Нежеланная жена - Злата Романова
Полагаю, его сыну плевать на связи моего тестя и он уж точно не заинтересован в том, чтобы делать из меня своего зятя и «помощника». Я принимаю его предложение, но на своих условиях. В конце концов, мне действительно нравится то, чем я занимаюсь.
Эпилог
— Какая красавица моя внучка, вся в тебя, Мира! — вытирая слезы, целует мама нашу с Мурадом дочку.
Они приехали на выписку с Мурадом и Амирчиком, и, хотя я как могла готовила своего ревнивого мальчика к тому, что у него скоро появится сестренка, я все равно с опаской наблюдаю за реакцией пельмешка, пока он стоит рядом с отцом, наблюдая, как бабушка держит на руках маленькую Элину.
— Хочешь посмотреть, Амир? — обращается к нему мама и после его нетерпеливого кивка, наклоняется, показывая ему личико сестренки.
Амир внимательно наблюдает, не отрывая от Элины взгляд в течение долгих секунд, после чего отходит на шаг, показывая, что закончил, и обнимает меня за ноги.
— Ну что ты, пельмеш? Не нравится сестренка? — ласково глажу его по волосам.
Он дергает меня за платье, прося наклониться, и оглянувшись на отца и бабушку, чтобы те не подслушали, тихо говорит мне на ухо:
— Мам, она маленькая. Как кукла.
И столько недоумения в его голосе, что я не могу сдержать смех облегчения от того, что дело не в ревности, как я боялась.
— Она скоро вырастет, — говорю я сыну, целуя его в лобик. — Ты тоже был таким маленьким, когда появился у нас с папой, но теперь ведь ты вырос?
— А долго она будет расти? — спрашивает мой любознательный ребенок.
— Не так уж долго, ты оглянуться не успеешь, а наша Элина уже начнет ходить и перестанет быть такой маленькой куклой.
— Хорошо тогда, — выдыхает пельмеш, снова бросая взгляд на сверток в руках бабушки.
Несмотря на то, что Амиру почти шесть лет, он у нас весьма избалованный вниманием и любовью ребенок. Я специально отдала его в детский сад, чтобы он начал общаться с другими детьми и находить с ними контакт. И, хотя даже с дочерьми Ляли и Зарины, а также сыном Вики, которые у нас все относительно одного возраста, он нашел общий язык, наши встречи нельзя назвать слишком уж частыми из-за вечной занятости, чтобы Амир привык постоянно играть и делиться со сверстниками. Он все еще проявляет признаки ревности, когда я дарю внимание другим детям, так что я боялась, что ему будет трудно принять Элину, но мама уверила меня, что уже сталкивалась с детской ревностью со своими сыновьями, так что знает, как с ней справляться.
Мы едем домой и впервые укладываем спящую Элину в ее кроватку, но никто не спешит уходить, продолжая наблюдать за спящей малышкой. Даже Амир смотрит с нескрываемым любопытством, а потом протягивает ручку и слегка касается маленькой ножки в слипе.
— Пойдемте есть, — наконец, тихо шепчет мама и мы всей компанией направляемся на кухню, из которой доносятся умопомрачительные запахи.
— Мам, ты что, все утро готовила? — строго спрашиваю я, уперев руки в боки. — Что я говорила о том, что ты не должна напрягаться?
— Иногда можно делать исключения, — говорит она. — Максуд с Зариной придут вечером, я еще и халву приготовила, он давно ее просил. Садись быстрее, голубцы еще горячие, я их перед нашим выходом из дома как раз выключила.
— И почему ты ее не остановил? — напускаюсь на Мурада, который беспомощно разводит руками.
— Вас, женщин, разве остановишь, если вы что-то решили?
— Мы еще поговорим об этом, — грозно обещаю я, подходя к плите. — Садись, мама, я сама налью.
— Но Мира…
— Нет, ма, я в порядке и ходить могу, у меня даже ничего не болит. Не беспокойся, хорошо?
Она с сомнением смотрит на меня, но садится. Я действительно чувствую себя хорошо, ведь в больнице провела три дня после родов и почти уже пришла в себя. Только до смерти устала от больничных стен и безделья.
Пообедав, я загружаю посуду в посудомоечную машину и поднимаюсь наверх. Странно, но я чувствую себя уставшей, хотя ничего не делала, да и малышка ночью хорошо спала. Ложусь на кровать и не проходит пяти минут, как ко мне пробирается пельмешек, заползая на кровать мне под бок.
— Ты скучал по мне, малыш? — глажу его по голове, нежно прижимая к себе.
— Тебя так долго не было, — хмуро говорит он. — И я не малыш.
— Что, маме теперь и наедине нельзя называть тебя малышом, взрослый мой?
Он поднимает на меня глаза и улыбается, закатывая глаза.
— Дурачок мой, и почему так спешишь вырасти? — целую его, делая попытку пощекотать, но он с хихиканьем тут же группируется, зажимая мои руки.
— Не надо, мам!
— Что у вас тут происходит? — заходит к нам Мурад.
— Тут кое-кто, все же, оказывается, соскучился по мне, — говорю я, обнимая Амира и с намеком глядя на мужа.
Он приподнимает бровь, взглядом обещая мне расправу, и садится рядом.
— Как ты себя чувствуешь?
— Хорошо, просто устала, — успокаиваю его. — Скоро Элину нужно будет покормить, так что пользуюсь случаем покемарить.
— Амир, пойдем, давай дадим маме поспать, — тянет руки к сыну Мурад.
— Оставь, он мне не мешает, — целую сына в макушку. — Поспишь со мной, малыш?
— Ага, — говорит он.
— Тогда не буду вам мешать, — усмехается муж, вставая и направляясь к двери.
Что-то мне подсказывает, что он собирается идти в детскую, потому что, если кто и ждал рождения Элины больше всех, так это ее отец.
* * *
