Луанн Райс - Страна грез
Джеймс уже почти не слышал Пола. Сова бросилась вниз, раскрыв лапы и вытянув когти. Она выхватила из снега мышь и взмыла вверх, прямо к луне, но Джеймс не смотрел. Все, что он видел сейчас, это как Дейзи тринадцать лет назад каталась в пыли там, где последний раз видели Джейка.
— Поговори с ней, — мягко произнес Пол. — Ты нужен ей, пока она ждет Сейдж.
Джеймс закрыл глаза.
— Ты меня не слушаешь, ведь так?
— По-твоему получается, есть то, что я должен делать для нее, но чего не делаю, — проговорил Джеймс. Он снова посмотрел на домик Дейзи.
— Может, и так.
— Теперь каждый из нас сам по себе. Развод просто так не отменить.
— Эй! — Пол дружески потрепал Джеймса по плечу. — В следующий раз, когда разбудишь меня ночью, хотя бы сделай вид, что тебе не наплевать на мои мудрые советы.
— Дети всегда убегают, — сказала Дейзи.
— Как ты? — спросил Пол.
— Мой ребенок на пути сюда, — проговорил Джеймс.
— Как думаешь, где сейчас Сейдж? — Пол огляделся, как будто мог видеть в темноте.
— Хотел бы я знать.
— Я тоже.
— Когда мы ее найдем, Дейзи сможет уехать.
* * *— Если ты из Вайоминга, — произнесла Сейдж, — тогда что ты делал в Небраске?
— Если ты из Коннектикута, что ты делала в Небраске? — отозвался Дэвид с дьявольской улыбкой на лице. Он зажег сигарету и выкинул спичку в окно.
— Я же сказала. Я еду в…
— Изумрудный город, — проговорил Дэвид.
— И ты Железный Дровосек. — По дороге Сейдж кормила одного котенка. — Я ищу отца, а ты ищешь сердце.
— Ты считаешь, я злой?
— Только по отношению ко мне. — Сейдж улыбнулась. — Потому что не говоришь мне, что делал в Небраске.
— Хорошо, я расскажу тебе, — произнес Дэвид. — Я выполняю задание.
— Ух ты! Вот так новость! — проговорила она. — Все серьезно.
— Ты уже догадалась?
— Ты знаешь, да! — Сейдж засмеялась. Она положила наевшегося котенка на сиденье между собой и Дэвидом и позволила следующему голодному пушистому комочку забраться к ней на колени. Он начал чавкать еще до того, как добрался до соски. — Мне кажется, что тебя выдает твой возраст и то, что ты разъезжаешь на машине, полной разных зверей, вместо того чтобы ходить в школу.
— Как ты думаешь, сколько мне лет? — спросил Дэвид.
— Семнадцать? Шестнадцать?
— Вообще-то шестнадцать, — произнес он. — Но многие думают, что я выгляжу намного старше.
— Ты выглядишь старше, — подтвердила Сейдж, — немного, на семнадцать.
Дэвид выпустил большую и многозначительную струю дыма. — Немного? Ничего подобного, я работал в барах, могу купить… я начал водить, когда мне было четырнадцать, и меня ни разу не останавливали. Я ехал рядом с полицейскими, а они даже на меня не смотрели.
— Полицейские? Где они, когда люди нуждаются в них? — произнесла Сейдж. — Никого, кроме коров, кукурузы, ржавых машин и извращенца-коммивояжера. Я думаю, ты и правда Железный Дровосек.
— Не надо проявлять неуважение, — предупредил ее Дэвид.
— Это все твои татуировки, — проговорила Сейдж. — Они кого угодно сделают старше.
На сердце у Сейдж стало легко. Она разговаривала и шутила с Дэвидом, и от этого ей стало так хорошо, как не было уже давно. Снег сугробами лежал по краям дороги, и срезанные кукурузные стебли торчали из-под него, словно щетина на подбородке. Этот вид еще больше развеселил Сейдж, но когда она поделилась своими наблюдениями с Дэвидом, он лишь бросил на нее хмурый взгляд.
— Ты сегодня в хорошем настроении, — проговорил он.
— Дом все ближе.
— Точно, ранчо.
— Я уже знаю, что ты не оставишь меня, — проговорила Сейдж, — поэтому хватит осуждать моего отца.
— Как скажешь.
Они продолжали ехать вперед, иногда останавливаясь, чтобы дать передышку собакам, котятам и Сейдж. Животные никогда раньше не видели снега. Они с беспокойством и осторожностью ступали лапами по холодной и пушистой поверхности, останавливаясь и принюхиваясь перед каждым новым шагом.
— Первый снег, — произнесла Сейдж, слепив голыми руками снежок.
— Первое все, — проговорил Дэвид. — Видела бы ты Джелси, когда она впервые поставила лапу на твердую землю. Выйдя на свободу после того, как прожила почти всю свою жизнь в клетке, она думала, что попала на другую планету.
Сейдж смотрела, как собаки ходят по дороге. Спины у них были сгорбленные, а лапы согнуты. Жизнь в клетках искалечила их тела. Когда Дэвид сказал, что это была словно другая планета, Сейдж представила их жизнь, но только без простора и света. Сейдж очень нравилось, как Дэвид заботился о своих питомцах. Он звал шотландца Джелси, потому что это было похоже на шотландское имя, а спаниеля — Ривер, потому что эта порода любит воду.
— Что случилось у Ривер с головой? — спросила Сейдж.
— Она перестала давать потомство, не позволяла самцу-производителю покрывать ее. Хозяин разозлился и облил ее кипятком. Как раз тогда я ее и забрал.
— Ты забинтовал ее? — произнесла Сейдж.
— Да.
— А откуда ты знаешь, где находятся собачьи фермы?
— У меня есть список, — ответил Дэвид. — Все владельцы знают друг о друге, я взял список со стола моей матери.
— Это и есть твое задание?
— Давай больше не будем об этом, — проговорил Дэвид.
Сейдж кивнула, но ее мучило любопытство: с одной стороны, ей очень хотелось все узнать, а с другой — сохранить внутри чувство легкости и беззаботности. После того как они просидели десять часов в коровнике из-за снегопада, свежий воздух подарил ей ощущение свободы. Сейдж почувствовала, что Дэвид смотрит на нее.
— В следующем году, в это время, — Дэвид кинул в сторону живота Сейдж, — это будет первым снегом для него или для нее.
— Для него, — произнесла Сейдж. — У меня будет мальчик, и я назову его Джейком.
— Когда он должен родиться?
— В конце января, — ответила она.
— Тогда ему не придется ждать целый год свой первый снег.
— Он увидит его через три месяца, — произнесла Сейдж.
Дэвид кивнул. Он бросил сигарету, и она провалилась в снег, растопив его. Животные, должно быть, почувствовали, что настало время забираться в машину, потому что тут же повернулись к ним. Сейдж наблюдала, как они столпились у ног Дэвида, когда он открывал дверь, и ни на секунду не позволяли себе выпустить его из виду, впрочем, как и Сейдж.
* * *Луиза встретила Элму Джексон у двери кухни и поблагодарила за то, что она проделала такой долгий путь на ранчо да еще и по снегу.
— Дорога была отвратительная, — проговорила Элма без всякого выражения.
