Донна Кауффман - Сказки серого волка
В ответ на заявление тётушки Танзи улыбнулась и недоверчиво хмыкнула.
– Не поверю. Даже если бы твой муж остался жив, он наверняка делал бы все не так, чем выводил бы тебя из себя. Согласись, все равно ты бы по горло увязла в благотворительных начинаниях нашего семейства. И сама это прекрасно знаешь.
Миллисент улыбнулась:
– Ты права, так бы оно и было. По всей видимости. Раз уж они зашли так далеко, Танзи решилась задать ещё один вопрос:
– Ты жалеешь о том, что у тебя нет детей? Миллисент тотчас расплылась в довольной улыбке.
– С чего бы это? Не забывай, ведь у меня была ты! Танзи моментально зарделась от гордости.
– Ну конечно, как же я забыла!
И тотчас подумала, догадывается ли тётушка о том, каким подарком судьбы она стала для ребёнка, фактически брошенного родителями на произвол судьбы, и это несмотря на то что Бог наградил этого ребёнка лёгким, общительным характером.
– Но ведь ты общалась со мной, лишь когда я возвращалась домой из интерната на каникулы!
– Зато мне было дорого каждое мгновение, проведённое с тобой.
Танзи вновь расхохоталась.
– У меня почему-то несколько иные воспоминания!
– В этом-то и вся их прелесть! Каждый из нас помнит то, что ему хочется помнить, выбирает воспоминания на своё усмотрение!
Танзи встала и, наклонившись, громко чмокнула тётушку в щеку.
– Что ж, у меня своих уйма! – негромко произнесла она. – Даже не знаю, что бы я без тебя делала. И хотя я обычно предпочитаю не говорить об этом вслух, всё-таки я тебе стольким обязана! Это ты удержала меня от безумия, благодаря тебе я сумела ощутить себя счастливой. Я всегда могла на тебя положиться. Ты – тот человек, что изменил мою жизнь. Причём только в лучшую сторону, – с жаром завершила свою тираду Танзи, чувствуя, как к глазам вновь подступили слезы.
Миллисент тоже шмыгнула носом.
– Что ж, – произнесла она с улыбкой. – Видишь, какая мы с тобой сладкая парочка!
– Это точно, – поддакнула Танзи, широко улыбаясь, и вновь опустилась на диван. – Ещё какая! Ведь как-никак мы обе с тобой Харрингтон – ты и я! Кстати, коль об этом зашла речь, мне давно хотелось обсудить с тобой одну вещь. В частности, благотворительный бал.
– О, я до сих пор не могу себе простить, что вынудила тебя показаться на публике. Я, можно сказать, сама подставила тебя, сделала из тебя лёгкую добычу для…
– Прошу тебя, тётушка Миллисент, не надо. Этот Соул-М8 все равно нашёл бы способ подобраться ко мне, так что, умоляю, не кори себя. Я хотела поговорить с тобой о другом – о том, что я в принципе не против взять на себя часть твоих обязанностей. На первых порах совсем чуть-чуть. Например, я вполне могла бы тебе чем-нибудь помочь в твоих благотворительных начинаниях. Признаюсь, мне даже понравилось вручать стипендии. Я словно прониклась некой фамильной гордостью, участвуя в этом мероприятии. Хотя, с другой стороны, я чувствовала себя немного обманщицей, потому что никогда по-настоящему не принимала участия в твоих делах, – сказала Танзи и усмехнулась. – По крайней мере до сих пор.
Лицо тётушки осветилось улыбкой.
– Буду только рада, если ты мне поможешь, однако при условии, если будешь все делать по-настоящему, с душой. Ведь я никогда не принуждала тебя и не собираюсь делать этого впредь. Просто я чувствую, что старею, и мне хотелось бы, чтобы все мои начинания перешли в надёжные руки. И тебе не надо ни о чём переживать. Ведь все и так перейдёт к тебе, когда я умру, но если мои дела будут для тебя обузой, не стоит себя ими обременять. Тебе ведь не нужны доходы, поэтому основные средства я разместила непосредственно в самих фондах. Разумеется, если ты захочешь, можешь все изменить на своё усмотрение. Мне же хотелось бы одного – чтобы общее руководство осталось в руках той, кто носит имя Харрингтон.
Танзи не знала, что и сказать.
– Спасибо тебе, тётя Миллисент, – проговорила она. – Я тебя не подведу. И мне действительно хотелось бы принимать побольше участия в твоих делах. Может, не сразу, а постепенно, чтобы хорошенько войти в курс дела. – Последнюю фразу она произнесла для того, чтобы немного остудить пыл тётушки – ведь при её словах в глазах у той заплясали счастливые искорки.
– Разумеется, моя дорогая, – согласилась Миллисент Танзи подумала: интересно, сколько благотворительных фондов ляжет ей на плечи через год-другой?
– Кстати, пора обсудить причину, подвигнувшую меня нанести тебе сегодня визит, – продолжала между тем Миллисент. – Я имею в виду праздник в честь будущей мамы, твоей подруги Мэриел.
– Если ты возражаешь против того, чтобы он состоялся в твоём доме, ничего страшного, я не в обиде.
Миллисент лишь помахала усыпанной кольцами рукой.
– Ерунда. Я буду рада, если ваш праздник состоится под крышей «Большого Харри». Думаю, дому пойдёт только на пользу, если в его стенах зазвучат смех и поздравления по поводу новой жизни.
Танзи с облегчением вздохнула. Более того, она никак не ожидала услышать от тётушки столько тёплых слов.
– В чём дело? – поинтересовалась Миллисент, не сводя с неё глаз поверх своей чашки. – Или ты решила, что коль у меня нет своих детей, то я…
– Нет, что ты, тётя Миллисент, – с пылом возразила Танзи, откашлявшись. – Просто откуда тебе известно…
– А! – рассмеялась Миллисент. – вот ты о чём! Или ты не знала, что мне прекрасно известно, каким прозвищем ты наградила наш достопочтенный фамильный особняк. – Тётушка хитро улыбнулась. – Кстати, оно мне даже нравится. Я долгие годы называла его про себя примерно также.
Ну и ну, подумала Танзи, вот уж воистину день откровений!
– Спасибо тебе, что согласилась пустить нас к себе в дом. Но всё-таки, как я понимаю, возникла какая-то проблема?
– Нет-нет, что ты. Я ведь обменивалась письмами со Сью.
– Ты? Со Сью?
– Представь себе. Чего мы только друг другу не слали – и факсы, и электронную почту. Вот и на этой неделе она мне позвонила. Спрашивала о тебе. Как я понимаю, с тех пор как ты вернулась к себе, она не получила от тебя не единого слова. Мы с ней разговорились о том, как лучше украсить дом, – надо сказать, у неё уйма самых разных идей по этому поводу, одна интересней другой. Я тоже предложила кое-что от себя.
– Ты? Не может быть!
– Ещё как может! С тех пор мыс ней как две пчёлки-труженицы. Все жужжим и жужжим, стараясь изо всех сил.
В чём Танзи ничуть не сомневалась. Сью страдала тем же недугом, что и Миллисент, а именно СПСС – Синдромом Патологического Стремления к Совершенству во всём и вся.
– Надеюсь, ты не в обиде. Мы с ней уже расписали весь праздник по пунктам.
Танзи помахала рукой.
– Пожалуйста, продолжайте и дальше в том же духе.
– Ну что ж, на том и порешим. Кстати, если ты не против, я хотела бы на время одолжить у тебя Райли. В это время года одной тяжело, а нанять кого-то в последнюю минуту практически невозможно. Муженёк Сью, её образцово-показательный Пол, тоже присоединится к нам, только чуть позже. До того как приедут декораторы, нам надо передвинуть мебель.
Танзи хотела спросить, для чего понадобилось переделывать убранство целой комнаты ради какой-то там вечеринки, которая продлится пару-тройку часов, однако в последний момент передумала и мудро промолчала.
– Спроси Райли сама. С его больной коленкой…
– Ах да, у меня совершенно вылетело из головы! Я собиралась поговорить с ним, как только приехала к тебе, но его в машине не оказалось, из чего я сделала вывод, что он у тебя, и подумала, что могу заодно обсудить оба вопроса.
Миллисент поставила блюдце и встала, разглаживая юбку.
– И я рада, что именно так и поступила, – произнесла она с теплотой в голосе. – Как хорошо мы с тобой поговорили!
Танзи тоже поднялась с дивана и обошла вокруг столика, чтобы обнять тётушку. Миллисент показалась ей одновременно и хрупкой, и крепкой, и при мысли, что тётушка, как и все люди, увы, не вечна, Танзи в очередной раз почувствовала, как на глаза наворачиваются слёзы. Почему-то она привыкла думать, что Миллисент будет рядом с ней всегда.
– Спасибо тебе, – прошептала она. – За то, что рассказала мне свою историю, за… в общем, за все.
Миллисент похлопала племянницу по спине и отступила назад.
– И тебе спасибо, – произнесла она, как показалось Танзи, чересчур бодро. – За все, – добавила она и, в очередной раз шмыгнув носом, отвернулась.
Танзи была готова поспорить, что заметила в глазах тётушки знакомый блеск – так могут блестеть только слезы. Миллисент же прошла по коридору и бросила взгляд на лестницу.
– Вряд ли Райли в ближайшее время спустится к нам. Танзи последовала за ней в коридор.
– Я могу сбегать и позвать его. Наверное, он всё ещё спит.
Или же сидит за компьютером, что более вероятно, подумала она про себя. Правда, Танзи меньше всего хотелось, чтобы разговор и дальше продолжался в этом направлении.
– Не стоит. Просто потом передай ему, чтобы он мне позвонил. Если он не станет возражать, мы будем только рады получить в своё распоряжение ещё одну пару крепких мужских рук.
