Не рассказывай - Ольга Вечная
Глава 49
Ксюша
Я открываю глаза и смотрю на часы — сорок минут прошло. Сорок минут я проспала за прошлые сутки. Как это много, да я умница просто!
Голова тяжёлая. Я поднимаюсь на ноги и иду чайник ставить. Уже три раза так делала за ночь, он закипал, отключался. Остывал. И снова.
В квартире Дениса как обычно чисто. Ничего нигде не валяется. Я зашла часов пять назад и столько деталей отметила. Нет, не новых. Просто раньше внимания не обращала. Одежда сохнет на вешалке, аккуратно и тщательно расправлена. Посуда вымыта и у раковины оставлена сохнуть. Ничего лишнего. Всё точно так же, как было, когда мы встречались.
Когда мы встречались…
Я наглая до безобразия! Приехала унижаться, как мама и настаивала. Вот только мужчина другой. Почему-то эта мысль вызывает улыбку.
Я припёрлась к нему без приглашения. Припёрлась к парню, с которым мы закончили отношения и который явно меня видеть больше не хочет. К своему спесивому мальчишке, саму мысль об отношениях с которым так долго отвергала.
Дверь своим ключом открыла, зашла, воровато оглядевшись. Личинку он не поменял. Может, забыл. Может, всё равно было. А может…
Нет. Он ушёл. С него хватило. Никаких «может».
Я ждала всё это время. Чего-нибудь. Знака. Когда он хотел, он приезжал.
Боже.
Я сажусь на стул и смотрю перед собой. Долгие месяцы я так много хорошего в Денисе не замечала! Не просто хорошего, а потрясающего. Концентрировалась на недостатках, стыдилась их, старалась игнорировать.
Удивительно, но за недели разлуки больше всего я скучала именно по ним. По мату, вылетающему из его рта по делу и без, словно он сапожник какой-то. Просторечным выражениям. Потребности распускать руки, звонить по двадцать раз на дню, совершать глупости…
Чайник щёлкает в полной тишине квартиры. Я вздрагиваю. Непривычно. Без Дениса очень тихо. Когда он рядом, то постоянно что-то болтает, шутит, смеётся, рассказывает. Да даже просто молчит если — непременно энергетикой своей окутывает, аж тепло становится. Если же мы не вместе были, мой телефон вечно звенел. Он вспомнит что-нибудь — напишет или позвонит.
Божечки! Аж мурашки сейчас.
Мне холодно. Постоянно. Причём раньше, до Дениса, я была уверена, что холод — это норма.
Подхожу к окну и чувствую, как по телу прокатывается мелкая дрожь. Эти часы последние я в аду горю. Шесть их уже набежало. Да сколько можно-то!
В первые сутки я не нервничала особо, маму его успокаивала. Вызов, задание, он каждый день с чем-то таким сталкивается. Наверное.
Началось всё с того, что в воскресенье, вернувшись домой после обеда с подругами, я новости включила и оторопела.
Сразу поняла всё. Сердце ускорилось, и дыхание сбилось. Можно верить или не верить в интуицию. Спорить сколько угодно, да толку-то.
Террористы, оцепление, заложники…
Номер Дениса набрала сразу же. Месяц настраивалась, решалась, ругала себя, откладывала. Казалось бы, так просто: «Я скучаю. Очень». Возьми и напиши, что чувствуешь, человеку. Откройся. Рискни. Он ответит: «Прости, но поздно». Грубее вряд ли. Но и ладно. Пусть бы. Заслужила.
Я ночью просыпалась и телефон в руках вертела, крутила.
Две недели назад Гришу арестовали. Какой-то кошмар был. Алёну, меня и даже Наташу вызывали в полицию на беседы. Я испугалась сильно. Титов помощь предлагал, он тоже из участка первые дни не вылезал, но я отказала.
Не знаю, почему не позвонила Денису. Хотелось сначала как предлог использовать. Но я ведь гордая, буду ещё звонить и унижаться!
Сидела в машине с телефоном, настраивалась. А вдруг не ответит? Вдруг откажет? Вдруг не хочет меня видеть? Если хотел, приехал бы сам, да? Он бы приехал.
А в это воскресенье новости увидели, и я сразу набрала Дениса. Так легко и просто это оказалось сделать — два касания пальцем экрана. Пошёл исходящий.
Мне ответили, что абонент недоступен. Раз недоступен, значит, работает мой абонент.
Тогда я бегом гуглить начала. Чтобы больше информации узнать.
В одном из крупных коттеджных поселков велись переговоры с террористами, замешан какой-то мелкий политик. Бандиты в огромном доме забаррикадировались с оружием, взрывчаткой и… толпой заложников. Боже.
Не знаю, на что эти гады надеялись, почему не сдались. Не на что вроде бы. Полиция все силы стянула, спецназ там же. Эвакуировали жителей поселка, те упирались, не хотели оставлять нажитое. Нет, большинство послушалось, конечно. Но кое-кто встретил полицию с ружьями, прятался в огородах. Детей прятали. Сумасшедшие. Даже взрыв на соседнем участке никого не смутил, а ведь казалось бы.
Ситуацию пытались мирно решить, заложников хотя бы вывести. Время выиграть.
От взрывов уже пострадало несколько парней, но Дениса среди них не было. Я маме его позвонила: ей бы сообщили. Она, как и я, волновалась.
Все следующие репортажи я смотрела, зная, что он там где-то. Один из многих парней в чёрной форме и маске. Работает.
Когда не знаешь, что происходит, будто легче. Ведь служба с рисками связана, ничего не поделаешь. Они тренируются, готовятся. Всё знают, умеют. И стараешься доверять. А здесь… ситуация будто из-под контроля вышла, СМИ на ушах стояли. Я понимала, что людей спасать будут любой ценой. Любой…
Я снова набрала номер Дениса. Недоступен.
Страшно. Остаток воскресенья не отлипала от телефона. Жадно смотрела и читала любую появившуюся информацию. Ночью спала плохо, всё новостей ждала хоть каких-нибудь.
К утру понедельника лучше не стало. Переговоры по-прежнему шли, в СМИ стали появляться безумнейшие версии, которые меня изрядно раздражали! Я в душ пошла, только шампунь по волосам распределила, как звонок телефонный услышала. Выбежала мокрая вся, трубку схватила. А там мама его не в адеквате тараторила — ей только что сообщение переслали голосовое, что бой случился, дом взорвался и десятки наших легли. И фамилии назвали. Она сообщение это переслала мне, я его прослушала, телефон из рук выронила и беспомощно разрыдалась.
Потом, через минуту уже, выяснила, что фейк это. Но задыхалась ещё час минимум. Такой пронзительный и жуткий голос был у его мамы. Таким уверенным тоном женщина зачитала сообщение, назвала фамилии. Невнятно и много. И одна была очень похожей на «Гончаров». Простая, распространённая в нашем городе фамилия, и эта тварь её назвала наравне с другими.
Некоторые блогеры хуже террористов действовали. Шумиху поднять пытались и охваты своих каналов увеличить. Ощущение сложилось, что не осталось больше правдивых источников. Некому верить, отсюда паника. Кто-то скрывал информацию, кто-то преувеличивал.
