Сара Монк - Романтическое приключение
— А чего ты ждала? Бедный ребенок… — Мэрилин не улыбалась. — Ты знаешь, какой первый вопрос он мне задал? Правда ли, что Ник вернулся, чтобы отобрать у нас отель?
— А что, если он прав? Что, если именно в этом причина его появления после стольких лет?
— Не думай, что это не приходило мне в голову. Слишком много совпадений, да?
— А если она здесь с ним?
Мэрилин пожала плечами и затем изобразила некое подобие улыбки, когда посмотрела и увидела, что Эд пытается завести разговор с Алексом. Она не знала, о чем они говорят. Но лицо Эда было простым и улыбающимся, и Алекс, забыв о скуке и печали, начал тихонько хихикать, неохотно хихикать, но, тем не менее, хихикать.
— Они, кажется, ладят, да? — сказала Лизель. Мэрилин кивнула.
— И что нам сейчас делать?
— Не знаю.
— Чего он хочет? Он сказал, что приехал повидать Алекса, но почему именно сейчас?
— Я тоже толком не знаю. В том-то и дело, Лиз, что нам так много нужно узнать, и единственный путь получить нужные ответы — это встретиться с ним. Я должна поговорить с ним. Неважно, что мне этого страшно не хочется. Я должна поговорить с ним.
Они встретились на нейтральной территории.
Лизель сказала, что лучше всего на мысе. И в подтверждение своих слов добавила, что, во-первых, это недалеко от них и можно наблюдать за происходящим из окна с верхнего этажа башни, и, во-вторых, там достаточно высокий и крутой берег, подходящий для того, чтобы столкнуть Ника вниз. Мэрилин удалось рассмеяться, пока она не поняла, что Лизель говорит серьезно.
Ник ждал ее в автомобиле, взятом напрокат. Он открыл дверцу, когда увидел, что она направляется к нему, очевидно ожидая, что она сядет в машину. Но Мэрилин не могла находиться с ним так близко в замкнутом пространстве, и поэтому прошла мимо машины к поросшему травой мысу и присела на одну из скамеек, стоявших на краю.
На большинстве из них были закреплены металлические дощечки с памятными надписями, на одной было написано: «В честь моего дорогого Эдварда, который любил этот вид. Прилив может меняться, но мое сердце останется неизменным». При виде этой надписи она подумала об Эде и едва сдержала слезы, которые встали в горле. И пожалела, что не позволила ему пойти с ней, как он просил, но тут подошел Ник… Очевидно, поняв ее желание сохранить дистанцию, он сел на другой конец скамьи и ждал, пока она повернется к нему.
— Привет, Мэрилин.
Не ответив на приветствие, Мэрилин настороженно покосилась на него.
— И что теперь, Ник? Зачем ты явился после стольких лет?
Она заметила, что он поражен ее прямотой. Та Мэрилин, которую он знал, всегда была очень осторожной, ходила кругами, прежде чем что-то сказать.
— Разве отцу нужна причина, чтобы увидеть своего сына?
— Нет, но ты прекрасно обходился без него целых три года! Ни посещений, ни звонков, ни писем, ни открыток на Рождество или день рождения…
Он молчал, только тяжело кивал головой.
— И теперь, когда Алекс получил в наследство отель, ты внезапно объявился здесь? Ты понимаешь, откуда мой цинизм? Не строй из себя бедного Лазаря!
На какой-то момент он растерялся, затем кивнул:
— Что ж, это справедливый вопрос. Я бы солгал, если бы сказал, что это не имеет значения, но это заставило меня понять и другое — что жизнь так коротка…
Очевидно, по виду Мэрилин он понял, что ее не убедили его слова, поэтому повернулся к ней и искренне произнес:
— Я здесь не для того, чтобы попытаться отнять у своего сына что-то, ради всего святого, нет. Нэнси приняла решение оставить все Алексу, и я рад, она поступила правильно. Он теперь обеспечен, и я благодарен ей за это, и, ради Бога, что я могу сделать для него? Ничего, ничего, кроме как сгорать от стыда и утешать себя тем, что для него лучше ясность, чем папочка, живущий на другом конце света, с короткими приездами и постоянными прощаниями… Я сознаю, как я был не прав… Нэнси умерла, моя единственная родственница, кроме Алекса. Я не могу больше обманывать себя, говорить, что то, что я сделал, правильно.
Минуту-другую он рассматривал свои руки, затем снова поднял глаза на Мэрилин.
— У меня сердце разрывается, когда я думаю, сколько горя принес вам.
Мэрилин оставалась невозмутимей. Что ж, она рада, если он говорит на этот раз правду. Она хотела бы, чтобы он почувствовал ту боль, которую испытывал его сын.
— Я вел себя ужасно, Мэрилин, я понимаю это сейчас. Я думал, что так лучше для Алекса. Я ошибался. Я скучаю по сыну. Я хочу, чтобы он вернулся в мою жизнь.
— Тебе нужно было думать об этом, когда ты бросил его и даже не подумал поинтересоваться, как он. Прошло три года, Ник, три долгих года. Ты не знаешь, через что прошел мальчик, когда ты уехал, ты не знаешь, через что ему предстоит пройти сейчас…
— Позволь мне поговорить с ним. — Он умолял. — Позволь снова стать его отцом.
— Позволить тебе вернуться, чтобы ты снова оставил его и разбил ему сердце?
— Я понимаю, что ты злишься на меня. Я понимаю, что ты, возможно, ненавидишь меня сейчас. Но не надо, Мэрилин. Не в нас, в конце концов, дело. Вопрос в Алексе. Все, что я прошу, — позволить мне быть рядом с ним, ради него самого…
— Ради Алекса! — вскричала Мэрилин, побагровев от гнева, так что Ник отодвинулся от нее, словно боялся обжечься. — Ты хоть что-то сделал для него за эти три года?
Ник молчал минуту-другую, она подумала, что ему больше нечего сказать, но потом он повернулся к ней и заговорил. Его голос был холоден, как и взгляд.
— Три дня назад я бросил работу, дом, взял билет на самолет и прилетел в Англию, оставив позади все, не обговаривая никакие условия, так что я не получу ничего, если вдруг вернусь. Но я все-таки сделал это, Мэрилин, я сделал это ради единственной цели. Ради Алекса.
Лизель ждала у ворот, прислонившись к колонне. Нахмурившись, она сосредоточенно покусывала ноготь.
— Ну и как все прошло? Чего он хочет?
— Где Алекс?
— Убивает зомби с Эдом и Эриком. Что он хочет, Мэрилин?
— Он хочет видеть Алекса.
— И ты собираешься разрешить ему?
Мэрилин пожала плечами.
— Мы должны подумать, что лучше для Алекса. Я никогда не лишила бы его возможности видеть отца, если бы он этого хотел.
— И это то, чего он хочет?
— Не знаю.
— А как же три года? Почему он бросил его совсем маленьким, не сказав ни слова? Он что-нибудь сказал об этом, Мэрл?
— Он говорил правильные вещи.
— Да. Могу себе представить. — Лизель сморщилась в отвращении. — Скорее всего, он заглянул в Интернет и почерпнул оттуда все эти банальности и взял их на вооружение. «Мне так жаль, ты не представляешь, сколько раз я жалел об этом… если бы я мог все вернуть, я никогда не поступил бы так…» — пропела она жалобным голосом, изображая Ника.
