Сьюзен Андерсон - Танец теней
У Аманды не было никаких сомнений в том, кто является ведущим в их любовной игре. С первого прикосновения его губ она чувствовала доминирующую роль Тристана, и вовсе не потому, что он стремился показать свое превосходство над ней. Просто ей казалось, что она теряет всякий контроль над происходящим, едва оказывается в его объятиях. Все, что ему надо было сделать, это просто поцеловать ее, коснуться ее, и она полностью оказывалась в его власти.
Тристан водил полуоткрытыми губами по прекрасной нежной шее Аманды, затем чуть приоткрыл глаза, отодвинулся и исследовал взглядом все ее тело. Его взгляд был столь жарким и всепожирающим, что Аманда даже испугалась, но он настолько откровенно был восхищен тем, что он видел, что она продолжала лежать спокойно, позволяя ему откровенно рассматривать себя.
Тристан протянул руку и кончиками пальцев стал водить по ложбинке между ее грудей, потом стал поглаживать ладонью каждую грудь. Он чертил что-то наподобие восьмерки, едва касаясь ее груди, но не дотрагиваясь до сосков.
— Ты действительно блондинка, — пробормотал он.
Отвлеченная его действиями, она ответила:
— Да, конечно, — Затем, когда смысл его слов дошел до нее, ее брови приподнялись. — Тристан Маклофлин! Ты думал, что я крашу свои волосы!?
Она негодующе потрясла его за широкое плечо, что, правда, ни на миллиметр не сдвинуло его с места. Он просто лукаво улыбнулся и большим и указательным пальцами мягко взял ее за сосок. Затем наклонился и провел горячими губами и языком по захваченному им пленнику. Аманда вздрогнула, и голова ее откинулась назад. Тристан же удивленно и откровенно стал разглядывать невысокий холмик светлых кудрявых волос внизу ее живота. Затем он пробормотал себе под нос:
— Теперь я вижу, что был не прав, да, я был не прав.
Струящийся по телу огонь обжег ее, и что-то сильное и твердое зашевелилось между ног Тристана. Он был тверд и готов к соитию, но он не спешил. Он собирался протянуть это состояние так долго, как сможет вынести. Черт! Он должен был заранее придумать тысячи способов доставить ей удовольствие, пока лежал ночью в одиночестве. Теперь, когда она, наконец, рядом, он не будет спешить — ни за что!
Тристан запустил руку в ее пышные волосы и притянул ее губы к своим губам. Она отвечала с рабской готовностью и возбуждала его так, как никакая другая женщина, с которой он когда-либо был прежде. Ее губы были такие нежные и пухлые, такие сладкие!.. И когда он целовал ее, ее тело страстно изгибалось, прижимаясь к нему все крепче. Она обнимала его за шею, нежно поглаживая пальцами его лицо.
Тристан повел свою руку вдоль ее тела, дошел до груди. Ее глаза закатились, когда ладонь Тристана коснулась внутренней стороны ее бедер. Его поглаживания шли кругом, все выше и выше. Она обняла его за плечи и прошептала его имя, затем стала гладить рукой его спину, живот и бедра, доходя до его твердого пениса. Тристан пытался повернуться и избежать ее ищущих пальцев, чтобы не перевозбуждаться и продлить как можно дольше их любовные игры, но он почувствовал, как ее рука обхватила его орудие любви как раз в тот момент, когда он проник большим пальцем правой руки в центр кудрявого холмика и раздвинул в нем дорожку.
Аманда изогнулась, и ее пальцы разжались. Ее бедра приподнимались, прося наслаждения, но почти тут же она остановила себя и попыталась убрать руку Тристана.
— Пожалуйста, — прошептала она, глядя в его горящие серые глаза, следящие за ее реакцией. — Пожалуйста, Тристан, ты…..О! — ее глаза сомкнулись, потом вновь открылись. — О, Боже, ты должен прекратить. Я не могу, я сейчас…
— Давай, родная, — поддержал он, и его палец ушел глубже в ее лоно, и он закрыл губы Аманды своими, ловя ее крики удовольствия. Он крепко сжимал ее в объятиях, пока последняя дрожь не прошла по ее телу и она не расслабилась в его руках.
Тогда он вновь начал возбуждать ее. Он осыпал ее поцелуями, пока его язык не занял то место, где перед тем располагался его палец. Через некоторое время сладостная дрожь вновь сотрясла ее тело. И только после этого Тристан приподнялся и дотянулся до брюк. Не желая потерять контакта, он продолжал поглаживать ладонью ее бедра, а сам в этот момент доставал презерватив из заднего кармана брюк. Аманда следила за его большими руками, которые опытными движениями раскручивали и натягивали резину вниз, вниз, — ox, — на восхитительную длину. Когда он взглянул на нее, она обняла его за плечи.
Сердце Тристана подпрыгнуло в груди, он притянул ее к себе, целуя с нескрываемой страстью. Аманда сжала ладонью его пенис и стала медленно поводить рукой вверх и вниз.
— Направь меня, — попросил он. У него перехватило дыхание, когда она ввела его на этот первый дюйм.
Тело Аманды, не привыкшее к такой активности, нервно сжалось, не пуская его дальше. Тристан сжал зубы и постарался быть терпеливым, неторопливым, без спешки преодолевая ее природное сопротивление.
— Пожалуйста, милая, — шепнул он ей на ухо, — чуть-чуть расслабься, я буду осторожен, я не причиню тебе… О, Боже, да, так, — его глаза медленно раскрылись, и он посмотрел на нее. — Возьми меня всего, Аманда… Пожалуйста, Мэнди, возьми меня… Так, так, милая.
О, Господи, да, вот так.
И он проник в нее так быстро, насколько это возможно.
Впервые в жизни, имея дело с женщиной, он не чувствовал себя одиноким, впервые он по-настоящему чувствовал единение с ней. Ведь раньше самое большее, на что он мог надеяться, — это на некоторую временную теплоту.
С Амандой все было по-другому. Господи, он должен продлить это состояние как можно дольше. Он очень осторожно сокращал свои бедра. Аманда пробормотала что-то у его плеча и сделала то же самое. Тристан тихо стал выходить. Мягкие руки Аманды влекли его обратно.
Он вздрогнул и прошептал:
— О, Господи, ты сводишь меня с ума, — и медленно и осторожно, начал снова входить в нее.
Он двигался с разжигающей медлительностью. Как Аманда ни старалась, она не могла заставить его двигаться быстрее. Уже после небольшого количества таких осторожных движений Аманда почувствовала себя опять на грани оргазма. Когда она пыталась убыстрить темп, он просто сжимал свои бедра, пока она не успокаивалась. Ее просящий шепот оставался без ответа, заглушаемый его бесконечными поцелуями и ласками. Но когда она доходила почти до экстаза, он опять старался остудить ее пыл, и начинал все сначала.
Аманда была на грани безумия, извиваясь под ним; она обхватила руками его за шею, мотая головой из стороны в сторону на смятой подушке. Но Тристан все еще не хотел доходить до последней точки, продолжая свои спокойные ритмичные движения, и только его дыхание становилось все более горячим.
