Мой худший друг - Мария Николаевна Высоцкая
Киваю как болванчик. Максимально медленно, сейчас, соображаю.
– Может, обнимешь? – она тихо хихикает, потом руками шею мою обвивает.
Касается губ своими и быстренько убирает за ухо выбившуюся прядь волос.
– Тим, – снова улыбка. – Ты меня пугаешь, – шепчет.
– Ты ненормальная, Громова, – бормочу еле связно. Еле соображаю, потому что снова попался на удочку ее серых глаз. – Мне тебя вчера прибить хотелось.
– Аналогично, между прочим. Совсем дурак, да? – закатывает глаза. – Это были самые дурацкие каникулы.
– Согласен. Летом перед поступлением вместе полетим, тебе уже восемнадцать стукнет. У папы отпрашиваться не надо будет.
– Ты серьезно сейчас?
– Очень.
Наконец выключаю свою заторможенность и подтягиваю ее за бедра к себе. Чуть давлю на поясницу, вынуждая сесть мне на колени.
– Ну, – вытягивает губы трубочкой, – я подумаю.
– Ты из аэропорта прямо ко мне?
– Угу.
– Почему не позвонила?
– Так сюрприз же, балда, – она негромко смеется, а потом целует. Первая.
Глава 24
Ариша
Май
– Может, вот это? – мама подхватывает подол кремового платья. – Спина открытая, красиво будет.
– Мне кажется, я с ним сольюсь, – бросаю взгляд на свое запястье.
Весна вроде, самое время чуть подзагореть, но я все еще бледная. Морской загар уже смылся, а новый я пока подхватить не успела. Потому что если и бываю на улице, то солнце в это время не светит.
– Тогда персиковое.
– Я бы черное лучше взяла. Вот это, – киваю на манекен.
Это платье мне сразу в глаза бросилось, едва в магазин войти успели.
Черное. Длинное, без бретелей, зато с шикарным разрезом по правой ноге почти до бедра. Лиф практически надвое делит V-образный вырез, но от пошлости его спасает полупрозрачная вставка цвета кожи.
Мама мгновенно переключается на мой выбор, обходит манекен по кругу. Делает шаг назад и, приложив пальцы к подбородку, одобрительно кивает.
– Ты права, это то, что нужно. Примеряй.
Пока я переодеваюсь не без помощи девушки-консультанта, мама рассматривает туфли. Их мы тоже по итогу берем, как и платье.
– Ну все. Пойдем перекусим, и домой, – мама пропускает меня вперед и неожиданно вздыхает. С грустинкой какой-то.
– Ты чего?
– До сих пор не могу поверить, что тебе восемнадцать.
– Ну еще нет, – улыбаюсь, подхватывая маму под локоть.
– Только вчера тебе памперсы меняли.
– Мам! – смеюсь, конечно, но для вида дую губы.
Мой день рождения уже в следующую пятницу. Сначала будет серьезный банкет у нас дома. Друзья родителей, родственники. Я, само собой. Но это до восьми. Потому что с девяти папа арендовал ВИП-ложу в клубе, уже для моих друзей. Идея была мамина. И аргументы у нее были, как всегда, убедительные. Что-то вроде: «Успокойся уже, Стёпа, ей с тобой до старости, что ли, все свои праздники отмечать? Пусть ребята повеселятся. Потанцуют».
Папа, конечно, возмущался для приличия, но в итоге отдельному празднованию быть.
– Все вроде купили?
Мама пробегает взглядом по пакетам, которые выставила рядочком на лавку у ТЦ. В кафе мы провели минут двадцать, выпили кофе и заели его чизкейком.
– Надо будет еще к визажисту записаться. – Мама делает заметку в телефон. – Где там твой Тимоша?
– Сейчас, – закусываю губу, – позвоню и спрошу.
Вытаскиваю смартфон и звоню Тиму.
– Привет, ты где?
– Две минуты, на парковку уже заворачиваю.
– Ты на подземную? Мы просто снаружи, у центрального входа.
– Понял. Тогда пять, тут на объезд всегда все стоит.
– Ждем.
Прячу телефон в карман и ловлю на себе мамин озорной взгляд.
– Что? – прищуриваюсь.
– Ничего. Как у вас дела?
– Нормально, – прячу улыбку за маской серьезности.
У нас на самом деле все очень хорошо. За последний месяц, я бы сказала, даже идеально.
Ну… почти. В воздухе только один вопрос витает и лежит он в горизонтальной плоскости. Не скажу, что меня не умиляют и не заводят все Азаринские поползновения на этот счет, да что там, у самой сердце замирает и колени подкашиваются, но я для себя уже давно решила, что хочу все сделать правильно.
Да, возможно, я брюзга из прошлого века и сейчас мои взгляды выглядят старомодными, но мне очень хочется дождаться своих восемнадцати в этом вопросе.
Мы это уже проговаривали, но кажется, что в моменте Тим об этом забывает. Я и сама иногда с катушек слетаю. Он же так целует…
Понимаю, что моя «правильность» его может раздражать, но, если глобально, если чувства действительно есть, он же может подождать, верно?
– Арин.
Мамин голос прорывается через размышления, и я резко поворачиваю голову.
– Тимоша приехал, – она кивает в сторону парковки.
Машину Тим припарковал и уже идет к нам. Поправляет солнцезащитные очки. Ветер треплет его волосы и раздувает полы расстегнутой кожаной куртки.
– Привет, – взмахиваю рукой, как только он с нами ровняется.
В отличие от меня, Тим ничего и никогда не стесняется. Родителей тоже. Потому что без каких-либо заморочек целует меня в губы. Чмокает, я бы сказала, но все же у моей мамы на глазах.
– Привет, – прижимает к себе и только потом переводит взгляд на мою маму. – Здравствуйте, шикарно выглядите. Подстриглись?
Мама улыбается во все тридцать два зуба.
– Привет-привет. Ой, кончики только подравняла. Удивляюсь твоей внимательности постоянно.
Азарин лыбится и забирает пакеты со скамейки.
Сегодня он на другой машине. У его отца целый автопарк, конечно. Но Тим редко ездит на чем-то кроме своего спорткара. Удивительно даже, что сегодня мы грузимся в джип.
– Садитесь, я ща пакеты закину.
Открываю маме дверь и только потом
