Дженнифер Холл - Звездное качество

Лаура пыталась что-то сказать, обвинить Дрю в попытках нажима на нее, когда он предлагал вступить с ним в брак, сказать что-нибудь такое, чтобы разрушить их союз. Но у нее не повернулся язык сделать это. После такого Дрю никому и никогда больше не поверит.

— Ты ничего не сделал, — произнесла она слабым голосом.

— Тогда почему ты уезжаешь?

— Я должна это сделать. Не проси у меня никаких объяснений, Дрю, умоляла она. — Я не могу тебе этого сказать.

— Ты не можешь? Ты не можешь! — закричал он, ударяя кулаком по стене трейлера.

Лаура, испугавшись, отскочила в сторону.

— Лучше прокляни! — застонал он.

— Дрю, я должна уехать, — Лаура схватила свой чемодан, отступая. — Мне нужно попасть на самолет, улетающий из Омахи.

— Ты никуда не пойдешь! — он схватил ее за руку, притягивая к себе. Скажи мне, что происходит? Скажи мне!

— Оставь меня! — завизжала она.

Крик Лауры больно резанул Дрю, словно по его душе полоснули острым лезвием ножа. Посмотрев на нее, он увидел на ее лице животный страх загнанного в угол зверька. Она разрыдалась, и Дрю отпустил ее.

— Лаура, неужели ты на миг бы могла подумать, что я хотел причинить тебе боль? Я люблю тебя. Я расстроен. Мне непереносима мысль, что я могу тебя потерять.

— Прости меня, Дрю. Прости, — рыдала она, не в состоянии сдержать слезы.

— Простить тебя, Лаура? Я люблю тебя, Лаура, люблю, — настаивал он, сделав шаг к ней. — Неужели это ничего не значит для тебя?

— Для меня это все на свете, — и она снова неудержимо зарыдала. — Но я не могу любить тебя.

Сказав это, она открыла дверь и быстро ушла, оставив чемодан и Дрю.

Глава двадцать вторая

Грэхэм поднимался на лифте домой. Мысли его были заняты одной Келли. Ни о чем другом он больше не мог думать. Он так по ней скучал, что не мог дождаться, когда обнимет ее снова, будет крепко держать ее в своих объятиях и никуда не отпустит.

Он даже не знал, как пережил разлуку с ней. Как ни чудесно было сниматься в фильме «Долгая дорога домой», это нельзя сравнивать с тем, когда рядом Келли.

Открыв дверь их квартиры, Грэхэм поставил чемоданы, сбросил туфли и на цыпочках прошел в спальню.

Затаив дыхание, он смотрел на спящую Келли. Лежа на обтянутой атласом кровати, в белом тонком белье, юная женщина, казалось, купалась в голубом лунном свете, падавшем на нее.

Грэхэм наклонился к ней, осторожно притягивая ее руку к своим губам, желая таким образом ее разбудить.

— Дорогая, я вернулся, — ласково пробормотал он.

Келли пошевелилась и открыла глаза. Еще не совсем проснувшись, она моргала ресницами, не совсем понимая, что происходит. Затем глаза ее расширились от радости?

— Грэхэм, что ты делаешь здесь?

— Съемки на местности закончились раньше срока. Я не дал тебе знать, потому что хотел приятно удивить. Мы проведем вместе три дня, прежде чем я пойду на студию.

— Я так скучала без тебя.

— И я тоже скучал, — сказал он, наклоняясь и припадая к ее губам.

— Я уже не надеялась, что мы снова будем вместе, — призналась она, когда он с нетерпеливой нежностью раздевал ее, снимая ее тонкое белье, хранившее тепло и аромат ее тела.

— Почему? — спросил он, прижимаясь губами к ее груди. — Из-за сплетен в бульварных газетах? — Не обращай на них внимания. Это просто клубок лжи, искренние серые глаза смотрели на Келли. — Я люблю тебя и только тебя. Запомни это навсегда.

— Хорошо, — у Келли перехватило дыхание. Ее дремлющая страсть проснулась от прикосновений Грэхэма. Ее рот нашел его такие желанные губы, она жадно целовала его, ощущая их вкус, страстно желая близости, которой ей так не хватало во время их разлуки. Одновременно ее руки, лаская, исследовали гладкую кожу Грэхэма, притягивали его ближе к себе. Иметь его снова так близко, после долгой разлуки, было блаженством. Все, все было блаженством: вкус его поцелуев, запах его тела, его прикосновения, сводившие ее с ума, заставлявшие желать его со всепоглощающей страстью.

— Грэхэм, я люблю тебя, — нежно шептала она. — Я так тебя люблю.

Грэхэм смотрел на Келли с не меньшей нежностью, и в его глазах было обещание любви.

По телу Келли пробежала сладостная судорога, когда Грэхэм мягко вошел в нее. Она страстно встретила его толчки, отдаваясь безудержному желанию, проснувшемуся в ней.

— Я так рада, что ты вернулся, Грэхэм. Теперь все будет так, как и раньше.

— Джинкси, дорогой, я вернулась!

— Диана, ты имеешь представление, который сейчас час? Уже за полночь.

— Дорогой, ты мой агент, — напомнила она, переключая свой телефон без шнура от одного уха к другому и усаживаясь поглубже в горячую ванну. — Ты работаешь на меня двадцать четыре часа в сутки.

Вздох Джинкси был явно слышим.

— Чего ты хочешь?

— Что у меня после «Долгой дороги домой»?

— Если хочешь принять участие в ТВ фильме, я могу тебе это обеспечить. Хотелось бы тебе сыграть с Бобом Хоупом? Ты сможешь это сделать.

Диана отказалась.

— Эти роли все одинаковые. Я и так много их сыграла раньше. Мне хочется чего-нибудь другого — из ряда вон выходящего.

— Какого рода? У тебя есть что-нибудь конкретное? Ты сыграла практически все.

— Не совсем так, — поправила его Диана. — Я не играла в дневных фильмах, и мне бы хотелось сыграть в какой-нибудь чудесной мыльной опере.

Джинкси удивился.

— Ты это серьезно? Сыграть в дневной мыльной опере? Тебе? Зачем убивать себя?

Диана возмутилась.

— Джинкси, не будь таким узколобым. Я сказала тебе, что мне нужно просто бросить вызов.

— Какое название у этого шоу?

— «Вспышки страсти», — с прерывающимся дыханием сообщила Диана. Джинкси размышлял.

— Название кажется мне знакомым. Но почему? — Последовало молчание. — А, не та ли это мыльная опера, в которой снимается твоя дочь в главной роли?

— Да. Ты такой сообразительный, Джинкси. Знаешь, если ты поговоришь с продюсерами, уверена, они с удовольствием возьмут меня.

— Почему ты так думаешь?

— Они любят играть на публику.

— Только потому, что ты мать Келли? Не думаю, что это поможет. И, кроме того, что они будут делать с тобой?

— Я приехала с прекрасным замыслом и уверена — сценаристы проглотят его. Ну, как? Готов? Я хочу вставить в сценарий образ матери Келли и хочу, чтобы моя героиня завела любовный роман с героем — мужем Келли.

— Слышно было, как Джинкси затаил дыхание на другом конце провода.

— Сенсация?!

— Еще какая. Ну, теперь, Джинкси, все будет зависеть от тебя. Ты преподнесешь им эту идею. Идет?