелось, чтобы любимый человек был рядом, боялась, что ничего не светит мне, ни один нормальный мужчина не захочет быть со мной, с бракованной возиться. А с Родионом я все меньше думаю об этом и почти не чувствую себя таковой.
Мы проговорили еще долго о разных вещах, занялись готовкой, совместно. Не было никакой конкуренции на кухне. Я очень радовалась, что мама у Родиона оказалась такой замечательной. Не всем так везет. Выпили уже остывший час и все беседовали, что и не заметили возвращения хозяина дома – нашего любимого мужчины.
Родион прошел в дом и его бровь удивленно взлетела при виде матери. Я снова поразилась этой схожести и невольно улыбнулась.
- Мама? – поцеловал в морщинистую щеку, - Ты как здесь? – потом подошел ко мне, тоже поцеловал в щеку, а после занял место на диване, поочередно рассматривая нас.
- Значит, ты уже познакомилась с Дашей, - не понятно толи вопрос, толи утверждение, скорее второе.
- Да, ты же не спешил нас знакомить, так что случайность свела нас.
- Ну вот и хорошо, ты сегодня останешься у нас? – мне так понравилось это «у нас», что никакие представления не нужны, все стало ясно от одного слова. Такого короткого, но емкого. Хотя, я могла бы быть просто его сожительницей, снимать там комнату, например, но вряд ли меня тогда целовали, пусть даже в щеку, при возвращении домой.
- Не знаю, время так быстро пролетело…
- Оставайся, нечего вечерами разъезжать, - вспомнилось, как он и меня не хотел так отпускать, такое беспокойство согревало душу.
- Ну если вы не против, - Ольга Семеновна вопросительно посмотрела на меня, ожидая и моего согласия.
- Не против, конечно, - эта женщина так скучает по сыну, что им не помешает пообщаться, - Родион, мой руки и садись за стол, будем ужинать.
Мне бы хотелось, чтобы на этом ужине присутствовал и мой папа, но все еще успеется. Что он находится под заключением бегло обмолвилась, сильно негативного окраса с ее стороны не увидела, расспрашивать подробности при первом знакомстве не стала.
Обернулась в проходе и увидела как мать улыбается сыну, ничего не говоря, а он тоже мило улыбнулся в ответ. Вот же семейка – друг друга понимают без слов!
Мы разместили нашу гостью на диване, а сами отправились в комнату.
- Ты не обижаешься, что представилась Ольге Семеновне твоей девушкой, - лежа в горячих объятиях, все же выдала себя, и спросила то, что меня волновало.
- Нет, конечно, Даш. Почему я должен быть не доволен? Ты и есть моя девушка, просто сказала правду, - его губы коснулись затылка. Развернулась, чтобы удостовериться - глаза не могут врать.
- Просто мы об этом не говорили, - прошептала в его губы, находившиеся в нескольких миллиметров от моих, - Вот и волновалась, не знала как ты отреагируешь.
- Глупая, о чем тут разговаривать, - Родя преодолел то мизерное расстояние и поцеловал, развеивая все мои сомнения.
Он быстро «разгорелся», руки разомкнули объятия и начали блуждать по всему телу, задерживаясь на оголенных участках, нежно поглаживая и сжимая их.
- Мы вчера не закончили и мне бы хотелось продолжить то, на чем мы остановились вчера.
Мне тоже этого безумно хотелось, но не тогда, когда в соседней комнате спит его мама.
- Родь,- оторвала его ладони от себя, - Я не
