Э. Джеймс - Грей. Кристиан Грей о пятидесяти оттенках
– Для меня это тоже впервые.
Тейлор выходит, я смотрю на Ану с коварной и похотливой ухмылкой.
– Держу пари, ты жалеешь, что на тебе нет трусов.
У Аны перехватывает дыхание, она хмурится, но я вылезаю из машины, чтобы поприветствовать маму и отца, которые уже ждут на крыльце. Ана тоже выходит и, обогнув машину, с невозмутимым видом присоединяется к нам.
– Анастейша, ты уже знакома с моей матерью Грейс. А это мой отец, Кэррик.
– Мистер Грей, рада с вами познакомиться.
Она улыбается и пожимает ему руку.
– Я тоже рад, Анастейша.
– Для вас Ана.
– Ана, как приятно снова встретиться с вами! – с этими словами Грейс обнимает Ану. – Заходите скорей.
Грейс за руку ведет ее в дом, а я следую за Аной.
– Она здесь? – откуда-то из недр дома верещит Миа.
Ана бросает на меня озадаченный взгляд.
– Это Миа, моя младшая сестренка.
Мы оба поворачиваемся на стук высоких каблуков, цокающих по коридору. А вот и сама Миа.
– Анастейша! Я столько про тебя слышала!
Она бросается Ане на шею. Я вдруг вспоминаю, что они почти одного возраста, хотя Миа выше Аны.
Миа хватает Ану за руку и тащит в холл. Я с родителями иду следом.
– Он никогда не приводил домой девушек! – сообщает Миа пронзительным голосом.
– Миа, успокойся, – мягко увещевает Грейс.
Да, ради всего святого, Миа, не устраивай сцену.
Заметив, как я закатываю глаза, Ана бросает не меня испепеляющий взгляд.
– Здравствуй, дорогой.
Грейс целует меня в обе щеки. Она светится от радости, счастлива, что все ее дети собрались дома. Кэррик протягивает мне руку:
– Привет, сын. Сколько лет, сколько зим!
Мы обмениваемся рукопожатием и идем за дамами в гостиную.
– Пап, мы вчера виделись, – бурчу я.
Отец обожает надо мной подшучивать.
Кейт Кавана с Элиотом милуются на диване; увидев нас, Кейт вскакивает, чтобы обнять Ану, а потом вежливо кивает в мою сторону:
– Кристиан.
– Кейт.
Элиот хватает Ану в охапку. Вот ведь хрень, кто ж знал, что моя семья ни с того ни с сего устроит день объятий? «Отпусти ее, братец!» – думаю я и свирепо смотрю на Элиота, а он ухмыляется. На его лице написано: «Я просто хочу показать, как это делается». Обнимаю Ану за талию и притягиваю к себе. Все смотрят на нас. Черт, прям какой-то цирк уродов.
– Выпьете что-нибудь? – предлагает папа. – Просекко?
– Да, пожалуйста, – в один голос отвечаем мы с Аной.
Миа соскакивает с места и хлопает в ладоши.
– Они даже говорят одно и то же! Я принесу.
Миа выбегает из комнаты. Какого дьявола, что случилось с моей семейкой? Ана хмурится. Наверное, тоже думает, что они странные.
– Ужин почти готов, – сообщает Грейс и выходит вслед за Мией. Я веду Ану к другому дивану.
– Садись.
Она послушно выполняет приказ, а я усаживаюсь рядом, не касаясь ее. Нужно показать пример чересчур экспансивным родственникам. Может, они всегда так себя ведут? Отец отвлекает меня от раздумий.
– Мы разговаривали о нашем отпуске, Ана. Элиот решил на недельку слетать с Кейт и ее семьей на Барбадос.
Вот придурок! Ошеломленно смотрю на Элиота. Что случилось с мистером «Сунул, вынул и беги»? Должно быть, эта Кавана хороша в постели. Во всяком случае, вид у нее чертовски самодовольный.
– А вы планируете отдохнуть после университета? – Кэррик спрашивает Ану.
– Я подумываю о том, чтобы съездить в Джорджию.
– В Джорджию? – восклицаю я, не в силах скрыть удивления.
– Там живет моя мама, – дрогнувшим голосом отвечает Ана. – Мы с ней давно не виделись.
– И когда ты туда собираешься? – спрашиваю я со злостью.
– Завтра поздно вечером.
Завтра? Что за хрень? А я узнаю об этом только сейчас?..
Миа возвращается с бледно-розовым просекко для нас с Аной.
– За ваше здоровье! – Отец поднимает бокал.
– Надолго? – не отстаю я от Аны, стараясь говорить спокойно.
– Еще не знаю. Смотря как пройдут завтрашние собеседования.
Какие еще собеседования, да еще и завтра?
– Ана заслужила отдых, – вмешивается Кавана, глядя на меня с плохо скрываемой неприязнью.
Надо бы сказать ей, чтобы не лезла не в свое дело, но ради Аны я сдерживаюсь.
– У вас завтра собеседования? – спрашивает отец.
– Да, в двух издательствах, по поводу стажировки.
Ну и когда она собиралась это сказать? Мы здесь всего пару минут, а я узнаю нечто из ее жизни, о чем мне должно было быть известно раньше. Мне кажется, что Ана просто не хочет пускать меня в свою жизнь по-настоящему. Постоянно все скрывает, потому что не желает, чтобы я подходил слишком близко. Я и не собирался, но почему-то от этого подозрения я буквально закипаю. Может ли быть, чтобы я был ей совершенно безразличен за пределами игровой комнаты? Нижние часто спокойно разделяют свою жизнь на две совершенно независимые части. Почему я так против этого? Все это бесит меня так сильно, что я хочу ударить мисс Стил, выпороть ее по-настоящему, наказать за ее равнодушие и скрытность.
– Желаю удачи, – дружелюбно улыбается Кэррик.
– Ужин на столе, – объявляет Грейс из другого конца коридора.
Жду, пока все остальные не выйдут из комнаты, и хватаю Ану за локоть.
– И когда ты собиралась сказать, что уезжаешь?
Я злюсь все сильнее и сильнее, но Ана отмахивается от меня, как от ребенка.
– Я не уезжаю, а хочу повидаться с матерью, и я только подумываю об этом, – говорит она.
– А как насчет нашего соглашения?
– Между нами еще нет никакого соглашения.
Мы выходим из гостиной и идем по коридору в столовую.
– Разговор не закончен, – предупреждаю я.
Мама превзошла саму себя – лучший фарфор, лучший хрусталь, и все ради Аны и Кейт. Отодвигаю стул для Аны, потом усаживаюсь рядом с ней. Миа с улыбкой следит за нами через стол.
– Где ты познакомился с Аной? – спрашивает она.
– Ана брала у меня интервью для студенческой газеты.
– Которую редактирует Кейт, – вставляет Ана.
– Я хочу быть журналисткой, – говорит Кавана.
Отец предлагает Ане еще вина, пока Миа и Кейт болтают о журналистике. У Каваны стажировка в газете «Сиэтл таймс», наверняка папаша подсуетился. Краем глаза вижу, что Ана смотрит на меня изучающим взглядом.
– Что? – спрашиваю я.
– Пожалуйста, не злись на меня, – просит она еле слышно.
– Я не злюсь, – вру я.
Она прищуривается – похоже, не верит.
– Ну, хорошо, злюсь, – признаю я.
Ну вот, теперь мне кажется, что я погорячился. Закрываю глаза. Успокойся, Грей.
– И руки чешутся? – шепотом спрашивает Ана.
– О чем это вы шепчетесь? – интересуется Кейт.
Господь всемогущий! Неужели она всегда такая назойливая? И как ее только Элиот терпит? Бросаю на нее свирепый взгляд.
– О моей поездке в Джорджию, – с очаровательной кротостью отвечает Ана.
Кейт усмехается.
– Как вел себя Хосе, когда вы были с ним в баре в пятницу? – спрашивает она, нахально посмотрев в мою сторону.
Что за хрень?!
Ана цепенеет.
– Прекрасно, – говорит она тихо.
– Злюсь так, что руки чешутся, – шепчу я ей. – Особенно сейчас.
Значит, Ана пошла в бар с парнем, который, когда я видел его в последний раз, пытался просунуть ей в глотку свой язык. А к тому времени она уже согласилась быть моей. Тайком ушла в бар с другим мужчиной? И без моего разрешения…
Она заслуживает, чтобы ее наказали.
Возле меня накрывают на стол, но я весь в своих мыслях.
Я согласился, что не буду с ней слишком суров… возможно, я использую флоггер. А может, просто отшлепать ее как следует, сильнее, чем в прошлый раз? Здесь, сегодня вечером. Да, интересный вариант… Ана рассматривает свои пальцы. Кейт, Элиот и Миа обсуждают французскую кухню, а папа возвращается за стол. Где это он был?
– Милая, это тебя. Из больницы, – говорит он Грейс.
– Начинайте, – говорит мама, передавая Ане полную тарелку.
Пахнет вкусно. Ана облизывает губы, и это действие отзывается у меня в паху. Должно быть, она здорово проголодалась. Хорошо. Уже что-то.
Мама превзошла саму себя: чоризо, гребешки, перец. Аппетитно. Я вдруг осознаю, что тоже умираю от голода. Это не прибавляет мне настроения, но я гляжу, как ест Ана, и на душе становится легче.
Вскоре возвращается Грейс, она хмурит брови.
– Что-то случилось? – спрашивает отец, и все поворачиваются к ней.
– Еще один случай кори, – вздыхает Грейс.
– Неужели?
– Да, и опять ребенок. Четвертый случай за месяц. Если бы только родители делали детям прививки! – Грейс печально качает головой. – Я так рада, что наши дети почти не болели. Слава богу, у них не было ничего тяжелее ветрянки. Бедняга Элиот.
Мы все глядим на Элиота. Он перестает жевать и замирает с полным ртом. Братец не любит быть в центре внимания. Кавана вопросительно смотрит на Грейс.
