Анастасия Эльберг - Правда или долг
— Замечательное платье. Эван оценил?
— Ты что, ревнуешь? — спросила она с подозрением.
— Мне неприятно видеть его рядом с тобой, и ты об этом знаешь.
Константин присел у стола, и Марика заняла стул напротив. Она положила ногу на ногу, и подол платья пополз вверх, демонстрируя черное кружево чулок.
— Интересно, он до сих пор помнит, как я тогда обвела его вокруг пальца с акциями? — Марика хитро улыбнулась. — Ты бы видел его сразу же после того, как ему сказали, что я купила все акции! Прямо-таки Фрэнк Каупервуд, который отправляется в тюрьму.
Музыканты начали играть вальс, и несколько пар уже кружились в танце.
— Хочешь потанцевать? — предложил Константин.
Марика томно потупила глаза.
— Даже не знаю, — сказала она с наигранным сомнением в голосе. — Знаете, сэр, я не очень хорошо танцую, и, боюсь, буду недостойной партнершей…
— Нет, леди, я настаиваю. Вы ведь не обидите меня отказом?
Константин протянул ей руку, и Марика, еще немного поколебавшись для вида, ответила на предложение согласием.
— Ян заплатил первую часть суммы твоему приятелю Фаруки, — сказала она. — Так что ты можешь быть спокоен — все останутся в живых.
— Это самая глупая тема для сегодняшнего вечера, которую только можно придумать. Давай поговорим о чем-нибудь другом.
— Давай, — согласилась Марика. — Значит, тебе понравилось платье?
— Конечно, я ведь сказал.
Марика потянулась к его уху.
— Знаешь, какое под него надевают белье? — спросила она, понизив голос.
— Под него надевают белье? Просто у него открытая спина, и я подумал…
— Да, в плане спины ты прав. Но иногда — правда, очень редко — под него надевают вот это.
И Марика отдала Константину то, что до этого держала в руке.
— Нет-нет, — предупредила она, — сейчас смотреть нельзя. Это секрет.
Ответом ей был выразительный взгляд, в котором можно было прочесть все эмоции, которые только может испытать мужчина, получив такой «секрет».
— Иногда это мешает, — пояснила Марика, — и так хочется это снять…
— Ты это специально?
— Конечно, специально. А ты думал, что женщина случайно отдает свое нижнее белье мужчине в публичном месте?
— Ты издеваешься надо мной! До дома нам ехать целый час, и это если не учитывать того, что вечер еще не закончился!
Марика загадочно улыбнулась и покачала головой.
— Никто и не говорит, что мы должны ехать домой, а вечер должен закончиться. Я ведь сказала тебе, что соскучилась. Ты никогда не говоришь это просто так…
— … поэтому я оворю это в те моменты, когда мы остаемся наедине.
— … и я тоже не говорю это просто так. Пойдем. — Она взяла его за руку. — Я тебе кое-что покажу.
Марика прошла через зал, на ходу кивнув нескольким знакомым, и, открыв какую-то дверь, пригласила Константина следовать за собой. За дверью обнаружился темный коридор с рядами дверей по обе стороны. Пройдя несколько метров, Марика открыла одну из них и вошла внутрь.
— Что это? — спросил Константин, оглядывая комнату.
— Гримерная, — ответила Марика с ноткой торжественности в голосе.
Помимо большого зеркала, лампы вокруг которого сейчас не горели, и стола, где неизвестный визажист еще до начала торжества разложил свое «богатство», в гримерной находился небольшой диван и два кресла. Марика потянулась к выключателю, но Константин остановил ее. Он обнял ее за талию, и она остановилась у стены.
— Кто тебя научил так себя вести? — поинтересовался он.
— Никто. Я сама научилась. Твоя жена — совершенно невоспитанное существо.
— Это твоя месть за мой недавний рыцарский поступок в доме госпожи Толедано?
— Да. За тот самый рыцарский поступок, который до смерти напугал и меня, и Констанцию.
— Мой рыцарский поступок не идет ни в какое сравнение с тем, что ты сейчас сделала. Так что, я думаю, этот счет до сих пор не оплачен. И ты осталась в должниках.
Марика тряхнула волосами.
— Я не люблю быть в должниках, — сказала она.
— Твое недостойное поведение заслуживает более строгого наказания, чем оплата по счету.
— Я знаю. Но ты так много говоришь, что я уже начинаю сомневаться в том, что заслуживаю какого-то наказания.
Константин чуть крепче обнял ее, прижал к себе, и Марика застонала, легко прикусив губу.
— Да, мой мальчик, — сказала она, незаметно для самой себя переходя на хриплый шепот. — Если я заслуживаю именно такого наказания, то я готова быть виноватой всю жизнь…
… — В этом диване полно пыли.
— Этот диван пахнет сексом.
— Почему ты так решила?
— Потому что любой диван в любой гримерной пахнет сексом. Или ты думаешь, что музыканты, визажисты и фотографы после окончания праздника идут домой? У них праздник продолжается. А потом диван пахнет сексом.
Константин рассмеялся и покачал головой. Марика поднялась с дивана и поправила платье.
— Может, ты соизволишь встать? — спросила она, посмотрев на мужа. — Нужно пойти к гостям.
— Гости не могут прожить без тебя двадцать минут?
— Мы тут уже целый час.
Марика остановилась посреди комнаты и скрестила руки на груди.
— Ну? Ты встаешь? Или мне поднимать тебя силой?
— Думаю, у тебя не получится поднять меня даже силой. Я полежу еще пару минут, а потом мы пойдем к гостям.
— Не делай вид, что ты смертельно устал.
— Хорошо, я не буду делать вид. Я на самом деле смертельно устал. Ты, в отличие от меня, сегодня не сидела несколько часов в самолете.
Марика присела возле зеркала.
— Давай уедем отсюда ко всем чертям, — предложил Константин. — Гости, разумеется, уже напились в хлам, и даже не заметят, что нас с тобой нет.
Она недовольно покачала головой.
— Это мои коллеги, даже если часть из них — бывшие коллеги. Я не могу просто взять и уйти. Это ведь… это ведь не наша первая свадьба.
— Да, но, согласись, идея взять такси была замечательной.
— Это была моя идея.
— Нет, это была моя идея. Твоя идея состояла в том, чтобы пойти до отеля пешком.
Марика посмотрела в зекрало и, достав из прически шпильки, принялась заново укладывать волосы.
— Ладно, ты меня уговорил. Но если от этого пострадает моя карьера, пеняй на себя.
— Так уж и быть, я не буду рассказывать твоим теперешним коллегам об истинной причине того, почему мы решили поехать домой. Я скажу им, что нам обоим стало нехорошо, и мы решили не портить настроение другим.
— Интересно, они тебе поверят?
Глава 28
— Присаживайтесь, майор. Надеюсь, это было не очень нагло с моей стороны — поймать вас в холле и попросить зайти ко мне еще до того, как вы поднялись к себе?
