Сюзанна Форстер - Приходи в полночь

— Ваша честь, есть основания считать, что у этого свидетеля-эксперта могли сложиться с обвиняемым отношения, выходящие за рамки ее профессиональных обязанностей. Исходя из этого, вопрос полностью относится к делу, и я прошу вашего разрешения продолжить эту линию допроса.

— Протестую! — вспылил Саттерфилд. — Здесь суд не над доктором Раппапорт.

— Под сомнением ее вывод клинициста, — настаивала Санчес. — Обвинение имеет право убедиться в надежности доктора как эксперта. Ваша честь?

У судьи был такой вид, словно она раскусила что-то очень горькое.

— Мне не нравится такой поворот событий, — сказала она. — Совсем не нравится. Разрешаю задать еще один или два вопроса, но добирайтесь до существа дела побыстрее.

Казалось, что Санчес самой не нравится эта ситуация. Она прикусила нижнюю губу, рассматривая Ли.

— Доктор Раппапорт, сколько часов вы потратили на оценку подсудимого?

Ли пожала плечами:

— Точно не знаю. Я хотела сделать эту работу. Я сообщала в офис прокурора, что не возьмусь за это дело, если у меня не будет столько времени, сколько нужно для подобной оценки. В конце концов, на карту поставлена жизнь человека.

Санчес кивнула:

— Да, это верно. И это очень вас тревожит, не так ли, доктор Раппапорт? Тот факт, что на карту поставлена жизнь Ника Монтеры?

И снова Ли вспыхнула:

— Разумеется, тревожит. Как профессионал и дипломированный психиатр, я очень серьезно подхожу к ответственности, которую налагает оценка психического состояния клиента, не важно, что это за клиент. Если на карту поставлена жизнь, я не остановлюсь ни перед чем, чтобы узнать правду. Я бы не стала свидетельницей, если бы приложила все усилия, чтобы разобраться с мистером Монтерой. Поэтому я и отказалась от дела, советник.

Ник нашел ее негодование абсолютно убедительным. Однако, судя по всему, заместитель окружного прокурора готовилась открыть огонь.

— Все это очень хорошо, доктор. Очень впечатляет, но мне любопытно узнать, насколько усердны вы были как эксперт. Я так поняла, что вы совершили несколько поездок домой к мистеру Монтере, не так ли?

— Его дом — это еще и его студия. Да, я ездила туда оценить его фотографии и рабочие привычки.

— Сколько раз?

— Два или три.

— Вопреки совету окружного прокурора?

— Я посчитала это необходимым…

Санчес оборвала Ли, настаивая на точном ответе на вопрос, и когда Ли наконец признала, что сделала это вопреки совету окружного прокурора, Санчес перешла к добиванию жертвы. Она рассказала о нежелании Ли тестировать подсудимого даже после настойчивых просьб, о ее внезапном отказе от дела. И закончила настоящей бомбой:

— Доктор Раппапорт, вы признавались своей помощнице, что находите Ника Монтеру очень привлекательным? Вы говорили, что боитесь эмоционально привязаться к нему?

— Нет! Не такими словами, я…

— Протестую! — закричал Саттерфилд. — Наводящие вопросы свидетелю!

— Отклоняется. — Судья повернулась к Ли: — Свидетельница должна ответить на вопрос.

И пока Ли пыталась подобрать слова, Ник с трудом подавил сильнейшее желание прийти ей на помощь. Потрясенное выражение ее лица подсказало ему, что Ли кто-то предал, и он очень сомневался, чтобы это была ее помощница Нэнси. Наверное, ее жених каким-то образом дал своим людям такую информацию — и разрешение ее использовать. Доусон Рид, вне всякого сомнения, отчаянно хотел выиграть это дело, если пошел даже на унижение Ли.

— Доктор, — продолжала заместитель окружного прокурора, — помните, что вы принесли присягу, поклялись говорить правду. Вы можете честно сказать, что единственной причиной, по которой вы отказались от дела, была ваша неуверенность в вине подсудимого? Или потому, что вы эмоционально привязались к Нику Монтере за время тестирования?

Ли явно переживала жестокую внутреннюю борьбу. Она была выбита из седла, но собирала силы для ответа. Наблюдая за ней, Ник испытывал все муки ада. С одной стороны, он никогда так не хотел услышать признание женщины в ее чувствах. С другой — этим она могла легко уничтожить их обоих.

— Это зависит от того, какой смысл вы вкладываете в слова «эмоционально привязалась», — сказала Ли. — Я привязалась к мистеру Монтере не больше, чем к любому своему клиенту, с которым работала бы столь же напряженно. Вам становится небезразлична судьба человека.

Небольшая ложь ради самосохранения, подумал Ник. Он по крайней мере надеялся, что она ни к одному из своих пациентов не привязывалась так, как к нему.

— «Становится небезразлична»? — подчеркнула ее слова Санчес. — Интересная формулировка, доктор. Я воспользуюсь ею, если вы не возражаете. Если вам настолько «небезразличен» Ник Монтера, вы действительно считаете себя способной объективно его оценить? Возможно, все сказанное вами здесь — следствие влияния ваших чувств к нему?

— Нет! — горячо возразила Ли. — Моя оценка основана на многих часах бесед и тестирования, а не на моих чувствах…

— Спасибо, доктор Раппапорт.

Обвинитель попыталась прервать ее, но Ли резко повернулась к судье:

— Ваша честь, разрешите мне продолжить? Под сомнение поставлена не только моя надежность как свидетеля, но и моя профессиональная репутация.

— Ваша честь…

Судья подняла руку, заставляя обвинителя замолчать.

— Продолжайте, доктор Раппапорт, — сказала она.

Совершенно бесстрастная, Ли повернулась к залу:

— Работа всей моей жизни, вместе с доктором Джонсоном, была посвящена тому, чтобы сделать психологические оценки более научными и надежными. В настоящее время я пишу книгу о своем тесте, чтобы сделать его доступным для личного пользования. Более того, я дипломированный психиатр. Я провела бесчисленные часы, учась, как быть одновременно объективной и внимательной. Я знаю, как отделить свои чувства от клинического мнения. И я делаю это в своей работе каждый день.

Она вдруг замолчала, и Нику показалось, что зал вот-вот взорвется аплодисментами. Она была великолепна, пылающая праведным гневом. Он с бьющимся сердцем смотрел на нее. Но, к несчастью для них обоих, похоже, никто не купился на ее рассказ. Осмотревшись, Ник увидел напряженные лица присяжных. Они хотели ей верить, но не могли.

Он не знал, плакать ему или смеяться. Своим смущенным отказом от любви к нему доктор Ли Раппапорт призналась всему миру в обратном. Она поколебала его мир. Но и определила его судьбу.

— Доктор Раппапорт здесь!

— Доктор! Вы еще одна жертва Ника Монтеры?

— А как же ваш жених? Что думает по этому поводу окружной прокурор?